— Я ваш муж, а не друг, — заявил Майкл.
И сразу же понял, что совершил ошибку. Ему не следовало это говорить.
— Да, понимаю. Но боюсь, у нас с вами очень разные взгляды на то, каким должен быть брак, милорд. Признаюсь, я удивлена. Ведь ваши родители явно любят друг друга. И они по-настоящему близки. А вот вы…
Она умолкла.
Майкл молчал, тщательно обдумывая свой ответ. Он заметил боль, промелькнувшую в глазах жены, и понял, что должен ее успокоить. Но как? Возможно, в данном случае лучше всего сказать правду.
Пожав плечами, он пробормотал:
— Среди аристократических союзов, дорогая, мои родители — исключение, а не правило. И вы, несомненно, это знаете.
— Но ведь ваши родители не единственное исключение, верно? Следовательно, правила могут нарушаться. И нарушают их те, кого они не устраивают.
Майкл снова медлил с ответом. Перчатка была брошена, но он не мог ее поднять. Не мог объяснить жене, чем руководствовался в своих действиях. А она пристально смотрела на него. Смотрела вопросительно и даже с некоторым вызовом.
В конце концов маркиз решил, что сейчас самое время поговорить о чем-нибудь другом. Коснувшись волос жены, он с улыбкой пробормотал:
— Дорогая, ваши волосы — необыкновенного цвета. Они напоминают цвет темного соболя, то есть не совсем каштановые, но и не черные. К тому же с легким рубиновым оттенком. Да-да, у вас удивительные волосы… — Майкл перевел взгляд на ее грудь и стал водить кончиком пальца вокруг розового соска. — А что касается моего времени… — Он лукаво улыбнулся, — Ночью мое время принадлежит вам, дорогая. Может быть, проведем его более разумно?
— То есть разговор окончен, да?
В голосе ее прозвучали нотки обиды.
«Ох, она слишком уж проницательна, — подумал маркиз. — И следовательно, разговор действительно окончен». Склонившись над женой, он принялся целовать ее груди. Потом, чуть приподняв голову, прошептал:
— Да, окончен. Потому что мы будем заняты другим делом.
Откинувшись на спинку кресла, Лоренс в задумчивости посмотрел на Антонию. Сегодня она играла роль скромной вдовы в простеньком сером платье. Ее темные волосы были аккуратно собраны на затылке, и на ней не было никаких драгоценностей, никаких украшений. Лицо ее выражало полнейшее равнодушие, но его, Лоренса, не одурачишь, он прекрасно понимал, что леди Тейлор очень волнуется.
Наконец, нарушив молчание, Лоренс спросил:
— Вы уверены, что хотите этого?
— Разумеется, уверена, — ответила Антония с некоторым раздражением. — Если бы не была уверена, то не предлагала бы.
Лоренс прекрасно знал, что с ней сейчас происходило. Когда она так нервничала, когда была на грани срыва, ей, как правило, требовалось немедленно что-то предпринять, то есть требовалось действие — любое.
«Что ж, может, действительно будет лучше, если она сейчас чем-то займется», — подумал Лоренс. Откашлявшись, он проговорил:
— Но это довольно дерзкий шаг, миледи. Ему может не понравиться…
Они сидели в кабинете лорда Тейлора, где все еще сохранялся застарелый запах табака, а также бренди. Стол был завален всевозможной корреспонденцией: тут были приглашения на балы и ужины, газеты, визитные карточки и личные письма. Однако в запертых ящиках стола — в двух из них Лоренс собственноручно сделал двойное дно — хранились сообщения агентов и другие важные документы. «Отзвуки войны» — так называл он эти бумаги. И попади они в чужие руки, это было бы катастрофой.
Внезапно Антония вскочила на ноги и принялась нервно расхаживать по комнате. Остановившись у одного из книжных шкафов, провела пальцем по корешку какой-то книги. Потом, резко развернувшись, пристально посмотрела на Лоренса. В послеполуденном свете она выглядела очень соблазнительно, а ее смугловатая кожа, казалось, светилась.
— Майкл очень занят, — заявила она. — Иначе он сам бы это предложил.
Лоренс насмешливо фыркнул.
— А вот в этом я сомневаюсь. Более того, я абсолютно уверен: он очень не хотел бы, чтобы вы появлялись где-нибудь поблизости от его женушки. Маркиз, конечно, не святой, но он никогда бы не попросил свою бывшую любовницу защищать его жену. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы говорить об этом с уверенностью.
— Я была его возлюбленной, а не любовницей.
Лоренс невольно вздохнул. Когда речь заходила о Лонгхейвене, Антония всегда становилась чрезвычайно обидчивой.
— Что ж, возлюбленной гак возлюбленной. Как пожелаете.
Антония продолжала:
— Ведь на него уже дважды покушались. А сейчас жена — его самое слабое место. Воздействуя на нее, его можно завлечь в ловушку. А Роже очень хитер. И не дурак, конечно. Как только узнает о женитьбе Майкла, он приступит к решительным действиям. Более того, я почти уверена, что он уже узнал об этом браке. И следовательно, в любой момент можно ожидать удара. А вот если я завяжу знакомство с его женой, то оберегать их обоих будет гораздо проще. Ведь я сразу же замечу любой признак угрозы, почувствую ее.
— Но Джонсон пока ничего не заметил, — возразил Лоренс. — Никто не следит за маркизом… И в доме нет никаких подозрительных новичков. Так что эти два нападения, возможно, просто случайность. Возможно, его пытались ограбить. Не забывай, что и в первом, и во втором случае на него нападали в очень опасных районах Лондона. Он-то сам считает, что умеет скрывать свою принадлежность к аристократии, но все равно чувствуется, кто он такой. Человек, родившийся в семье герцога, в любом случае как-нибудь себя выдаст.
Антония вновь принялась расхаживать по комнате. Взглянув на собеседника, проговорила:
— Я тоже родилась в семье аристократов. Но это не гарантия счастья. Потому что французы разграбили наш дом и убили всех, кого встретили на своем пути. Так что нe говори мне о таких вещах, как богатство и положение в обществе. Человек в любой момент может лишиться всего, что имеет.
Лоренс молча наблюдал за Антонией. Она всегда напоминала ему раненую птицу, оказавшуюся в клетке. Но не какую-нибудь безобидную певчую птичку, а хищную птицу: злую, опасную и хлопающую крыльями, пытавшуюся вырваться из клетки и вонзить свои когти в жертву. И временами ему очень хотелось вы пустить ее на волю. Вот только как это сделать?
Что же касается планов Антонии, то он прекрасно понимал, почему она решила познакомиться с маркизой Лонгхейвен, Едва ли Антония так уж заботилась о безопасности этой молодой леди. Просто ей очень хотелось узнать как можно больше о женщине, ставшей женой Майкла. Ведь она считала, что любит его… Вероятно, она полагала, что еще не проиграла сражение.
