Старший брат протянул руку младшему и, прихрамывая, с его помощью сделал несколько шагов.
— Ты перепутал роли, братик, ведь это я всегда следую за тобой.
Покраснев, Флорис запротестовал:
— К тому же у меня назначено важное свидание, которое может иметь большое значение для царевны и…
— Выслушай меня хорошенько, Флорис, — властно оборвал его Адриан, смягчив улыбкой резкость приказа, — ты не пойдешь на свое «важное свидание». Я специально упал с коня, чтобы остановить тебя и не дать завлечь в ловушку; сейчас ты пойдешь с нами. Это гораздо важнее, и не только для тебя, но, возможно, и для царевны. Не так ли, Федор?
— Да, ваша милость, — торжественно ответил украинец, впервые употребив официальное обращение по отношению к Адриану, как бы желая показать младшему брату, что сейчас ему следует подчиниться. Затем, обернувшись к Флорису, казак добавил:
— Идем, барин, миленький, настал час, когда ты должен узнать волю Петрушки.
Флорис внимательно посмотрел на испещренное шрамами лицо казака и увидел, что его единственный глаз выражает неведомое доселе волнение. Обеспокоенный молодой человек умолк, сел на коня и последовал за Федором и братом по направлению к дубинским оранжереям, где произрастали апельсины, лимоны и даже такие редкие растения, которые можно найти только на побережье полуострова Апшерон, возле города Баку…
— Эти цветы царь привез как раз к твоему рождению, барчук, — пробормотал в усы Федор, указывая рукой на видневшиеся сквозь стекла растения.
Трое всадников спешились и привязали коней к фруктовому дереву, обвязанному холстом и соломой. Федор и Адриан были необычайно взволнованы, и то и дело оборачивались; но похоже, их отсутствия на охоте никто не заметил. Обуреваемый любопытством Флорис последовал за товарищами. Они вошли в самую большую оранжерею, где благодаря многочисленным умело поставленным печкам стояла жара, словно в парильне. Среди ящиков с померанцевыми деревцами высилась статуя Дианы-охотницы, стреляющей из лука. Адриан был бледен, как смерть. Федор обошел оранжерею, чтобы убедиться, что там никого нет. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге в сопровождении двух мужиков появился лесничий.
— Что угодно вашим милостям? — любезно спросил он; однако в голосе его слышалась угроза.
Адриан тут же скорчился от боли, с трудом опустился на скамью и сказал по-французски:
— Не переведешь ли ты этим достойным людям, Федор, что я неудачно упал с лошади и, прежде чем вновь присоединиться к охоте, решил немного отдохнуть в оранжерее, если, конечно, это не запрещено.
Лесничий, наверняка бывший одним из прислужников мадемуазель Менгден, подозрительно оглядел странную троицу, обошел оранжерею и, видимо, остался доволен своим осмотром; скорей всего, он решил, что, сидя здесь, чужеземцы вряд ли смогут навредить фаворитке, а раз так, то пусть себе любуются бесценными растениями. Однако лесничий был осторожен; отвесив поклон Адриану и Флорису, он обернулся к Федору:
— Передай их милостям, что я пошлю мужиков в барский дом принести поесть и выпить, а сам останусь вместе с ними на случай, если им что-нибудь понадобится.
Федор повернулся к своим хозяевам и бесстрастно перевел речь соглядатая, которую они и так прекрасно поняли. Дверь за мужиками закрылась. Несколько минут в оранжерее царила тишина. Сидящий на скамейке Адриан становился все бледнее. Федор бодро насвистывал украинский марш, постепенно приближаясь к статуе Дианы, а лесник бесцельно бродил вокруг ящиков с померанцевыми деревцами. Флорис молча ожидал, что же будет дальше. Внезапно он поймал взгляд брата, и сразу же понял, чего от него ждут; Адриан не мог встать со скамейки, не вызвав подозрений, поэтому лесника должен был взять на себя Флорис. Он встал, подошел к соглядатаю и с невинной улыбкой обратился к нему по-французски:
— О, какие фрукты, какие растении, какие деревья!
Нечего не поняв, соглядатай тем не менее вежливо поклонился:
— Да-да, барин.
Больше он ничего не успел сказать. Своим железным кулаком Флорис стремительно нанес несчастному удар в челюсть; не успев сообразить, что же с ним произошло, несчастный надолго отправился в страну снов. Адриан мгновенно вскочил и, несмотря на трагизм положения, не удержался и весело рассмеялся:
— Браво! Ну и фантазия! О, что за деревья, что за фрукты!
Флорис дружески, но не без ехидства, подмигнул старшему брату:
— Мне ведь было приказано беспрекословно повиноваться тебе и действовать, не раздумывая. И что теперь, брат?
— Теперь дело за Федором.
Несмотря на высокий рост украинец встал на цыпочки, уперевшись в землю носами своих красных сапог, схватил лук Дианы-охотницы и без видимых усилий повернул его на юг. Цоколь статуи с легким скрежетом начал медленно отодвигаться, открыв взорам отверстие, в глубине которого темнела лестница. Предусмотрительный Федор откуда-то достал факел и, подойдя к одной из печей, зажег его. Флорис и Адриан схватили лежащего без сознания шпиона и следом за казаком устремились по лестнице, внизу которой находился рычаг. Федор повернул его, и статуя, находившаяся над ними, встала на свое прежнее место. В этот момент нагруженные провизией мужики вернулись в оранжерею:
— Ох, батюшки! Клянусь святым Георгием, да здесь уж и нет никого, — воскликнул один из них.
— А лошади так и стоят снаружи.
— А ведь мы, когда шли, не видели, чтобы кто-нибудь выходил.
От страха у мужиков застучали зубы, и, причитая, они выронили все, что принесли с собой.
— Бр-р-р, видать, нечистый попутал.
— Ох, никак, сам зеленобородый водяной их утащил.
— Идем-ка позовем товарищей.
И они бросились бежать, словно за ними гнался сам Сатана.
Федор выступил в узкий проход, к счастью, достаточно высокий, чтобы можно было передвигаться в полный рост. Стены его были выложены из камня; нигде не было видно следов сырости. Оба молодых человека в подавленном настроении, хотя причины для этого у них и были разные, следовали за украинцем. Через несколько минут они пришли в большой погреб, где стояла дюжина резных деревянных сундуков с двуглавыми орлами на крышках.
— Это здесь, Федор? — спросил Адриан хриплым от волнения голосом.
— Да, барин, мы пришли.
Братья опустили все еще пребывавшего в бессознательном состоянии соглядатая на пол. Затем Адриан подошел к Федору, и тот протянул ему факел. Молодой человек опустился на колени перед одним из сундуков и откинул крышку. У сундуков не было замков, одни лишь засовы: владелец их, судя по всему знатный вельможа, не счел нужным их запереть. Адриан погрузил руки в сундук и извлек из него пригоршню золотых дукатов[15], заструившихся у него меж пальцев.
