– Мы давно его задумали, – с кокетливой улыбкой сообщила Нелл. – Это наш вам подарок на Валентинов день, иначе нам вряд ли бы удалось отыскать такой, который был бы достоин вашего величества.
– Ничего не может быть лучше столь чувственной интерлюдии, – согласился король.
– Мы слышали, что ваше величество покинул дворец, – лукаво добавила Фэнси, – и боялись, что наш план не удастся.
– Но я была уверена, что вы скоро вернетесь! – запротестовала Нелли.
– Неужели? – хмыкнул король. Хотя он не намеревался допытываться, все же подозревал, что именно Нелли виновата в сегодняшней болезни мистрис Молл. – Честно говоря, сегодня я услышал твое имя при весьма печальных обстоятельствах, дорогая. Но теперь это уже не важно.
– Правда, сир? – тихо спросила Нелл.
– Совершенная. Вам, испорченным девчонкам, придется сделать все, чтобы утешить меня в моей глубокой тоске, а это, боюсь, займет почти всю ночь. Фэнси, бесценная моя, принеси тазик и салфетки. Ты и Нелли на этот раз поменяетесь местами.
– Но я никогда... – начала Фэнси, и король немедленно понял, в чем дело.
– Знаю, – кивнул он, – но я так хотел, чтобы ты сделала это. Теперь, когда Нелл показала тебе, ты больше не стесняешься, верно?
– Немного. Но Нелл будет меня наставлять.
Они вымыли свои интимные места, готовясь к следующей любовной схватке. Нелл налила три кубка густого красного вина, чтобы подкрепить силы к новой битве с Эросом.
– Скажи ей, что нужно делать, – попросил Нелл король.
– Только не укуси его, – посоветовала та. – Можешь лизать и сосать, как конфету, и слаще этого ничего быть не может.
Фэнси встала на колени. Она впервые видела так близко мужскую плоть. Даже сейчас, еще мягкая и обвисшая, она казалась на удивление большой. За жезлом его достоинства пряталась двойная драгоценность в мешочке, поросшем редкими волосками.
Фэнси осторожно обхватила его пальцами, сжала. Король что-то пробормотал, но не от боли. Фэнси принялась медленно лизать его и, немного осмелев, взяла в рот. Снова лизнула. С силой втянула его немного глубже. Скоро она поняла, что не сможет его удержать. Твердый отросток вжимался в глотку так настойчиво, что она немного задыхалась.
Пришлось сосать самый кончик. Его рука коснулась ее затылка: король просил ее остановиться.
Теперь Фэнси заняла такое же положение, как перед этим Нелл, и король стал ласкать ее языком, пока Нелл пришпоривала взаимную страсть, ведя ее к головокружительному финалу. На этот раз король исторг любовные соки не в нее, а накрыл стройное тело Фэнси своим, яростно вонзаясь в тесный грот, пока она едва не лишилась чувств от острого наслаждения.
Так продолжалось почти до рассвета. Король был неутомим, доведя до изнеможения обеих фавориток.
Пришлось призвать мистера Чиффинча и приказать вывести дам из спальни. Тот подождал, пока Бесс оденет Нелл, и вывел последнюю во двор, где ожидала карета, готовая отвезти ее домой. Фэнси с радостью упала на кровать и проспала половину следующего дня.
Двор переехал в Гринвич, чтобы отпраздновать наступление мая. Жасмин сняла маленький дом для себя и внучек. У Фэнси были в Гринвиче свои апартаменты. Теперь, когда Нелл на время осталась в Лондоне, Фэнси была у всех на виду и на языке как любимая фаворитка государя. Ее положение укреплялось еще больше тем очевидным фактом, что королева хорошо к ней относилась, и это особенно радовало короля.
Когда одна из фрейлин спросила ее величество, почему та столь сердечно относится к очередной возлюбленной мужа, Екатерина достойно ответила:
– Мистрис Деверс в отличие от многих приятельниц его величества благородного происхождения. – Последнее было явным намеком на леди Каслмейн. – Кроме того, – продолжала королева, – она мила, добра и неизменно почтительна ко мне всякий раз, когда наши пути пересекаются. Разве вы не знаете историю женщин ее семьи и царственных Стюартов? Не она первая, не она последняя. И опять же в отличие от многих хорошо влияет на короля. Такую любовницу может терпеть любая супруга.
