Она кивнула и направилась к пролому бывшей двери, обходя лужи крови на циновках, как вдруг одно из распростертых тел выбросило руку и схватило ее за лодыжку.
Она похолодела. Раненый ниндзя наставил на нее нож.
Хью оторопел. Жизнь уходила из тела ниндзя; но у этого помощника Хироаки оставался один шанс преуспеть в исполнении поручения.
«Успею ли выхватить револьвер и выстрелить, или ниндзя опередит меня, нанеся смертельный удар?» — мелькнуло в голове у Хью.
На какое-то мгновение у него перехватило дыхание; казалось, время остановилось.
Потом он действовал как в тумане — выхватил, выстрелил, бросился к Тама, надеясь, что нож убийцы пролетел мимо.
Стилет свистел в воздухе, а он сбил Тама с ног, и она. тяжело упала.
На какой-то ужасный момент ему показалось, что цель все-таки поражена.
— Вы меня раздавили, — пробормотала она.
И если бы не трагичность ситуации, он из чувства юмора расхохотался бы беспечно и радостно. Но только отодвинулся и тщательно осмотрел ее, ища порезы.
— Кажется, вы невредимы.
— Разве что вы сломали мне пару ребер, — ворчливо сказала она, вставая на ноги.
— Очень может быть, — сухо отозвался он.
— Конечно. Благодарю вас, — поспешно сказала она. — Большое спасибо.
Он склонил голову набок, принимая благодарность.
— А теперь давайте попробуем еще раз выйти отсюда.
— Я готова. И я вся внимание.
Но чтобы покончить с сомнениями, он выстрелил каждому ниндзя в голову.
— Немногим меньше пойдут по нашим следам, — пробормотал он, поднимая котомку.
— Мы все же пережили еще один день, Хью-сан, — сказала она, слегка улыбаясь. — Я, например, очень рада.
— А я подожду радоваться, пока мы не окажемся на борту корабля. — Указывая винтовкой на сломанную дверь, он прошептал: — После вас.
Надеясь обогнать преследователей, они в тот день не останавливались на отдых, идя окольными путями, часто меняя направление, упорно продвигаясь вперед. Оба молчали; разговаривать не хотелось; головы были заняты одним — как уцелеть.
Хотя время от времени мысли Тама возвращались к планам возмездия. Ей, воспитанной на традициях, которые требовали воздаяния за зло, нужно было не только восстановить в правах убитого отца, но и отомстить за безжалостный злой умысел Хироаки. И в настоящий момент главный инспектор стоял первым в ее списке отмщения — жадный трус; у него не хватило даже смелости возглавить свой отряд полицейских.
У Хью заботы были более прозаические. Представление о загадочной кровной мести находилось за пределами понятий человека, который последнее время руководствовался исключительно соображениями выгоды, ставшими его путеводной звездой. В данный же момент он надеялся, что им боеприпасов хватит до Осаки, потому что в порту его ждал шелк, который нужно погрузить на борт. После этого, когда выгрузит его в Лондоне, он станет, черт побери, куда богаче.
Пока Тама и Хью боролись за свою жизнь в буквальном смысле слова, Сунскоку, Юкиё и Ногучи находились в прибрежной харчевне, где обсуждали, сколько будет стоить их доставка на «Красавицу Юга».
— Мы охотно заплатим вам за это, и заплатим неплохо, — заявил Юкиё. — Но нам вовсе не интересно покупать вам новую лодку, поняли?
Два рыбака прекрасно это понимали. С членом банды якудза не спорят.
— Мы встретимся с вами у причала, — пробормотал тот, что помоложе, наблюдая через все помещение за хозяином харчевни, который поглядывал на них с большим интересом. Хотя Сунскоку куталась в накидку, красота ее обращала на себя внимание. — Вы не обычные покупатели для этой части побережья. Вы обращаете на себя внимание.
Юкиё кивнул.
— Наш разговор закончен. Условия — половину сейчас, половину — когда сядем в вашу лодку. — Он сунул рыбаку маленький кожаный мешочек.
— Американский пароход каждый день присылал на берег маленькие лодки. Вы не те ли, кого они ждут?
— Спасибо за содействие, — сказал Юкиё, не отвечая на вопрос. Он встал. — Мы скоро будем у причала. Можете идти.
Когда оба поспешно вышли, Юкиё направился к хозяину харчевни, который при его приближении старался и виду не показать, что напуган. На грубый стол Юкиё бросил золотую монету.
— Ты нас не видел. А Кенкайти — мой друг, так что не соблазняйся и держи язык за зубами.
Кенкайти, главарь преступного синдиката в Осаке, был хорошо известен на побережье, где определенный процент каждого груза попадал в сундуки якудза.
Хозяин побледнел и молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Вернувшись к своим, Юкиё вывел Сунскоку на улицу. Стоя у входа в этот ветхий домишко, они наблюдали, как рыбаки готовят лодки.
— Все смотрят, — прошептала Сунскоку, дрожа от волнения. Здесь, где хорошо одетые чужаки редкость, их компания привлекала всеобщее внимание. — Уже светлеет. Что, если нас найдут люди Хироаки?
— Успокойся, милая. Нам ничто не грозит. — Юкиё посмотрел на Ногучи. — Подтверди ей, что люди Хироаки нас не найдут.
— Не найдут.
— Как ты можешь говорить так уверенно? — Сунскоку плотнее закуталась в накидку, словно пытаясь уберечься от опасности. — Если они узнают, что мы хотим бежать, мы умрем медленной мучительной смертью. Ты знаешь, какой Хироаки злодей, все живут в страхе перед…
— Люди Хироаки мертвы, — спокойно сказал Юкиё. — Сегодня утром нас никто не будет преследовать.
Лицо у Сунскоку посерело:
— Ты сошел с ума! Как можно причинить зло людям Хироаки! Его месть будет ужасна!
Юкиё осторожно повел ее к причалу.
— Они просто исчезли, милая. Хироаки не узнает об этом еще несколько дней.
— Исчезли? — прошептала она, радуясь и страшась одновременно.
— Вчера ночью они решили искупаться и утонули.
— Им нужно было понимать, что они слишком много выпили, чтобы купаться, — добавил Ногучи, щелкнув языком.
— Наверное, нам нужно поспешить, на нас смотрят. — Сунскоку страшно захотелось сбросить свои гэта и броситься к рыбачьим лодкам бегом.
— Я бы этого не советовал. — Юкиё слегка пожал ей руку. — Смотри, вон они и их лодки. Иди медленно, не оглядываясь. Вот сюда. — Он перехватил тяжелую корзину, которую нес в руках, и посмотрел на Ногучи, который делал вид, что две корзины, которые он тащил, на самом деле легенькие. — Видишь, они ставят парус. И ветер тянет с берега. Мы в два счета выйдем из гавани.
Она понимала, почему он говорит таким спокойным голосом, и была ему благодарна. Свобода казалась теперь такой близкой, что Сунскоку ощутила ее веяние.
— Скажи, что за нами никто не идет, — шепнула она.
Он оглянулся, заметил трактирщика, стоявшего в дверях. Хотелось надеяться, что этот человек не дурак. Если решит выдать их портовой полиции, у них будут неприятности; но ведь и сам он после того умрет.
