— Предметы, которые лорд Херстон нашел сам, — да, — подтвердила леди Энтуистл. — Но до этого момента большую часть сокровищ раскопал не он, а мистер Далтон. И Уильям решил, что находки должны остаться в той стране, где были обнаружены. Он даже связался в Каире с неким джентльменом, который планировал открыть музей, и музей этот, по его расчетам, должен соперничать по богатству коллекции с Британским.
Для Лукаса это было новостью, он слушал леди Энтуистл с нарастающей тревогой. Подобный поступок был вполне в духе Уилла. Они с братом резко расходились во мнениях по поводу человеческой природы. Лукас был реалистом с изрядной долей здорового скептицизма насчет мотивов человеческих поступков и смотрел на все с практической точки зрения. Уильям же всегда был идеалистом — в своих действиях руководствовался представлениями о том, как все должно быть, а не тем, как дела обстоят в реальности. Неужели он пострадал или даже погиб из-за того, что не захотел изменить свои моральные принципы?
— Но ведь он был папиным секретарем, — задумчиво сказала Сесили. — Он не мог совершить что-либо так сильно не совпадающее со взглядами лорда Херстона и при этом сохранить свою должность. Да, иногда отец бывает снисходительным, но не станет долго мириться с грубым нарушением субординации.
— О, к тому времени Уильям уже уволился с должности секретаря и стал работать самостоятельно.
Это сообщение ошеломило Сесили и Лукаса.
— Как же тогда мой брат остался в экспедиции? — спросил Лукас.
Он даже не пытался скрыть недоверие. Если бы Уилл уволился, это было бы первое, что Лукас от него услышал. Он мысленно взял себе на заметку, что нужно опросить других членов экспедиции, подтвердят ли они рассказ леди Энтуистл.
— Ваша светлость, — сказала леди Энтуистл, — лорд Херстон и ваш брат пришли к соглашению. Хотя лорд Херстон был не в восторге от планов Уилла, секретарь ему был необходим. А мистер Далтон был настолько сведущ в составлении описей находок, даже когда сам участвовал в раскопках, что лорд Херстон согласился его оставить. Однако они договорились — в том, что касается охоты за артефактами, они лишь коллеги-исследователи, и, как только оба вернутся в Лондон, мистер Далтон больше не будет работать на лорда Херстона.
— Невероятно! — Сесили недоверчиво покачала головой. — Не могу себе представить, чтобы отец согласился на такое.
— Уверяю вас, я тоже была потрясена. Не могу припомнить случая, когда твой отец был таким сговорчивым. Но он очень хотел закончить раскопки до того, как группа французов, которую он встретил в Каире, узнает местонахождение участка, и потому решил закрыть глаза на свои разногласия с мистером Далтоном.
— Да, — согласилась Сесили, — папа очень честолюбив.
— Но как этот конфликт между Уильямом и лордом Херстоном повлиял на его исчезновение?
Лукас был убежден, что леди Энтуистл рассказала им не все, и глубокая складка, появившаяся на ее лбу, подтвердила его подозрения.
— Вечером, перед тем как Уильям исчез, они с лордом Херстоном особенно ожесточенно поспорили. В тот день Уильям нашел совершенно удивительную погребальную маску. За ужином он объявил, что собирается подарить ее своему другу, который планирует открыть египетский музей. Лорд Херстон, разумеется, пришел в ярость. Я видела его глаза, когда Далтон показывал нам свою находку. Твой отец хотел заполучить эту маску для Египетского клуба, и мы все это знали. Далтон, конечно, не желал слушать никаких возражений. Он твердо настаивал, что сокровища, которые нашла экспедиция, должны оставаться в этой стране. Они дрались за эту маску, как две собаки за кость. Боюсь, что лорд Херстон высказал в адрес мистера Далтона несколько угроз, и касающихся его положения в свете, и его места в кругу исследователей Египта. Он поклялся, что Уильям никогда больше не получит работу в археологии.
Леди Энтуистл помолчала.
— Мистер Далтон был донельзя рассержен, ваша светлость, но когда лорд Херстон пригрозил лишить его средств к существованию, побелел как полотно. Думаю, до этого момента Уильям не осознавал, что перечить лорду Херстону может быть настолько опасно.
После того как Лукас унаследовал титул, он не раз предлагал брату назначить ему содержание, но Уилл был непреклонен: хотел обеспечивать себя сам. Неужели он так страстно стремился к самостоятельности, что воспринял увольнение с должности так, словно Лукас никогда и не предлагал ему денег? В это было трудно поверить, но Лукас не встречал другого такого упрямца. Кроме того, возможно, его пугала не столько потеря места, сколько исключение из числа исследователей Египта. Лукас знал, что его брат влюбился в землю фараонов. Очевидно, именно поэтому намерения лорда Херстона его так испугали.
— Когда лорд Херстон поднял тревогу, потому что пропали его дуэльные пистолеты, — продолжала Недди с тревогой во взгляде, — конечно, это не прибавило нам спокойствия. Всего за несколько часов до этого мистер Далтон ушел из лагеря. Пожалуй, все стали думать, что это он взял оружие, но никто не признавался в этом вслух.
Лукас поморщился. Ему было больно сознавать, что предметом этих подозрений членов экспедиции был его младший брат. Уинтерсону захотелось немедленно опровергнуть слова леди Энтуистл. Как она могла допустить мысль о виновности Уилли? Но вероятно, в пустыне, где человеку не на кого положиться, кроме как на своих товарищей, все воспринимается иначе.
Не подозревая, что герцог расстроен из-за брата, Недди продолжала рассказ:
— В ту ночь мы отправились спать, переживая из-за ссоры между лордом Херстоном и мистером Далтоном и пропавших пистолетов. — Она покачала головой. — Я спала беспокойно, пробуждаясь от малейшего шороха, будучи почти уверена, что еще до наступления утра кого-нибудь застрелят. Но настало утро и оказалось, что мистер Далтон исчез, и вместе с ним исчезла погребальная маска. Думаю, не я одна предположила, не сбежал ли ваш брат в Каир, прихватив маску и пистолеты. К тому же мы не досчитались одного из вьючных пони, поэтому такое умозаключение показалось верным.
— Когда вы решили, что он не просто вернулся в Каир? — сурово спросил Лукас.
Он был настроен очень серьезно. Если бы члены экспедиции не сочли его брата обманщиком и вором, то не отнеслись бы к его исчезновению так беспечно.
— Однажды утром, через несколько дней после этого случая, мне понадобился перочинный ножик лорда Херстона, — продолжила Недди. — Он сам был на раскопках, а я осталась в лагере написать письмо. Я знала, что он хранит такие мелочи в небольшой сумке вместе с остальным имуществом, поэтому вошла в палатку лорда Херстона, чтобы взять его.
