В следующее мгновение раздался ужасный звон, будто поднос с чайными чашками попал в шторм. Мариэтта испуганно повернулась, словно для того, чтобы увидеть, как Дэниел пятится из комнаты с опущенным взглядом, а потом дверь со стуком закрывается.
И тут вдруг она поняла, что ей все равно. У нее получилось, она справилась! Вот только, целуя Макса, она почему-то даже не подумала об Афродите...
Интересно, а он тоже получил удовольствие или только притворялся, играл роль?
Мариэтта провела губами по его подбородку, легонько покусывая, потом лизнула, смакуя вкус его кожи.
Макс вздрогнул.
– Мариэтта, побойся Бога!
И тут она поняла: он хочет ее так же сильно, как и она его. Что бы он ни говорил, его тело жаждет ее. Поняв это, Мариэтта почему-то почувствовала облегчение. Пусть это лишь временная власть над ним, она должна быть невосприимчивой к тому, что ее могут использовать и бросить.
Макс вздохнул и повернул голову.
– Думаю, для одного дня достаточно, мы и так перепугали слуг. – Мариэтта с трудом узнала его голос.
– Но почему? – запротестовала она. – Мы ведь только начали. Поцелуй меня снова.
– Нет. – Он легонько оттолкнул ее, так что ей пришлось отступить. – Не могу поверить, что я это сделал. Наверное, я сошел с ума, или это скоро произойдет, если ты будешь поддерживать меня в таком состоянии.
Мариэтта вдруг почувствовала себя крайне неуютно. Наверное, он прав. Их интрижка только началась, и ей не следует быть столь нетерпеливой. Макс нужен ей для практики, а она, кажется, уже сейчас готова дойти до последней точки.
Проблема была в том, что Макс собирался вскоре покинуть Лондон, а ведь ей еще так много надо было узнать!
– Послушай, Макс, мистер Кит сказал мне, что только за последний год с тобой произошло два несчастных случая. Не слишком ли много?
Макс нахмурился. На этот раз Мариэтта зашла слишком далеко.
– Моя частная жизнь тебя не касается...
– Неужели? А вдруг тебя снова ударят по голове прежде, чем ты выполнишь соглашение...
От этих слов Максу захотелось расхохотаться... а потом задушить ее. Мариэтта Гринтри не походила ни на одну его знакомую, и он был в равной мере очарован ею и напуган тем, что она могла иметь в виду под его и так уже стесненными обстоятельствами.
– Ну же, Макс! Ты, кажется, чуть было не утонул, причем дважды...
– Оба раза это был несчастный случай. Сначала я поплыл на лодке, а в ней оказалась дыра. Дело было зимой, и вода оказалась ужасно холодной, но, к счастью, я неплохо плаваю. Второй раз мы с Гарольдом ныряли за монетами, и я запутался в тростниковых зарослях. У меня был карманный нож, так что ничего плохого со мной не случилось.
– Ладно, положим. А какие еще несчастные случаи произошли с тобой с тех пор, как ты дважды чуть не утонул?
Макс нахмурился:
– Обычные неприятности – несчастные случаи с лошадьми, падение с дерева, падение из окна. Не смотри на меня с таким ужасом, Мариэтта, я был обыкновенным мальчишкой. Молодости свойственна беспечность, а герцог не стеснял нас без причины, когда уроки были выучены.
– И, все же я не могу себе представить, что ты был так беспечен.
– Это потому, что у тебя нет братьев.
– Ну, я и сама любила приключения, – не сдавалась Мариэтта, – и мы с Франческой часами бродили по болотам в любую погоду. Однажды мы оставались на улице допоздна – ждали, когда придет собака-привидение, про которую рассказывалось в легенде, но она так и не появилась.
Макс невольно улыбнулся.
– Ничего смешного. После этого мы несколько недель страдали от простуды, и мама думала, что мы умрем. Как видишь, я тоже не подарок, но со мной не происходило столько несчастных случаев...
Макс с удивлением взглянул на нее.
– По правде говоря, со мной тоже, до прошлого года... – Он вдруг нахмурился. Впрочем, это чистое совпадение. Если постараться, любую неудачу можно представить как преступление.
– Да? А что произошло в прошлом году?
– Это не имеет значения.
– Ну, если это не имеет значения, почему бы тебе не рассказать обо всем?
Его губы недовольно дернулись, но Мариэтта знала, что победила.
– Чувствую, ты не успокоишься, пока я не расскажу тебе все. Что ж, ладно! Прошлым летом в меня стреляли, когда я ехал на лошади по Велланд-Хаусу – это поместье герцога в Суррее. До сих пор я так и не узнал, кто и откуда стрелял, поэтому считаю происшедшее несчастным случаем.
– Но ведь это не все?
Макс дотронулся до повязки и невольно поморщился.
– Перед самым Рождеством, приехав домой, я находился в конюшне. Мой конь захромал, и я отправился туда вечером проведать его, а в результате получил удар по голове. Грум нашел меня через час. Все выглядело так, будто сверху упала сгнившая балка, а я в это время находился как раз под ней...
– И эти два «несчастных случая» произошли незадолго до того, как отец лишил тебя наследства...
–Да, именно так. Наследства я лишился в январе, когда вся семья собралась в Велланд-Хаусе. Это традиция. Не важно, насколько далеко ты находишься от дома, в это время года все возвращаются, и у тебя просто нет выбора. Вот тогда-то отец и пригласил всех в библиотеку, чтобы прочесть письмо матери.
– Ты хочешь сказать, он прочитал его в присутствии всей семьи? Но это же жестоко! Похоже, это было сделано намеренно. Герцог в самом деле жестокий человек?
– Нет, но это был жестокий момент, – мрачно уточнил Макс. – Полагаю, он был расстроен и хотел покончить с этим.
– Покончить? А как насчет того, что, возможно, тут что-то не так и это вообще не несчастные случаи?
Макс нахмурился:
– Не вижу логики. Потеря титула и эти нападения – как они могут быть связаны?
– Думай, Макс, думай. У тебя есть что-то, что хочет получить кто-то другой?
– Было, когда-то, – неохотно констатировал он. – Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты пытаешься заставить меня поверить, что Гарольд желал мне смерти в своем стремлении стать наследником. Но даже если согласиться со столь смехотворным предположением, как ты можешь объяснить это? – Макс указал на повязку на голове. – Теперь, когда у Гарольда все есть, какой смысл избавляться от меня – ведь он уже получил титул!
– Смысла нет, это верно. Пока нет.
– Прошу тебя, Мариэтта, брось ты все это и не вмешивайся в мою жизнь.
– Но кто-то должен же о тебе позаботиться...
– Целоваться и то было проще, – пробормотал Макс.
– Так ты хочешь еще попрактиковаться?
– Нет, сегодня больше никаких уроков. До свидания, Мариэтта.
– Что ж, до свидания, Макс, до следующего раза.
Слава Богу, ушла, сказал себе Макс, когда дверь за Мариэттой закрылась. Она вообразила себе нечто безумное, а теперь хочет, чтобы и он не отказывался от этой мысли. При этом у нее никаких аргументов – одни смутные догадки. Гарольд – его кузен и лучший друг, он никогда не причинит ему зла. Никогда!
