Близ дома были разбиты элегантные регулярные сады. Вайолет могла часами любоваться их живописными уголками. Особенно ей запомнилась красота сада, оформленного в духе Елизаветинской эпохи. Он располагался у наиболее древнего крыла, построенного еще в 1580-х годах. Клумбы пестрели разноцветными водосборами, петуниями, наперстянками и жимолостью. Полураспустившиеся каштаны и клены обещали в дальнейшем, в жаркое время года, стать тенистым прибежищем от зноя.
Усадебный дом походил на дворец. Он состоял из четырех крыльев, возведенных в трех архитектурных стилях и вмещавших сто сорок пять комнат, не считая помещений, которые занимали слуги. В 1763 году, при третьем герцоге Рейберне, дом подвергся самой значительной реконструкции за всю свою историю. Тогда были построены восточное и западное крылья, а также центральный полукруглый фасад в античном стиле. К главному входу, который образовывали поддерживавшие фронтон массивные ионические колонны, вели широкие каменные ступени.
Интерьер дома был не менее роскошен, чем внешний вид. Над великолепным холлом поднимался грандиозный купол, сквозь который внутрь проникал солнечный свет, отбрасывавший блики на розовый мрамор. Купол был расписан художником Робертом Адамсом, изобразившим на нем пасторальные сцены.
Изящная мебель и драпировки комнат поражали воображение. В каждом помещении были один-два камина с мраморными каминными досками. Полы устилали мягкие абиссинские и турецкие ковры ручной работы. Коридоры, галереи и комнаты были украшены предметами старины, бесценными произведениями искусства, картинами, скульптурами.
Во время короткого пребывания в усадьбе Вайолет не успела рассмотреть и малой доли собранных здесь сокровищ, а также познакомиться с архитектурой всех построек. Теперь, будучи хозяйкой имения, она могла найти время, чтобы полюбоваться произведениями искусства и на досуге изучить их. Но будет ли у нее досуг? Новые обязанности, которыми она не хотела пренебрегать, могли заставить ее с головой уйти в работу. Мысль о том, что она не осилит их, приводила ее в ужас.
Когда карета приблизилась к дому, Вайолет залюбовалась его величественностью. Увидев выстроившихся у крыльца в четыре ряда слуг, она была поражена их многочисленностью, но постаралась справиться с волнением. Церемония знакомства со слугами в Дорсете прошла хорошо. И этот опыт должен был придать ей уверенности.
Адриан помог жене выйти из кареты. Вслед за Вайолет выпрыгнул Гораций, который путешествовал вместе с хозяйкой. Как только его мощные лапы коснулись земли, он приветливо завилял хвостом. К собаке подошел Роберт и пристегнул к ошейнику поводок.
Вайолет взяла мужа под руку, и они двинулись к крыльцу. Она чувствовала на себе десятки взглядов. У крыльца собралось не менее ста человек! Да, здесь царила совсем иная атмосфера, чем в Дорсете.
Вперед выступил дворецкий Марч. Он обладал внушительной фигурой, горделивой осанкой и проницательными синими глазами.
– Добро пожаловать домой, ваша светлость, – приветствовал он герцога, а затем повернулся к Вайолет: – Мы все рады вашему приезду, ваша светлость. – Дворецкий учтиво поклонился. – Надеюсь, поездка была не слишком утомительной.
– Вы правы, Марч, путешествие было довольно приятным, – сказал Адриан. – Вижу, вы собрали всю прислугу.
– Да, ваша светлость, я сделал это на свой страх и риск. Разрешите, я от имени слуг сердечно поздравлю вас и ее светлость с вступлением в законный брак. Позвольте пожелать вам счастья и процветания.
– Спасибо, Марч. Спасибо всем. Я рад, что вернулся домой. Адриан и Вайолет улыбнулись, и на лицах слуг появились ответные улыбки. Адриан представил жену основному штату прислуги, в том числе экономке, миссис Хардвик, высокой, похожей на длинноногую птицу женщине с зачесанными назад волосами, собранными в столь тугой пучок, что было странно, как ей при такой прическе еще удается моргать.
Вайолет познакомилась также с поваром Адриана, французом Франсуа, служившим много лет назад на кухне в Версале и готовившим самому королю Людовику XVI и Марии Антуанетте. Его светло-карие глаза радостно заблестели, когда он сообщил герцогине о том, что приготовил пирожные со взбитыми сливками в форме лебедей в честь приезда домой четы молодоженов.
К счастью, Вайолет не надо было много говорить. И постепенно она начала успокаиваться. Но когда герцог и герцогиня повернулись, чтобы подняться на крыльцо и войти в дом, дворецкий вежливо остановил их.
– Простите, ваша светлость, – обратился он к Адриану, – но мне нужно кое-что вам сказать.
Адриан повернул голову.
– Да, Марч. В чем дело?
– Я должен сообщить вам, что в гостиной вас ожидает ее светлость. Она прибыла сюда сегодня утром.
Вайолет бросило в жар от этой новости. В доме, оказывается, находилась мать Адриана!
– Адриан, дорогой, наконец-то ты приехал! Иди поцелуй меня скорей! – Вдовствующая герцогиня Рейберн широко раскинула руки.
Она сидела на диване, обтянутом золотистым шелком, и не собиралась вставать, чтобы приветствовать молодоженов. У герцогини был величественный, царственный вид.
– Здравствуй, мама, – сказал Адриан и, подойдя к герцогине, наклонился и чмокнул ее в щеку. – Я не ожидал, что ты приедешь. Это для меня приятный сюрприз.
В его карих глазах вспыхнули озорные искорки.
– Не лги, – возразила герцогиня. Она говорила с сильным французским акцентом, хотя уже более тридцати пяти лет жила в Англии. – Ты вовсе не находишь мой приезд приятным. У тебя и твоей очаровательной молодой жены медовый месяц, а я свалилась на вас как снег на голову. Прошу прощения за вторжение, но вы должны смириться с ним. Ты посмотри на Джанет. Она онемела и до сих пор не может вымолвить ни слова.
Вайолет, стоявшая все это время у порога, направилась к дивану, на котором сидела ее свекровь. Ком подступил у нее к горлу, но она все же сумела справиться с волнением и поздоровалась с матерью Адриана.
Маргарита Ришо-Уинтер обладала огневым темпераментом, это был настоящий вихрь, способный снести все на своем пути. Ее поведение было непредсказуемо. После помолвки Джанет и герцогиня вежливо общались друг с другом, но так и не смогли по-настоящему сблизиться. Вайолет знала, что ей следует быть крайне осторожной со свекровью.
– Вы ошибаетесь, ваша светлость, – сказала она и, наклонившись, поцеловала в щеку герцогиню, от которой исходил приятный аромат дорогих духов. – Я очень рада видеть вас. Вы для нас всегда желанный гость.
– Спасибо, дитя мое, – пожимая руки Вайолет, сказала герцогиня. – Вы очень добры. Зовите меня маман, ведь теперь мы с вами так же близки, как мать и дочь.
