– Ты ведь знаешь, откуда берутся дети? Джозефина кивнула.
– Да, но я думала… – Она покраснела, и брови Стивена взметнулись еще выше. Вот это новость. Она никогда раньше не краснела.
– Да? Ты думала? – поддел он ее.
– Я думала, существует способ как-то избежать этого. Была уверена, что распутники, вернее, такие мужчины, как ты, знают, как это делается.
Стивен снисходительно улыбнулся.
– Да, я это знаю. И если бы ожидал твоего визита, подготовился бы. Вы знаете, что в таких случаях делают, мисс Хейл?
Джозефина кивнула.
– Пользуются такой оболочкой, которую надевают на… – Она снова вспыхнула.
– Правильно, – подсказал Стивен, хотя ему очень хотелось снова заставить ее заикаться от смущения и краснеть. Но он не был настолько испорчен. – Однако этих средств у меня с собой нет, поэтому оставался единственный способ защитить тебя. Джози нахмурилась.
– Какой?
– Я должен был выйти из тебя в самый последний момент, поверь мне, я хотел это сделать. Но я должен признаться…
Стивен сделал еще один шаг по направлению к Джози. Она начала пятиться, но он взял ее за руку.
– Обладание тобой оказалось восхитительным. Настолько восхитительным, что я потерял голову. – Девушка от удивления округлила глаза, и Стивен нежно провел пальцем по ее щеке. – Я не мог покинуть тебя, даже если бы захотел. И поверь, это было самое последнее, о чем я подумал. Я подверг тебя риску и очень боюсь, что ребенок может спутать твои планы о полной независимости, не говоря уже о том, в какое положение попаду я, да и моя семья, если мой наследник окажется незаконнорожденным.
Стивен ждал ответа, но Джози молчала, лишь смотрела на него.
– Я не сторонник брака, – продолжил Стивен. – Избегал его как мог, но теперь готов ответить за свои действия, надеюсь, ты сделаешь то же самое.
Джози продолжала хранить молчание. Затем вздохнула, подошла к окну и несколько минут смотрела в него.
Терпение Стивена было на исходе. Неужели его предложение настолько ужасно, что она никак не может решиться его принять? Это было оскорбительно.
Но ведь, говоря по правде, он тоже не хочет на ней жениться.
Его вынудили к этому обстоятельства. Он помнил о своих прошлых грехах и готов был понести кару.
И почему, черт возьми, этой девушке так трудно принять решение?
– Мисс Хейл, – начал Стивен.
Все еще стоя у окна, Джози подняла вверх палец. Изумлению Стивена не было предела. Кем, черт возьми, она себя возомнила? Он не собирается больше ждать.
– А вы не поднимайте тут свой палец, мисс Хейл, – произнес Стивен. Он в три шага пересек комнату и схватил Джози за палец, так оскорбивший его достоинство. В глазах девушки вспыхнул огонь, и она попыталась отдернуть руку. – Я не один из твоих слуг и не раболепствующий поклонник. Я – граф Уэстман и не потерплю, чтобы мной пренебрегали или относились ко мне, как к помехе.
– Вы ясно высказали свое мнение с самого начала, милорд, – заявила Джозефина. – Это я всегда была для тебя помехой, с того самого момента, как упомянула о сокровище. А теперь, похоже, я буду препятствием на твоем пути всю оставшуюся жизнь.
– Я бы не рассматривал это в таком свете…
– Зато я вижу это именно так! – Джози ткнула Уэстмана в грудь, и тот попятился назад. – Ты называешь меня ошибкой, порывом, ответственностью. Ты называешь меня помехой, искушением, партнером, но ни разу не обратился ко мне по имени! Ни разу не назвал Джози! Ни разу не назвал дорогой! Называл меня мисс Хейл и только раз или два назвал Джозефиной. И после этого ты просишь меня стать твоей женой? Даже если бы я смогла стерпеть бездушный, лишенный любви брак с властолюбивым, надменным кретином, ни за что не стала бы воспитывать в таком браке ребенка. Уж лучше буду растить его одна.
– Бездушный? – прорычал Стивен. Ему хотелось хорошенько встряхнуть Джозефину. – Сегодня утром я тоже был бездушным?
– Разумеется. Разве можно назвать душевными отношения, основанные лишь на вожделении? Ты не любишь меня, лорд Уэстман. Ты не любишь даже себя и в глубине души не можешь осуждать меня за отказ стать твоей женой. Я никогда не выйду за тебя замуж. Так что не трать понапрасну слов.
За неимением другого занятия Джози вот уже четыре часа рассматривала свои пальцы и пришла к выводу, что они морщинистые. Она поворачивала их так и этак, подносила к свету и вновь прятала в тени экипажа до тех пор, пока ей это не надоело.
