– О, Эдуард, вас можно поздравить – у вас в родне такие красавицы, – произнес Джэксон, и Ребекка обнаружила, что он говорит с легким ирландским акцентом.
Рейчел Джэксон ласково кивнула. Ребекка исподтишка изучала ее лицо. Она понимала, что значит, когда в тебя постоянно влюбляются мужчины, и ни в чем эту женщину не обвиняла. Конечно, выходить замуж за одного, когда ты еще состоишь в браке с другим, – это слегка шокирует, особенно если выходишь за выдающегося американского генерала. В Индии подобный скандал мог бы сильно подпортить, если вообще не разрушить, карьеру любого британского офицера. Но в этой стране, по-видимому, сплетни не имеют такого большого значения. И это хорошо.
По-доброму улыбаясь, Джэксон повернулся к Жаку.
– Жак, мой мальчик, как я рад видеть тебя снова! Выглядишь ты отлично. – Он посмотрел на Эдуарда. – У вас прекрасный сын, Эдуард. Не знаю, много ли он рассказывал вам о своих делах на войне, но могу засвидетельствовать: сражался за родину храбро, честь своей семьи не посрамил. Я горд, что под моим командованием были такие офицеры, как он. Лицо Жака сделалось бордовым.
– Мне очень приятно слышать о себе такие слова, генерал, но я только выполнял свой долг и вовсе не заслуживаю того, чтобы меня за это еще и хвалили.
Джэксон заложил руки за спину. Худой, жилистый, в этой позе он казался еще выше.
– Это не так, мой мальчик! Не надо смущаться, если тебя искренне хвалят, а кроме того, ты этого заслуживаешь. Эдуард, ваш сын был хорошим офицером. Все, с кем он сражался бок о бок, его очень уважали и любили. Моя мать часто повторяла: «Береги честь смолоду, а здоровье под старость*. Так вот, Эдуард, ваш сын действовал в соответствии с этими принципами. – Он грустно кивнул. – Так что не надо смущаться, Жак. Это все правда. И знаешь, если положение во Флориде станет хуже, ты мне понадобишься снова. Я полагаю, ты слышал о том, что затевается во Флориде?
– Да, до нас на этой неделе дошли кое-какие новости, – вмешался Эдуард. Он посмотрел на Маргарет и Ребекку. – Но может быть, наши дамы пожелают вернуться к танцам? Мне не хочется утомлять их скучными разговорами о войне.
Немедленно воспользовавшись случаем, Маргарет сделала вежливый реверанс и удалилась. Ребекка же не сдвинулась с места.
– Если позволите, сэр, я предпочла бы остаться. Меня очень интересуют история и политика, а тут мне представляется возможность услышать новости из первых рук. Разве от такого можно отказаться?
Генерал Джэксон от души рассмеялся и взял жену за руку.
– Ты не находишь, дорогая Рейчел, что эта молодая леди очень похожа на тебя? Должно быть, вы с ней родственные души.
Рейчел Джэксон улыбнулась, ее лицо оживилось.
– Я не поняла, что ты хочешь этим сказать?
Джэксон отвесил ей легкий поклон.
– Я хочу сказать, дорогая, что она так же очаровательна, как и ты. – И, обращаясь к Ребекке, добавил: – Конечно, вы можете остаться, девочка. Все, что я буду говорить, вскоре станет известно каждому.
– Информация, которую получил я, – произнес Эдуард, – гласит, что ренегаты, укрепившиеся на острове Амелия, пытаются организовать мятеж с целью отделения Флориды и присоединения ее к Южно-Американским Республикам. Это правда?
– Боюсь, что в основном все это соответствует действительности, сэр. По моему мнению, давно уже пора было очистить Форт-Негро и Фернандину. В этом городе просто рай для бандитов всех мастей, и они набрали там такую силу, что испанцы сами уже не знают, как с ними справиться. Мне совершенно точно известно, что одних контрабандных товаров там на сотни тысяч долларов. Создалась взрывоопасная ситуация, но я не верю, что ее можно как-то поправить, пока Флориду еще удерживают испанцы.
– А семинолы?
– К несчастью, с этим тоже не все в порядке. Индейцы-семинолы отказываются покидать земли в соответствии с соглашением, заключенным с индейцами племени крик. Скорее всего придется что-то предпринимать.
В этот момент к группе приблизились несколько мужчин, и Ребекка подумала, что теперь лучше всего удалиться. Присутствие на балу четы Джэксонов – это, конечно, большое событие, но не стоит забывать об основном: по плану она должна остаться с Жаком наедине и, если получится, заставить его сделать предложение. Ребекка надеялась, что суматоха, вызванная прибытием генерала и его жены, не помешает осуществлению этого плана.
– Жак, – сказала она тихо, взяв его за локоть, – вы не проводите меня в танцевальный зал?
Жак радостно улыбнулся. Ребекке показалось – даже слишком радостно, но в данный момент для нее было важно не это.
– С удовольствием, Ребекка. – Жак повернулся к Джэксону и его супруге: – Надеюсь, вы извините меня, генерал?
Генерал Джэксон сделал легкий поклон:
– Конечно. Я был в восторге познакомиться с вами, мисс Трентон.
– Это большая честь для меня, генерал и миссис Джэксон.
Ребекка исполнила грациозный реверанс, взяла Жака под руку, и они удалились.
Вечер был в самом разгаре. Несмотря на присутствие генерала Джэксона, Жак почти все время находился рядом с ней. Ребекка сияла – все складывалось в соответствии с ее планами.
Прибытие генерала Джэксона несколько нарушило обычное течение бала, но постепенно все опять вошло в привычное русло. Ребекка много танцевала, причем с Жаком даже несколько больше, чем это было положено по танцевальной карте. Последней была быстрая мазурка. Закончив танец, Ребекка принялась энергично обмахиваться веером. Жак намек уловил и тут же спросил, не хочет ли она пройти на террасу подышать свежим воздухом. Это предложение было благосклонно принято.
Погода была приятная, несмотря на позднюю осень.
– Как замечательно! – воскликнула Ребекка, когда они вышли на безлюдную террасу. – Здесь почти так же тепло, как в Индии.
Жак подвел ее к перилам, чтобы она могла полюбоваться на площадь. Выражение лица у него было одно временно страстное и растерянное. Лоб покрывали мелкие капельки пота. Он извлек из кармана большой льняной носовой платок и приложил к лицу.
– Нынешняя осень удивительно теплая. В эту пору здесь обычно бывает довольно холодно.
Наступила тишина. Зная, что выглядит сейчас неотразимо, Ребекка наклонилась к нему и заговорила с придыханием, слегка расширив глаза:
– О, Жак, если бы вы знали, как я вам благодарна! Мы гостим у вас уже несколько месяцев, и все это время мне было необыкновенно хорошо. И главным образом благодаря вам.
Жак попытался изобразить свою обычную меланхолическую улыбку, но на этот раз получилось не совсем удачно. На лице отразились одновременно страстное желание и неведомая, непонятная печаль, отчего в Ребекке все всколыхнулось, словно кто-то тронул струны арфы ее души. «Откуда в нем эта печаль? И почему он меня не целует?» Она мысленно умоляла его сделать это, однако он все не решался.
