– Неужели нельзя обойтись без этого?
Он одарил ее суровым взглядом:
– Мне необходимо знать, что ты в безопасности, пока я буду искать для тебя маскировку.
– По-моему, ты испытываешь какое-то извращенное удовольствие, сажая меня под замок, – съязвила Сюзанна, выбираясь из фургона. Повернувшись, она обнаружила, что упирается в широкую грудь Джедидаи, и шагнула назад.
Он поддержал ее за локоть.
– Осторожнее.
– Боже. Ты перемещаешься со скоростью ветра, – пробормотала она, остро ощущая его запах и тепло.
– Ты бы заметила меня, принцесса, не будь ты так занята своими мыслями. – Склонив голову, так что его губы коснулись ее уха, он тихо добавил: – Если ты хочешь узнать о моих пристрастиях по части наслаждений, только скажи.
Сюзанна нервно сглотнула.
– Я сделала свой выбор, маршал.
Джедидая помолчал, устремив на нее долгий взгляд, в его темных глазах пылала страсть, черты лица напряглись. Затем он коротко кивнул и отступил на шаг, скользнув ладонью по ее предплечью.
– Конечно. Просто имей в виду, что ты всегда можешь передумать.
Сюзанна твердо встретила его взгляд.
– Постараюсь запомнить.
Не сказав больше ни слова, Джедидая повернулся и направился в контору шерифа. Сюзанна последовала за ним.
Спустя десять минут они снова оказались на улице.
– Бездельник! Сукин сын! – бушевал Джедидая, одним резким движением отвязав упряжку от коновязи. – Этот тип позорит служителей закона!
– Да уж, – согласилась Сюзанна, забираясь в фургон.
Легко запрыгнув на место возницы, Джедидая схватил вожжи и пустил лошадей резвой рысью.
– Каким ничтожеством надо быть, чтобы брать деньги со своего собрата за использование тюремной камеры? – воскликнул он. – Десять долларов! Он заслуживает хорошей порки.
– Мне он сразу не понравился, – сообщила Сюзанна, вспомнив, как черные глазки толстяка шерифа шарили по ее телу. – У меня сложилось впечатление, что он недолго оставался бы по свою сторону решетки.
– У меня сложилось такое же впечатление. К тому же я могу найти для тебя местечко получше, которое не будет стоить мне ни копейки. – Он развернул фургон, двинувшись в обратном направлении. Они снова проехали мимо «Танцзала Лорейли», но на этот раз Джедидая даже не взглянул на легкомысленных красоток, направив упряжку к церкви.
Чем ближе они подъезжали к выкрашенному белой краской деревянному строению, тем крепче пальцы Сюзанны цеплялись за края сиденья.
– Лучше бы тебе не делать того, что ты, по-моему, задумал, – предостерегла она.
Его губы искривились в усмешке.
– Нужно же оставить тебя где-нибудь, пока я буду заниматься делами. Тем более что каждый раз, когда я оставляю тебя в тюрьме, ты попадаешь в беду.
– В таком случае тебе следует взять меня с собой, – возразила Сюзанна.
Рассмеявшись, Джедидая остановил упряжку перед церковью.
– Если бы не твое личико, принцесса, мне не пришлось бы пускаться на всякие хитрости.
– О, разумеется, во всем виновата я.
Все еще ухмыляясь, Джедидая привязал упряжку, а затем протянул руку Сюзанне, чтобы помочь ей выбраться из фургона. Она приняла помощь, но отняла руку, как только ступила на землю.
Джедидая приподнял брови, забавляясь поспешностью, с которой она это проделала.
– Веди себя прилично, чтобы я мог представить тебя святому отцу.
Сюзанна закатила глаза.
Рядом с церковью высилось небольшое деревянное здание, выкрашенное, как и церковь, в белый цвет и служившее жилищем местному священнику, преподобному Мэттиасу. Священник и его жена тепло встретили Сюзанну, которую Джедидая представил как свою жену, попросив приютить ее, пока он займется делами в городе. Под добродушными взглядами супружеской четы Джедидая взял Сюзанну за руку и запечатлел у нее на щеке добродетельный поцелуй.
– Только без глупостей, – шепнул он, коснувшись губами ее щеки.
Не в силах устоять перед соблазном, Сюзанна положила ладонь на грудь Джедидае и подняла на него обожающий взгляд.
– Надеюсь, ты ненадолго, дорогой? – проворковала она, работая на публику. – Ты же знаешь, как я всегда скучаю по тебе.
– Я скоро вернусь. – Он снял ее руку со своей груди и предостерегающе пожал, прежде чем уйти.
– Вы, должно быть, недавно поженились, – с понимающей улыбкой сказала миссис Мэттиас, когда за Джедидаей закрылась дверь.
– Да, действительно. Как вы догадались? – Сюзанна подошла к окну и выглянула наружу, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру.
– О, я чувствую такие вещи, – улыбнулась пухленькая жена священника. – Он не может отвести от вас глаз. Любовь. – Она мечтательно вздохнула.
– О да, он не спускает с меня глаз.
Джедидая пересек улицу и зашагал в сторону ближайшей лавки.
– Он производит впечатление хорошего человека, – заметил преподобный Мэттиас. – Вам очень повезло. Не каждая женщина имеет такого преданного супруга.
– Да, мне очень повезло. – Лицо Сюзанны удивленно вытянулось, когда Джедидая миновал лавку и вошел во вращающиеся двери «Танцзала Лорейли», но первоначальный шок быстро сменился приступом ярости. Она с трудом удержалась, чтобы не выскочить из дома священника и не вытащить Джедидаю из этого вертепа за усы. Предполагалось, что он будет защищать ее от Колдуэлла, а не проводить время в объятиях дешевых потаскушек из танцзала! Какой из него блюститель законности после этого?
«Честный», – внезапно напомнила она себе. Эта мысль погасила пламя ее гнева, как ушат холодной воды. Джедидая Браун никогда бы не пренебрег своим долгом ради собственных удовольствий, как бы сильно его ни искушали. Должно быть, у него была веская причина, чтобы средь бела дня отправиться в «Танцзал Лорейли».
Сюзанну неприятно поразило, что она ведет себя как сварливая жена. Это была типичная реакция, она же всегда гордилась тем, что в ней нет ничего типичного.
– Выпейте с нами чаю, дорогая, – предложила миссис Мэттиас. – Ожидание у окна не ускорит возвращение вашего мужа.
Благодарная за возможность отвлечься, Сюзанна опустила занавеску и улыбнулась хозяйке:
– Спасибо, миссис Мэттиас. Звучит заманчиво.
Джедидая толкнул вращающиеся двери «Танцзала Лорейли» и вошел внутрь. Салун работал, но, поскольку девушки спускались в зал только в вечерние часы, в заведении было пусто, не считая нескольких мужчин, сидевших возле бара. В углу еще двое молча резались в карты.
Несмотря на затишье, не приходилось сомневаться, что по вечерам здесь царит оживление. Красные обои и сверкающая позолота, призванные придать помещению элегантный вид, на самом деле создавали ощущение кричащей безвкусицы, что, как ни странно, подействовало на Джедидаю успокаивающе.