Джози взглянула на Уэстмана, сидевшего напротив нее в экипаже, принадлежавшем семье Даблдей Он сидел, скрестив руки на груди, надвинув на глаза шляпу, глядя в окно, с того самого момента, как они сели в экипаж. Джози потягивалась и беспокойно ерзала на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее – путь в Корнуолл был не близок. Уэстман не пошевелился. Ни разу.
Спустя какое-то время Джози почувствовала себя крайне неуютно и принялась наблюдать за своим попутчиком из-под полуопущенных ресниц, чтобы убедиться, что он все еще дышит. Убедившись, что Уэстман жив и здоров, Джози, погруженная в размышления, вновь стала рассматривать свои пальцы.
Она жалела, что у нее нет с собой книги. Жалела, что рядом нет одной из кузин, с которой можно было бы поболтать. Жалела, что Уэстман оказался не таким мужчиной, как все.
Джози знала, что Уэстман разозлится, получив отказ. Видимо, он считал, что наказывает ее своим молчанием. Он словно спрятался в своей раковине – так часто поступали ее отец или братья, – и Джози не знала, когда он вылезет из нее.
Ей не было до этого никакого дела.
Уэстман привел несколько причин, по которым они непременно должны пожениться. У Джози были свои причины настаивать на обратном. Уэстман ее не любит. Возможно, она даже не нравится ему. Он и себя не любит, особенно сейчас. Считает себя виновным в несчастьях семьи и… Есть что-то еще. Грех, который ему необходимо искупить.
Уэстман прав: когда они вернутся из Корнуолла, разразится скандал. Кэти не раз говорила, что не все, к чему Джози стремится, может дать положительный результат. Не в ее силах погасить скандал, а сокровища может оказаться недостаточно, чтобы купить себе прощение.
Но она может бороться. Противостоять критике, остракизму и осуждению, а если родится ребенок – при мысли об этом Джози судорожно сглотнула, – она сделает все возможное и невозможное, чтобы оградить его от нападок.
Но за такого, как Уэстман, она ни за что не выйдет замуж. Прикрываясь ложной заботой о ней, Стивен лишит ее свободы.
Джози никогда не обманывалась на его счет. Уэстман высокомерен и упрям. Стремится подчинить женщину себе. Такого невозможно полюбить.
Джозефина вновь заерзала на сиденье и больно закусила нижнюю губу. Что такое любовь? Девушка взглянула на Уэстмана. Любит ли он ее?
– С моим лицом что-то не так, или у тебя глаза остекленели? – вдруг проворчал Уэстман, и Джози поспешно отвела взгляд. Она не хотела, чтобы он заметил, как она его разглядывает, но он сидел неподвижно, напоминая статую, поэтому Джози не пришло в голову, что он все видит.
– Я просто хотела понять, живы ли вы еще, милорд.
– Почему? Потому что могу просидеть спокойно более трех секунд? – Голубые глаза мужчины блеснули в полумраке экипажа, и Джози едва не отшатнулась, увидев в них насмешку. – Некоторых научили не выказывать своего нетерпения.
– А некоторых научили вежливости. Уэстман фыркнул.
– Зачем стараться, если этого все равно никто не оценит?
Ну, это уже слишком. Он что, пытается ее уязвить?
– Послушай, Уэстман, я знаю, что оскорбила сегодня утром твои чувства…
– Оскорбила мои чувства? – Стивен рассмеялся. – Мисс Хейл, я просто хотел оказать тебе услугу. Но ты этого не поняла. К несчастью для самой себя.
Округлив глаза, Джози вернулась к созерцанию проплывавших мимо полей, по которым медленно двигались темные пятна – тени облаков. Джози казалось, что она может постоять за себя. Остаток пути представлялся ей долгим и утомительным. А чего она ждала после ссоры? Не зря говорили, что потерянное сокровище приносит несчастье.
В молчании они проехали еще несколько миль, пока возница не спросил, не хотят ли они остановиться на постоялом дворе. Уэстман ответил согласием, и вскоре кучер уже помогал Джози выйти из экипажа. Экипаж Валентайна вместе с запиской для Кэти о том, чтобы та не беспокоилась, Джозефина отослала в Лондон. И теперь пожалела о своем решении. Она с радостью оказалась бы подальше от Уэстмана. Хотя бы на время.
Поразмыслив, Джози решила не заходить в трактир, а немного прогуляться и размять ноги. Поэтому бодрым шагом направилась к восхитительной поляне, где щипали травку лошади почтовых дилижансов. Стоял солнечный весенний день, и хотя в воздухе все еще чувствовалось дыхание зимы, на цветах уже появились бутоны. Джози остановилась, чтобы полюбоваться бледно-желтыми нарциссами и примулой, и продолжила путь, с удовольствием слушая песенку черного дрозда.
