Граф почувствовал на себе чей-то взгляд и, взяв себя в руки, осмотрелся вокруг внимательно.
Его глаза встретились с глазами худенькой стройной женщины, которую он видел пару раз в компании с Фелис Денби. У Фелис почти не было подруг, но она поддерживала знакомство с несколькими любительницами поиграть в карты – с теми, кто захаживает частенько в игорные дома, но не с их хозяйками.
Он был не из тех, кто прячется. Замаскировав как можно быстрее свою неприязнь, он подошел к женщине.
– Как вы поживаете, миссис Соурби? – сказал он, вежливо поклонившись.
– Добрый вечер, лорд Тиндейл. Я подумала, что вы меня не узнали. Вы были так заняты беседой с этой… э-э… миссис Робардс, кажется, так ее зовут?
Тиндейл чуть не поморщился от ее резкого голоса, но старался отвечать спокойно.
– Да, вы правы. У миссис Робардс есть очаровательная сестра, которая тоже сейчас в Лондоне.
Он знал, что каждое его слово будет передано обязательно Фелис.
– Ах, да, эта новая Несравненная! Сегодня такие девушки в моде, а через месяц про них уже все забудут. Лучше скажите мне, – произнесла эта леди, впившись в него своими остренькими глазками, – как себя чувствует леди Денби после болезни?
– Я надеялся услышать это от вас, мэм, – ответил Тиндейл. – Мне было сказано, что леди Денби пока не принимает. Но я думал, что знакомые женщины ее навещают все-таки.
– Действительно, я заходила к ней на днях, – сказала миссис Соурби. – Она очень неважно выглядела, бедняжка, но храбро заявляла, что скоро поправится.
– Я счастлив слышать такие хорошие новости, – ответил граф, притворившись обрадованным. – Передайте ей мои наилучшие пожелания, когда увидите ее снова.
Через два дня лорд Тиндейл смог лично увидеть леди Денби.
Он получил приглашение в золотой рамочке. Карточный вечер должен был состояться в одном богатом доме. Ни для кого, впрочем, не секрет, что леди Эшкрофт давно планировала превратить свою резиденцию в роскошный игорный дом. Последний месяц только об этом и говорили все вокруг. А тем временем особняк на Альбермаль-стрит отделывался заново и там работали дизайнеры и художники. Сплетни ходили о том, что это начинание послужило причиной ссоры в семье баронета и привело к полному разрыву отношений между предприимчивой леди Эшкрофт и ее старшим сыном. Поскольку тот унаследовал вместе с титулом и легендарное зазнайство Эшкрофта, но не обладая умом, добротой и обаянием, которыми его отец снискал себе любовь современников, то излишне будет говорить, что в обществе сплошь и рядом радовались его теперешним неудачам.
– Леди Эшкрофт, безусловно, только выиграет от того, что он такой осел, – сказал лорд Генри.
Они вместе с лордом Тиндейлом шли по улице в направлении Альбермаль-стрит.
– И я уверен, что у нее в доме сегодня будет полно гостей. Сможет ли она получить выгоду от такого сомнительного предприятия – это другое дело, – ответил Тиндейл. – Она не первая женщина, которая пытается превратить увлечение картами в прибыльный бизнес.
– Я, кажется, слышал историю про то, как женщины еще в прошлом веке держали игровые дома и довольно успешно.
– Действительно, были такие женские предприятия. Но если ты говоришь о миссис Корнелис, которая купила особняк на Сохо-сквер, где она давала балы и концерты для тех, кто покупал билеты на целый год, то я не думаю, что в первую очередь карты привлекали туда людей. Конечно, у миссис Корнелис был небольшой успех сначала: она разбогатела, но затем, после нескольких скандалов с большими суммами денег, потерпела крах и умерла в тюрьме. Что касается предприятия леди Эшкрофт, то надо еще посмотреть, что из этого получится. Желает ли она заняться бизнесом или придумала себе развлечение от скуки, чтобы проводить время с друзьями, которым тоже нравится игра в карты.
Первым признаком того, что леди Эшкрофт серьезно относится к своей роли хозяйки эксклюзивного игорного дома, были впечатляющие габариты швейцара и одновременно охранника. Он попросил мужчин предъявить пригласительные карточки и посмотрел на них цепким взором.
– В следующий раз, когда мы придем, он будет знать наши имена и титулы наизусть, – произнес тихо лорд Генри.
Они прошли в холл.
– Редкий экземпляр, действительно, – заметил с одобрением лорд Тиндейл. – Профессионал, это точно.
Вслед за другими гостями они поднялись по красивой мраморной лестнице.
С первого взгляда было ясно, что здесь не пожалели затрат. Все было сделано для удобства гостей. Яркие люстры, великолепные живописные полотна на стенах. А на втором этаже женщин приглашала в гардеробную стройная служанка.
Комнаты сверкали свежими красками приятных пастельных тонов, на окнах висели бархатные синие портьеры. Вокруг были расставлены столы и зеленые стулья с желтыми атласными сиденьями. Можно спокойно побеседовать или заняться серьезной игрой. Официанты бесшумно и ловко ходили мимо столов, открывая бутылки, убирая пустые бокалы, причем делая это профессионально и ненавязчиво. Через неплотно завешенные портьеры алькова были видны два столика, за которыми сидели игроки в вист, сосредоточенные и не обращавшие внимания на то, что происходит в зале.
Граф Тиндейл и лорд Генри дождались своей очереди поприветствовать хозяйку. На ней было шикарное атласное платье темно синего цвета, украшенное сотнями цехинов.
Она любезно выслушала их комплименты и слегка кивнула, отчего закачались три страусиных пера, выкрашенных под цвет ее платья.
– Да, я хочу создать все условия. Чтобы игроки приходили ко мне снова. У меня профессионалы за столиками для фаро, но я и сама буду помогать иногда. Охранник очень опытный, вы его видели, он сможет уладить любое недоразумение, какое случается во время игры. Вход только по приглашениям и личная рекомендация обязательны. Так что, леди могут не опасаться за свою репутацию, посещая этот дом.
– Ваш охранник произвел на нас сильное впечатление. Особенно тем, как он в точности выполняет ваши распоряжения, мэм, – сказал лорд Генри.
– Суровый мужчина, но мне его рекомендовали. – Леди Эшкрофт повернулась к лорду Тиндейлу. – Вы заметите, что я поставила рулетку, которая очень нравится дамам. Убеждена, что джентльменам понравятся мои вина, а также и ужин, который я здесь предлагаю. У меня сейчас работает самый лучший повар.
– Вы, кажется, предусмотрели все, чтобы ваше предприятие было успешным, мэм, – сказал граф. – Надеюсь, ваши усилия окупятся с лихвой.
Осталось недосказанным, но вполне понятным, что все неудобства, которые понесет при этом ее чванливый сын, тоже пойдут на пользу ее светлости.
