— Это хорошо, — произнес лакей. — У нас сейчас много вакантных мест.
Постаравшись избежать расспросов, Дэвид последовал за слугой.
— Вас зовут Теренс, не так ли?
— Да, сэр, — отрывисто бросил лакей.
Должно быть, этому-здоровяку не слишком нравилась его работа. И неудивительно — ведь он мог бы найти гораздо более удачное применение своим талантам. Теренс был на несколько дюймов выше Дэвида, а его руки напоминали мощные ветви дуба. А еще он выглядел так, словно каждый день съедал на завтрак по половине быка.
— А не тот ли вы Теренс, что побил Джека Хиггинса в Солеи-Грин примерно двенадцать лет назад?
В тот день Теренс Салливан убил Хиггинса — самого известного боксера, сражавшегося без перчаток. Он был бы сейчас примерно того же возраста, что и этот Теренс, работающий в школе.
— Вы хотите увидеть школу или нет? — воинственно сдвинув брови, спросил Теренс.
Должно быть, Дэвид задел чувствительную струну.
— Только если захотите мне ее показать. Я вполне могу прогуляться самостоятельно, если у вас есть более важные дела.
Теренс украдкой посмотрел на Дэвида.
— Простите, милорд, но я предпочитаю не говорить о тех днях.
— Как хотите. Но мне действительно любопытно, как случилось, что великий Теренс Салливан стал лакеем.
— Я ведь начинал именно с такой должности. Это потом я стал драться на ринге. После схватки с Хиггинсом я вновь пошел в услужение. — Теренс сжал кулаки. — Только вот никто не хотел нанимать меня. Одна миссис Харрис дала мне шанс.
— Понятно. — Неудивительно, что Теренс так защищал свою хозяйку.
— А это, как мы его называем, большой зал, — начал Теренс, желая сменить тему разговора.
На протяжении последующего часа Теренс водил Дэвида из комнаты в комнату. Последнему казалась очень привлекательной перспектива увидеть все собственными глазами, ведь на протяжении многих лет он лишь читал описание школы в письмах Шарлотты. Вот оно, здание эпохи Елизаветы, где они с Притчардом подписали соглашение. Дэвид помнил его похожим на холодную пещеру, изобилующую весьма сомнительными усовершенствованиями, предпринятыми дедом Притчарда.
Теперь дом было не узнать.
— Из сказанного моей покойной супругой я понял, что миссис Харрис многое переделала вскоре после своего переезда сюда.
— Ваша правда, — ответил Теренс. — Она получила одобрение своего кузена на это.
Дэвид с трудом сдержал улыбку, потому что именно ему приходилось добиваться согласия Притчарда на каждое изменение в интерьере дома. Тогда Притчард был только рад тому, что кто-то другой улучшит состояние дома, ставшего для него настоящей обузой.
Подумать только, как сильно изменили этот огромный старый особняк заново покрашенные стены и со вкусом подобранная мебель. Диваны и стулья красного дерева, темно-зеленые бархатные портьеры — все это придавало помещениям особый шик, который так нравится девушкам.
Неудивительно, что Шарлотта так не хотела отсюда уезжать.
Дэвид, как никто другой, знал, как сильно можно прикипеть душой к какому-то месту. Он сам отчаянно боролся за то, чтобы фамильный особняк его семьи не потерял былого величия под влиянием времени.
— Весьма досадно, что кузен моей госпожи ни разу не приехал сюда, — произнес Теренс. — Иначе он знал бы, как много сил она вложила в эту школу.
— Насколько я понял, он помогает ей лишь при условии сохранения анонимности, — произнес Дэвид, которому любопытно было выслушать версию слуги.
— Верно. — Теренс повел Дэвида по коридору мимо нескольких классных комнат, где девушки изучали математику, естествознание и латынь — весьма необычный набор предметов для юных леди.
— А ваша госпожа никогда не пыталась выяснить, кто же он такой на самом деле? — продолжал допытываться Дэвид.
— Это запрещено. Ей пришлось подписать бумагу, в которой она соглашалась с тем, что будет лишена низкой арендной платы, если попытается докопаться до истины.
— Да, но она наверняка просила вас что-нибудь разведать, — попытался зайти с другой стороны Дэвид.
— Нет, ведь это означало бы нарушение условий договора. Госпожа не велела мне лезть в это дело. А я всегда выполняю приказы.
Слава Богу, есть на свете преданные слуги.
— Впрочем, кажется, я знаю, что это за человек, — продолжал Теренс, когда они вошли в большой зал, очевидно, предназначавшийся для танцев.
Это уже интересно.
— Госпожа считает его филантропом, не желающим, чтобы люди совали нос в его личные дела. — Мужчина прищурил глаза. — Только я считаю, что он на самом деле отвратительный и очень богатый старикашка. Он наверняка влюблен в миссис Харрис, хотя и знает, что шансов завоевать ее у него нет. Вот он и устроил все так, чтобы она была ему по гроб жизни обязана. В один прекрасный день он объявится на пороге, и тогда моей госпоже вовек не расплатиться.
— Что-то он тянет с появлением, — раздраженно заметил Дэвид.
Теренс смерил его взглядом.
— Меня предупреждал отец: «Никогда не доверяй богачу».
Дэвид понял намек.
— Слава Богу, я лишь умеренно богат, — сухо произнес он.
— Именно поэтому я умеренно не доверяю вам, — не остался в долгу Теренс.
Дэвид недоуменно заморгал, а потом рассмеялся.
— Вы самый необычный камердинер из тех, что я когда-либо встречал.
Скрестив руки на груди, Теренс пожал плечами.
— Почту за комплимент.
— Я не предполагал делать вам комплименты.
Впервые за все время их разговора Теренс улыбнулся.
— Знаю.
Странно, но этот диалог немного снял возникшее между мужчинами напряжение. Когда они продолжили экскурсию по школе, Дэвид произнес:
— А ведь вы стараетесь оградить свою работодательницу от нежелательных проявлений внимания.
— Это входит в мои обязанности.
— А если эти знаки внимания не так уж нежелательны?
— Такого не бывало, — решительно заявил Теренс.
— Даже в случае с Чарльзом Годуином?
Теренс с любопытством посмотрел на Дэвида.
— Что вы хотите сказать?
Дэвид решил играть в открытую.
— Я всегда считал нужным оценить шансы противника, прежде чем выйти на ринг.
Теренс ощетинился.
— На вашем месте, милорд, я бы больше беспокоился о том, как бы сохранить свои зубы в целости до отъезда.
Дэвид засмеялся.
— Поверьте, беспокойство об этом стоит в моем списке далеко не на последнем месте. Не забывайте: я видел вас на ринге.
Когда лакей облегченно рассмеялся, Дэвид понял, что сравнял счет, хотя так и не выяснил, насколько близкие отношения связывают Шарлотту и Годуина.
