– Интересно! И что же она пишет?
– Снова извиняется за то, что «потеряла» Амелию, и просит сообщить о судьбе девочки, – устало ответила Беатрис. – Как будто мы что-то сами знаем! – она заткнула письмо за рукав.
Вошла Листак и подала Джеймсу рюмку бренди. Потом взглянула на госпожу и спросила:
– Не желаете ли чего-нибудь, мадам?
Беатрис покачала головой, пошарила в своей сумочке и вытащила оттуда флакончик с одеколоном. Капнув немного на кружевной платочек, принялась прикладывать его к вискам.
– Ты неважно выглядишь, Беатрис, – озабоченно проговорил Джеймс, потягивая бренди.
– Я плохо спала ночью.
– Жара?
– Меня мучили кошмары.
– Наверное, опять что-нибудь насчет Амелии!
– Во сне ко мне приходил покойный брат, – угрюмо ответила Беатрис. – Укорял за то, что я не смогла выполнить его единственную просьбу – позаботиться о его ребенке.
– Не волнуйся! Скоро Амелия будет с нами, и ты снова будешь спать спокойно.
Листак опять появилась в дверях со словами:
– Обед будет скоро готов, мадам!
– Принеси миссис Вулкот бокал шерри, – распорядился Джеймс.
Беатрис запротестовала:
– Но я вовсе не хочу сейчас никаких напитков!
– И все-таки принеси, – настоял на своем супруг. Листак поклонилась и вышла.
– Мое увлечение спиртным вряд ли изменит ситуацию, Джеймс, – заметила Беатрис.
– Предобеденный бокал шерри вовсе не втянет тебя в порок, дорогая, но спиртное просто позволит тебе несколько успокоиться.
– Господи, если бы только не стояла такая мучительная жара! – с тоской простонала миссис Вулкот и откинулась на спинку кресла.
– Скоро настанет сезон дождей.
– Ну да; и все вокруг превратится в море грязи. Ах, как я хочу в Бостон! – Беатрис вздохнула.
Вернулась Листак с ликером, и госпожа расправилась с ним в два глотка. Джеймс кивнул, чтобы принесли еще порцию. Похоже, ночь предстоит долгая.
* * *
Едва Малик и Эми вернулись в лагерь, они тут же бросились в палатку, где лежал Анвар. Все это время за ним ухаживала сестра Майя. Едва увидев Эми, она упала перед девушкой на колени, прижимая к губам подол ее платья.
– Малик, что это такое? Что она делает?
Эми казалась пораженной и испуганной. Майя поднялась и схватила ее за руку. Поцеловав, прижала к своему лбу.
– Она благодарит тебя за спасение Анвара, – пояснил Малик.
– Неужели ему настолько лучше?
Эми присела на корточки возле кровати больного. Прикоснувшись к его лбу, почувствовала, что температура спала. Лицо, недавно искаженное болью, сейчас выглядело спокойным.
– Да, действительно лучше! – с радостью воскликнула она.
Малик улыбнулся.
Майя что-то по-турецки сказала Малику, и он перевел.
– Майя говорит, что чудо свершилось благодаря лекарству, которое дала ты. Бред прекратился, и он провел ночь спокойно.
Эми сняла повязку.
– Но рана все еще выгладит плохо, – призналась она. – Я бы сделала компресс прямо сейчас.
– Что тебе нужно? – спросил Малик.
– Кипяток и бутылка раки.
Малик что-то негромко сказал Майе, и та исчезла. А сам он присел на грязный пол рядом с Эми.
– Анвар выглядит значительно лучше!
– Рана все еще воспалена, но компресс поможет. А аспирин снимет температуру.
Малик взглянул на девушку.
– Спасибо, – негромко произнес он.
– Поблагодаришь, когда он встанет на ноги. А сейчас мне предстоит еще много дел.
– Ты уверена, что не слишком устала?
– Это уж мое дело. Сходи-ка, поторопи Майю. Малик неслышно вышел из палатки, а Эми сняла повязку, обдумывая, как быстрее и лучше обработать рану. Когда принесли воду, она тщательно промыла рану и продезинфицировала ее водкой. Потом опустила в кипяток травы, чтобы получился отвар. Сделала компресс, приложила его к ране и крепко перевязала.
На самом деле Эми так устала, что к концу процедуры уже едва держалась на ногах. Майя появилась снова – на сей раз с очередной порцией настойки опия. Эми улыбнулась ей и сама дала больному лекарство. Потом свернулась на подстилке, которую до нее использовала в качестве постели Майя.
«Анвар уснул, – решила она, – и мне можно немного вздремнуть. – А если он проснется, я тотчас услышу».
Эми казалось, что она уснет мгновенно, но события предыдущей ночи бесконечно повторялись в ее мозгу, не позволяя расслабиться.
Почему она заплакала, когда Малик от нее отвернулся? Еще совсем недавно ее главной мечтой и целью было убежать от него! Но лгать самой себе невозможно.
Прошлой ночью она была до боли обижена и разочарована, когда он отказался ее поцеловать.
Что же произошло? Что с ней случилось? Когда Малик превратился для нее из разбойника в потенциального любовника? Тогда, когда отказался продать ее торговцу невольницами? Или когда пошел за ней в лес? А может быть, в тот момент, когда поверил ей и разрешил лечить Анвара? Могло ли это произойти настолько незаметно, что она сама осознала перемену, лишь когда по уши влюбилась?
Эми устроилась поудобнее и положила голову на руку. Разве может она любить его – вора, похитителя, разбойника, за чью голову обещают большие деньги? Да, теперь она понимает и его цель, и то, почему он выбрал ту жизнь, которую ведет; но что это за чувство? Может быть, это просто реакция на близость молодого, сильного и привлекательного мужчины? Эми не могла понять саму себя: слишком она была неопытна.
Так, наверное, даже было бы легче. Но так ли это? Она все-таки не настолько наивна; она хороша собой, а кроме того, богатая наследница. И мужчины в Бостоне ухаживали за ней чуть ли не с тринадцати лет. Но ни один не сумел пробудить такого же чувства, как Малик.
А если это лишь низменное желание? Притяжение противоположностей, тоска молодого тела? Последнее время она едва могла думать о чем-то, кроме любви Малика. Физической, чувственной любви! Она и сейчас настолько живо представляла его себе, что с трудом могла успокоиться. Снова ощущала на себе его руки – как тогда, когда вдвоем скакали верхом на одном коне, когда он обнимал ее после схватки с разбойником, когда снимал ее с седла. Представляла его лицо – когда он смотрел на нее в лунном свете, не скрывая восхищения и желания.
Эти воспоминания обернулись еще одной загадкой. Она знает, что Малик хочет ее. Каждый его взгляд, каждое прикосновение говорят об этом. Так почему же он не стремится к близости? Бережет ее для будущего мужа-американца? Если это так, то когда и где умудрился он приобрести эти понятия о чести? Для человека, который еще совсем недавно собирался продать ее торговцу невольницами, эта скромность выглядела чрезвычайно странной и нелогичной.
Эми села. Она совсем запуталась. Сон не приходил. Нужно было какое-то активное действие, способное отвлечь ее от этих утомительных размышлений.
