Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)

Через несколько минут Анжи прогуливалась вместе с Барретом МакКлэйном по загонам для скота, расположенным за гасиендой. Ей было дано право выбирать из огромного числа лошадей, и Баррет заверил ее, что любая кобылка, которая ей понравится, будет принадлежать ей. Со сверкающими глазами Анжи пристально рассматривала дюжины холеных красивых лошадей, и ее смущение возрастало с каждым пройденным коралем. Здесь было такое множество лошадей различных пород, окраса и размеров, а Анжи так плохо во всем этом разбиралась!

Приближаясь к концу длинного ряда конюшен, Баррет МакКлэйн сказал:

— Моя дорогая, вы не должны думать, что обязательно нужно иметь лишь palomino, если вы этого уже не хотите. Как вы видели, у нас здесь на Тьерра дель Соль есть уникальные образцы всех пород: чалые, серовато-коричневые, каурые, серые, угольно-черные, гнедые…

— Нет, я хочу palomino, но я… — Анжи умолкла. Из большого высокого кораля доносился грохот, словно там что-то рушилось. Внимание Анжи было поглощено поднявшейся суматохой. Шум доносился из закрытого амбара на дальнем конце кораля. Анжи стояла напуганная, ожидая, что крытая красным шифером крыша вот-вот обвалится и рассыплется на мелкие кусочки.

— Смотрите! Это она! — закричала вдруг счастливо Анжи, и не успел Баррет остановить ее, как она, подобрав руками подол платья, бросилась бегом прямо к дальнему коралю.

Прекрасная длинноногая palomino гордо галопировала по огороженному забором участку земли, ее золотистая шерсть поблескивала испариной, а длинные белые грива и хвост развевались, когда она бежала. Она громко ржала, вскидывая свою царственную голову. Анжи, приближаясь к кобыле, увидела, как следом за ней вырвался из загона огромный черный конь, и, бешено всхрапывая, помчался прямо к золотистой лошадке. Моментально отскочив к высокому забору, Анжи упала рядом с ним, но тут же вскочила на ноги и вцепилась в высокую ограду, ее широко раскрытые глаза были прикованы к двум лошадям. Черный жеребец преследовал и быстро догонял красавицу-лошадку. К удивлению Анжи, конь тихо заржал и сильно боднул мордой кобылу, заставив ее зашататься и захрапеть. Ее большие глаза расширились от страха. Но черный жеребец уже перестал кусать подругу своими острыми зубами, он обнюхал ее, и из его горла вырвались странные звуки. Кобылка не вырывалась и не убегала. Она повернулась к черному жеребцу, и он тут же взгромоздился на нее сзади. Анжи с широко открытыми глазами наблюдала, с какой страстью животные предавались любви.

— Анжи… — Баррет подошел к ней и, взяв ее за руку, потащил прочь от забора. Девушка почувствовала себя униженной, слезы смущения сверкнули в ее глазах. — Дитя мое, — продолжал Баррет мягко, — я не хотел, чтобы вы приходили сюда. Этот черный жеребец, Диаболо, принадлежит Пекосу, и он спаривает его с palomino.

— Я… простите, — пролепетала Анжи. — Мне надо выбрать какую-нибудь из других лошадей. — Она поторопилась назад к тропинке.

— Чепуха! — Баррет догнал ее. — Если это та лошадь, которая вам нравится, она — ваша. Она красавица, и именно поэтому Пекос выбрал ее для Диаболо.

Анжи повернулась к нему:

— Тогда, значит, я могу взять ее? Она не принадлежит Пекосу? Он не будет возражать?

— Моя дорогая, каждая лошадь в этих конюшнях принадлежит мне, за исключением этой черной скотины Диаболо. Пекос поймал его, когда был еще мальчиком, и приручил. А кобылка моя. Впрочем, теперь она ваша. Но, боюсь, вы выбрали лошадь, которая будет жеребиться.

— Мне все равно. Она очень красивая. Пекос может забрать жеребенка себе. О, Баррет, спасибо, спасибо вам. Когда я могу начать ездить на ней?

— Да хоть с завтрашнего утра.

Анжи бросила смущенный взгляд на кобылу. Торопливо повернувшись к Баррету, она сказала чуть ли не шепотом:

— А она будет себя хорошо чувствовать завтра?

Баррета забавляла ее очаровательная невинность. Думая про себя, что красивый ребенок, стоящий сейчас перед ним, скоро узнает на собственном опыте, как чувствует себя женщина на следующий день после занятий любовью, он сказал:

— Она будет себя прекрасно чувствовать завтра. Сегодня у нее последний день ее… — он прокашлялся, не зная, как поделикатнее объяснить, что завтра у кобылы заканчивается период течки. Наконец, он пробормотал:

— Завтра она не будет занята. Вы можете покататься на ней.

— Прекрасно! Могу я дать ей имя?

— Какое пожелаете.

— А у нее еще нет имени, Баррет?

МакКлэйн заколебался.

— У Пекоса уже было придумано для нее имя, но это не важно. Теперь она принадлежит вам, и вы можете назвать ее, как пожелаете.

Анжи поправила светлые волосы.

— А как Пекос назвал ее?

— Анжела, — Баррет произнес это имя по-испански.

Дрожь пробежала по спине у девушки.

— Анжела и Диаболо. Ангел и Дьявол, — повторила она, произнеся имена вслух. Огромный черный жеребец, занимающийся любовью с palomino, возник перед ее мысленным взором. К этой сцене добавилась и другая: Пекос с обнаженной смуглой грудью и горящими серыми глазами смотрит на нее. От этого видения Анжи зарделась и, как ей показалось, потеряла почву под ногами. Стоя напротив Баррета, она пошатнулась.

— Моя дорогая, вам нехорошо? — спросил он, быстро подхватывая ее под руку.

— Я… да, да… Видимо, я еще не совсем привыкла к техасскому климату.

— Вернемся в дом, — предложил МакКлэйн, его пальцы сжали ее обнаженную руку, — вы можете выбрать имя для своей palomino и позднее.

— Нет, — сказала она решительно, — ее зовут Анжела. Не вижу смысла менять имя.

На следующее утро Баррет вновь сопровождал Анжи на конюшню, где она должна была увидеть Анжелу. Лошадь стояла в одиночестве; черного жеребца не было видно. Высокий стройный мексиканец Роберто Луна стоял возле оседланной кобылы с поводьями в руках, готовый начать уроки верховой езды для Анжи. К облегчению девушки, Баррет не остался наблюдать и давать советы. Он вернулся на гасиенду, предоставив ее заботам Роберто. Расстояние, которое отделяло кораль от других конюшен, было достаточно большим. Это скрывало Анжи от посторонних глаз, чему она была очень рада. Девушке не хотелось, чтобы кто-нибудь наблюдал за ней, когда она впервые сядет в седло.

Познакомившись с Роберто, она поняла, что он — терпеливый и приятный человек, и к тому же очень хорошо разбирается в лошадях. Вскоре страх Анжи от того, что она впервые в жизни сидит на лошади, сменился страстным желанием научиться ездить верхом, и в течение получаса, когда она ездила по коралю, девушка старалась быстрее привыкнуть к Анжеле. Она крепко вцепилась в выступ седла, в то время как Роберто осторожно вел лошадь по песчаному участку, тихо давая инструкции Анжи спокойным низким голосом. Думая, что рядом, кроме Роберто, никого нет, Анжи не скрывала своей радости. Она распустила светлые волосы и громко хохотала, гордясь своей храбростью и радуясь новым ощущениям. Роберто улыбался ее счастью и одобрительно кивал головой: