Диана не могла не заметить, как сжались его губы, как его глаза снова стали похожи на два черных камешка, тусклые и непроницаемые. Понимая, что сейчас он снял маску своей всегдашней холодной надменности, она подумала: пожалуй, не стоит обижаться на него из-за жестоких слов о ее матери. Ему сейчас очень плохо, и он ранил ее защищаясь.
Заметив испуг в ее глазах, Гейбриел криво улыбнулся:
— А может, вы передумали и предпочитаете ничего не знать?
Диана судорожно сглотнула, в глубине души возникла трусливая мысль отказаться от его откровений. Она уже не была так уверена, что ей хочется услышать то, что он собирается ей сообщить. В то же время она понимала: она не разберется в хитросплетениях его отношений с родственниками, если не узнает того, что он до сих пор от нее скрывал…
Она горделиво вскинула вверх подбородок:
— Милорд, я еще никогда не боялась правды!
Его лицо исказила гримаса боли.
— Знайте же, оттого, что вы сейчас услышите, вам захочется бежать отсюда без оглядки!
Хотя она по-прежнему решительно смотрела ему в глаза, в ней крепло дурное предчувствие.
— Ничто из сказанного вами не изменит мое мнение о вас.
— Интересно, что же вы обо мне думаете? — с любопытством спросил Гейбриел.
Прежде чем ответить, она облизала пересохшие губы.
— Я знаю, что вы обладаете развитым чувством долга по отношению ко мне и моим сестрам, своим подопечным… Что лорд Вон, офицер и джентльмен, весьма высоко ценит вас.
— Я так и не услышал, что думаете обо мне лично вы, — заметил он.
Может быть, все дело в том, что они знакомы так недавно? Диана считала разумным узнать, что думают о Гейбриеле его друзья. В своих же чувствах к жениху Диана пока не разобралась. Она знала, что Гейбриел высокомерен и нетерпим к чужим недостаткам. От нее не укрылось, что собственные чувства и переживания новоиспеченный граф Уэстборн предпочитает прятать за стеной высокомерия… В самом деле, как же она относится к нему?
Его мужская красота притягивает ее как магнит. Когда он заключает ее в свои объятия и прижимает к себе, она трепещет. Когда его красиво вылепленные губы целуют ее, у нее подкашиваются колени… Когда он нежно и в то же время уверенно ласкает ее, в ней разгорается страстное желание… Правда, сейчас ей вовсе не хотелось делиться с ним такими мыслями!
— Не трудитесь выдумывать подходящий приличный ответ, я ведь вижу, что вы не умеете притворяться! — с горечью проговорил Гейбриел, решив, что Диана пытается найти не слишком оскорбительные слова.
Она ответила ему озадаченным взглядом:
— Может быть, вы все-таки расскажете то, что мне, по вашему мнению, необходимо знать?
— С чего бы начать? — мрачно спросил он.
— Начните с начала, — посоветовала Диана.
Гейбриел посмотрел на нее в упор:
— Тогда придется возвращаться на восемь лет назад.
Восемь лет назад? Когда жизнь Гейбриела перевернул скандал, отдаливший его от семьи?
Он стиснул зубы.
— Я рассказывал вам о некоем прегрешении, в результате которого родные отреклись от меня и лишили меня наследства.
— Да…
Он сухо кивнул и отвернулся.
— Чтобы лучше разбираться в отношениях, царящих сейчас в этом доме… — Он осекся и прерывисто задышал.
— Гейбриел, если вам неприятно…
— Раз вы вынудили нас обоих приехать сюда, у меня не остается иного выхода, — угрюмо ответил он.
Диану передернуло. С самого начала Гейбриел был с ней честен, он не колеблясь поведал ей не только лучшее, но и худшее о себе. И все же он так скован и так замкнулся… Видимо, то, что он сейчас собирается ей рассказать, настолько исключительно и тягостно, что способно навсегда лишить его ее расположения…
— Как вам известно, меня обвинили в том, что я соблазнил молодую женщину, а затем бросил ее, хотя она ждала от меня ребенка. Так вот, эта молодая женщина — не кто иная, как Дженнифер Прескотт, жена моего дяди Чарльза.
Диане показалось, будто ее со всей силы ударили в грудь; она попятилась от него и пошатнулась, у нее перехватило дыхание, кровь отхлынула от щек. Не сводя с Гейбриела ошеломленного взгляда, она продолжала пятиться до тех пор, пока ноги не наткнулись на край кровати. Она с трудом опустилась на мягкую перину. Неправда… не может быть! Так, значит, восемь лет назад Гейбриел лишился всего из-за обвинений этой черноволосой красавицы, жены его дяди?! Хуже того, отец Гейбриела щедро заплатил Чарльзу Прескотту за то, что тот женился на женщине, которая, как он считал, беременна от его сына?
Совершенно невероятно!
В такое невозможно поверить.
С другой стороны… проблема разрешилась вполне логично. Выйдя за Чарльза Прескотта, молодая женщина сохраняла родственные отношения с отцом и матерью Гейбриела, ее ребенок также становился членом семьи. Но ребенок умер…
Наконец-то Диана поняла, почему Гейбриел и Дженнифер Прескотт относятся друг к другу с такой откровенной враждебностью, почему Гейбриел так холоден и почему так злобствует Дженнифер Прескотт.
Подняв глаза, она увидела, что Гейбриел пытливо смотрит на нее. Вся его поза выражала надменный вызов: подбородок выпячен вперед, плечи расправлены, руки согнуты, словно он собрался защищаться. Его поза недвусмысленно говорила: от ее ответа зависит не только его настроение, но и их отношения в целом. И все же Диана никак не могла представить себе, чтобы Гейбриел и красивая Дженнифер Прескотт были близки… Нет! Увидев Дженнифер своими, глазами, Диана отдала должное ее красоте, но у нее не было причин не доверять Гейбриелу. Конечно, трудно поверить, что он — как, впрочем, и любой нормальный мужчина — остался холоден к своеобразной, экзотической, темной красоте Дженнифер Прескотт. Но, раз он уверяет, что невиновен, значит, она не имеет права подвергать его слова сомнению!
Диана вспомнила, что сказала недавно своей сестре Каролине. Пусть они с Гейбриелом вступают в брак по расчету; они, по крайней мере, честны друг с другом.
Все очень просто. Либо она верит на слово своему жениху, либо нет. Диана встала и подошла к окну, которое выходило на обширный парк; мысли в ее голове путались. Она попыталась хладнокровнее отнестись к тому, что только что услышала. Гейбриел по-прежнему настаивает, что невиновен в том, в чем его обвинила Дженнифер. Диана не сомневалась, что ее жених говорит правду и ему все равно, верят ему или нет.
Она предпочла ему поверить. Она должна ему верить!
Когда она наконец повернулась к нему, взгляд ее был ясен и прям. Он напряженно ждал ее ответа.
— Гейбриел, по-моему, я должна извиниться перед вами.