– Но что, если и у нее родится ребенок? – допытывалась фрейлина.
– Разумеется, родится. У всех его фавориток есть дети. «Только не у меня...»
Последние слова остались невысказанными. Но все, кто был в этот момент рядом, тем не менее ясно их услышали. Вторая фрейлина поспешно ущипнула первую, возмущенная ее бестактностью. Зачем сыпать соль на раны бесплодной женщины?!
А вот Фэнси действительно забеременела. Вакханалия Валентиновой ночи, с ее необузданной похотью и льющимся рекой вином, принесла свои плоды. Пока что об этом знала только Жасмин: Син и Сирена вряд ли смогли бы сохранить тайну. Теперь следовало рассказать и королю. Именно поэтому Фэнси, вместо того чтобы возвратиться домой, поехала в Гринвич.
Не желая походить на леди Каслмейн, которая оставалась при дворе до последнего, чтобы всякий мог убедиться в ее состоянии, Фэнси собиралась уехать домой в начале лета. Она отправится в Куинз-Молверн, спокойно родит ребенка. Правда, еще не было решено, вернется ли она ко двору. Она не одобряла знатных англичан, весьма редко видевшихся со своими детьми. Едва ли не с пеленок их передоверяли слугам, которые зачастую обращались с малышами грубо и не могли заменить родительскую любовь и заботу. Примером тому служили отпрыски леди Каслмейн. Их поведение было поистине притчей во языцех. Зная, кто их отец, они вели себя нагло и спесиво.
– Я не хочу подобной жизни для своего ребенка, – призналась как-то Фэнси, сидя вместе с Жасмин в маленьком саду гринвичского дома. – Вы сами растили своих детей, и моя мать тоже. Я не желаю покидать ребенка ради жизни при дворе. И уже чувствую, как страсть короля остывает. Он предпочитает Нелли, но я этому рада. Она нуждается в нем больше, а его забавляют ее дерзость и острый язычок. Она поистине беспощадна к тем, кто заслужил ее немилость. Вы должны познакомиться с ней, прежде чем я удалюсь от двора. Я обещала представить ее вам. Она знает все сплетни и истории и очень вами восхищается.
– Подумать только, из всех друзей, которых ты могла приобрести при дворе... – засмеялась Жасмин. – Столько знатных особ, отношения с которыми наверняка пригодились бы в будущем! А вместо этого стала приятельницей вульгарной актрисы из лондонских трущоб! И обе мирно делите любовника!
– Вы не одобряете нашей дружбы?! – растерялась Фэнси.
– Как ни странно, одобряю, ибо все, что я слышала от твоего дяди насчет мистрис Нелл, вовсе не так уж неприятно. Мне просто интересно почему?
– Почему? Бабушка, но Нелл единственная, кто принял меня, не задавая вопросов и не интересуясь прошлым. Я прибыла из колоний. Представьте: вдова, за которой благодаря злоязычным глупцам тянется шлейф сплетен и слухов, вызвавших жадный интерес придворных. Несмотря на мое происхождение и высокое положение родных, матери и опекуны моих ровесниц избегали меня как чумы. Король с первой встречи задался целью соблазнить меня, и, поскольку я не отказалась и легла с ним в постель, репутацию мою вряд ли можно назвать респектабельной. Я не то что леди Каслмейн, которая находилась при дворе всю свою жизнь и к тому же кузина близкого друга короля, герцога Бекингема. Этой даме всего мало: денег, внимания, могущества. Но меня могущество не интересует. Я всего лишь хотела угодить его величеству, ибо он оказался достаточно добр, чтобы показать мне, какой чудесной может быть истинная страсть. Несколько раз меня осаждали просьбами люди, задумавшие воспользоваться моим влиянием на короля, но я наотрез им отказывала. Теперь, когда пылкие чувства поостыли, мы с его величеством остались друзьями. И я не собираюсь ставить под удар эту дружбу.
