— В Лондон, мэм? — удивилась экономка. Виконтесса никогда не давала ей столь важных поручений.
— Да, Милдред, в Лондон. Контора находится на Флит-стрит. О, я знаю, вам не хочется ехать в столицу, но все же придется сделать это ради меня. Вы единственный человек, которому я могу доверить это конфиденциальное поручение. Вам придется вручить этот документ мистеру Бичему лично в руки, но сначала попросите повара тоже расписаться под текстом завещания. Вы все поняли?
— Да, миледи, но…
Виконтесса вручила Милдред кошелек с золотыми монетами.
— Вот вам плата за услуги. А теперь идите и помните: от того, как вы выполните мое поручение, зависит будущее нашего рода.
Миссис Роуленд с благоговейным ужасом посмотрела на свою госпожу, а затем, кивнув, быстро вышла из спальни.
Августа, припадая на больную ногу, вернулась к кровати и задула свечу. На душе у нее заметно полегчало, и, тихо засмеявшись в темноте, она подумала о том, что отец остался бы доволен ею.
Дейв не спеша расхаживал по обитой дубовыми панелями библиотеке и потягивал бренди. В одной руке он держал стакан, а в другой — большой атлас, который рассеянно разглядывал. На самом же деле он вслушивался в звуки, доносившиеся из коридора, и с нетерпением ждал Лиззи.
Куда она запропала? Дейв надеялся, что девушка придет. Вообще-то он хотел назначить ей свидание, но не мог сделать это в присутствии тети. Лиззи наверняка явится, чтобы попрощаться с ним, — вряд ли ей понравилось их сухое прощание в коридоре. К тому же им было, что сказать друг другу наедине.
Дейв раздраженно откинул со лба упавшую прядь. Было уже около одиннадцати часов, а Лиззи все не появлялась.
Наконец в коридоре раздались шаги, и он замер. Ну, слава Богу!
Сердце Дейва учащенно забилось, однако внешне он сохранял полное спокойствие и, когда шаги приблизились, повернулся к двери, ожидая увидеть компаньонку тетушки.
Но вместо нее на пороге появился Бен.
Дейв чертыхнулся и закатил глаза, выражая свою досаду.
— В чем дело, Бен?
— Все готово к отъезду, милорд. Когда мы отправляемся? Я должен предупредить кучера.
— В шесть утра. Если выедем рано, то доберемся до Лондона около полуночи при условии, что в дороге не произойдет никаких задержек.
— Ясно, сэр. Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? — Бен внимательно всмотрелся в лицо своего господина. Виконт помолчал; все его мысли были сейчас о Лиззи. — Я думаю, вам необходимо прилечь, сэр: шесть часов — это такая рань, а вы не привыкли рано вставать.
Дейв с тяжелым вздохом захлопнул атлас.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он и, остановившись у камина, стал наблюдать за языками пламени. — Ты свободен. Можешь идти спать.
Виконт не сомневался, что ему самому вряд ли удастся уснуть в эту ночь.
Взяв фрак своего господина, висевший на спинке стула, Бен поклонился и вышел из библиотеки.
Дейв по-прежнему напряженно прислушивался, но в доме стояла тишина. За окном царила непроглядная тьма, и ему вдруг стало очень одиноко.
Снова взяв атлас, виконт опустился в глубокое кожаное кресло; положив тяжелый фолиант себе на колени, он поднял хрустальный стакан и стал смотреть сквозь него на огонь. Лиззи даже не попросила его остаться. О чем это свидетельствовало? О том, что она была совершенно равнодушна к нему…
Дорогие женщины всегда просили его остаться, и это был первый шаг к сближению. Дейв слегка презирал их за нытье, но, в конце концов, оно облегчало разлуку. Однако Лиззи вопреки его ожиданиям не плакала и не просила его не уезжать.
Дейв нервно развязал узел галстука, и туг же Падишах, прыгнув на подлокотник кресла, помахивая пушистым хвостом, уставился на него немигающим взглядом.
— Почему у тебя всегда такой самодовольный вид? — прищурился Дейв.
— Мяу!
— Так я и знал, что ты это скажешь. — Виконт залпом осушил стакан. Стоявшая вокруг тишина его откровенно угнетала.
Падишах прыгнул на изголовье кресла и, пройдясь по нему, пощекотал ухо Дейва своими длинными усами. Дейв усмехнулся. Ему показалось, что кот хочет поведать ему какой-то секрет.
— Да что ты говоришь! — Он покачал головой. — Впрочем, возможно, ты прав. Пожалуй, я так и поступлю.
В конце концов, не зря его прозвали Дьяволом Стратмором. Он должен оправдывать свою репутацию, тем более что вскоре ему предстояло стать полноправным членом пресловутого клуба «Лошадь и коляска». Именно дерзость должна теперь стать отличительной чертой его поведения.
Дейв налил себе еще бренди для храбрости. В худшем случае он схлопочет пощечину. Ну и что? Какие мелочи! Он не сомневался, что Лиззи испытывает к нему влечение, так как хорошо разбирался в женщинах.
— Ну что, дружок, — виконт погладил кота, — как говорится, если гора не идет к Магомету, значит, Магомет идет к горе. — Он решительно поднялся и вышел из библиотеки.
В темноте отделанного мрамором вестибюля Дейв прокрался к лестнице, стараясь ступать бесшумно, и, держась за гладкие прохладные перила, поднялся на второй этаж, где пол был покрыт пушистым ковром. С бешено бьющимся сердцем он тихо подошел к двери одной из спален, откуда пробивалась полоска света.
Потянув за ручку, виконт убедился, что дверь не заперта, и усмехнулся: при желании это можно было расценить, как приглашение войти.
Заглянув внутрь, он сразу же увидел Лиззи, и у него защемило сердце. Девушка сидела за письменным столом в дальнем конце комнаты и работала над переводами; на ней был белый полупрозрачный пеньюар без рукавов с глубоким вырезом сзади. Дейв никогда не подумал бы, что мисс Скромность носит такую одежду.
Лиззи не переставала удивлять его. Ее длинные волосы падали свободной волной на плечи; склонившись над огромной книгой, она сидела в непринужденной позе, и Дейва охватило возбуждение. Ему хотелось думать, что она не заперла дверь из-за него, но в глубине души он понимал, что это иллюзия, самообман.
И все же он решил нарушить покой недотроги. Дейв полагал, что такие нежные доверчивые создания, как мисс Карлайл, не чувствуют подвоха. Они не догадываются, что в мире есть мужчины, которым наплевать на правила и приличия, существующие в обществе. Ну что ж, тем хуже для наивных благородных девиц…
Усмехнувшись, Дейв переступил порог.
Страницу с текстом освещал мерцающий огонек свечи, но работа шла из рук вон плохо. Лиззи постоянно отвлекалась. Она подолгу сидела, уставив невидящий взор в пространство, и не замечала, как с кончика ее пера на поля книги капают чернила; все ее мысли были о Девлине. Этот человек будоражил ее воображение. Она не могла не думать о нем. Девушка вздохнула, и пламя свечи заплясало от ее дыхания. Вернув перо в чернильницу, Лиззи подперла голову рукой и глубоко задумалась, глядя на трепещущий огонек свечи. Может быть, она поступила глупо, не зайдя в библиотеку? Дейв наверняка ждал ее там. Если бы они немного поговорили, в этом не было бы ничего плохого.
