– Месье граф! – Миниатюрная француженка-модистка поспешила навстречу посетителям. – Чем могу служить? Дневное платье для мадемуазель? Или вечернее?
– И то и другое, в большом количестве, – велел Шандор, усаживаясь поудобнее.
Помощницы модистки быстро окружили Шарлотту.
– Причем все это нужно в течение нескольких дней, мадам.
– Разумеется, месье граф.
Модистка с сияющим видом протянула руку Шарлотте и увела в комнату, заваленную рулонами шелка, атласа и бархата. С нее сняли мерку. Сначала выбирали ткани, пока у Шарлотты не закружилась голова. Потом настала очередь готовых туалетов.
На нее надели светло-голубой шедевр с глубоким вырезом, кружевом на корсаже и бутоньеркой на талии.
Шарлотта взглянула на себя в высокое зеркало и ахнула. Она никогда не носила таких открытых платьев!
– Посмотрим, одобрит ли граф, – объявила маленькая модистка, сверкая глазами.
Шарлотту, не успевшую запротестовать, вытолкнули во внешнюю комнату, отделанную дорогими дубовыми панелями и уставленную кожаными креслами, в одном из которых ожидал Шандор. При виде нежного изгиба груди и тонкой талии он едва перевел дух. Только стальная воля помогла выдержать испытание. Выказать свои чувства сейчас – значит отпугнуть ее. Он холодно кивнул в знак одобрения. Шарлотту снова увели в другую комнату с зеркалами во всю стену. Светло-голубое платье сменили на туалет с длинными рукавами из розового венецианского бархата. Шандор снова кивнул.
За венецианским бархатом последовал белый муслин, от которого у него помутилось в голове. На очереди было дневное платье из светлого полотна, с широкими рукавами до локтя и соблазнительно низким вырезом, обеденное платье из кремового шифона с гипюровыми воланами, обрамлявшими плечи, классически строгое белое бархатное платье, расшитое жемчугом, и наряд из зеленой тафты, под цвет глаз Шарлотты.
Кроме всего этого, были заказаны костюмы с облегающими лифами, элегантными застежками из сутажа и юбками, так сильно сужавшимися к щиколоткам, что Шарлотте казалось, что она не сумеет сделать в них ни шага. И вечерние манто, одно из мягкой белой шерсти, второе – из черно-бурой лисы с собольей отделкой. Горностаевый палантин, шиншилловый, из лебяжьего пуха…
Шарлотта не знала, что сказать. Но за нее все решил Шандор:
– Мадемуазель Грейнджер наденет дневное платье из светлого полотна. Остальное пришлете в «Босолей».
– Да, месье граф. Иметь с вами дело одно удовольствие, – искренне призналась модистка и хотела унести сброшенное лиловое платье, но Шарлотта порывисто остановила ее.
– Нет, я хотела бы оставить его себе, если не возражаете, мадам.
Мадам была слишком вежлива, чтобы выказать удивление. Любезно улыбнувшись, она приказала завернуть старое платье вместе с остальными и доставить в «Босолей».
Шарлотта с извиняющимся видом повернулась к Шандору:
– Мне его подарила княгиня. Больше у меня ничего не осталось на память.
Шандор поспешно отвернулся. Какая еще женщина способна на такой жест, после того как ей подарили десятки новых платьев?
Сердце Шарлотты упало. Она расстроила его. Но у нее просто не оставалось выхода!
В полном молчании они добрались от лавки мадам Рамбер до шляпницы.
Шляпы, отделанные цветами, были для примерки водружены на ее медные локоны, одобрены Шандором, завернуты в тончайшую бумагу и помещены в дорогие картонки. За ними последовали маленькие пустячки из бархата и перьев. Одна из таких шляпок, с вуалеткой, усеянной мушками из синели, была так изысканна, что Шарлотте ужасно не хотелось ее снимать.
Она робко запротестовала против такой расточительности, на что Шандор молча свел брови и повез Шарлотту к одному из лучших ювелиров Монте-Карло, где выбрал нитку жемчуга, бриллиантовый браслет, сапфировое ожерелье и изумрудное колье-воротник.
Но, увидев Шарлотту в изумрудах, он мрачно покачал головой. Драгоценные камни, отражавшие блеск зеленых глаз, не шли к ее красоте. Шарлотта не нуждалась в украшениях, если не считать живых цветов, которые она обычно носила. Поэтому он заплатил за все, кроме изумрудов. Остальные драгоценности, которыми он намеревался ее одарить, остались лежать в бархатных коробочках.
Когда они вернулись к экипажу, Шандор резко, стараясь скрыть истинные чувства, приказал:
– Прошу вас всегда носить жемчуг к тому платью, которое на вас.
Шарлотта непослушными руками подняла нить идеально ровных жемчужин и надела на шею.
Граф кивнул. Жемчуга шли ей куда больше изумрудов.
Но Шарлоттой снова овладело беспокойство. Почему Шандор вдруг сделался таким отчужденным? Почему был так резок, когда она протестовала против его расточительности? Может, потому, что платья, шляпы и драгоценности предназначались не для нее одной, а для тех, кто займет ее место?
Она поборола слезы и спросила мягким, грудным голосом, который так чаровал его:
– Сейчас мы вернемся в «Босолей», ваше сиятельство?
– Нет. Нанесем визит мадемуазель Бернар. И зовите меня просто Шандор.
– Да, граф… да, Шандор.
Его лицо больше не было мрачным. Шарлотта робко потрогала жемчужины:
– Что скажет князь Яковлев? И леди Пителбридж.
Шандор улыбнулся.
– И графиня Бексхолл, и княгиня Елена?
Их взгляды встретились, и Шарлотта, к собственному изумлению, почувствовала, как ее разбирает смех.
– Они будут шокированы, – фыркнула она.
– Возмущены.
В его глазах плясало дьявольское веселье.
И тут оба не выдержали, одновременно разразившись смехом при мысли о фуроре, который вызовут, когда войдут в казино рука об руку.
Кучер вытаращил глаза. За десять лет на службе у графа Кароли он никогда не слышал, чтобы хозяин смеялся от всей души. Кем бы ни была англичанка, ей удалось то, чего не смогли добиться все светские дамы Европы, – снять огромную тяжесть, лежавшую на души-графа Кароли.
* * *
– Мадемуазель Бернар ждет вас, ваше сиятельство, – объявил управляющий отеля, вежливо отводя глаза от Шарлотты.
Коридорный в ливрее повел их по устланным коврами коридорам в отведенное Саре крыло и постучал в дверь. Сара пригласила их войти со всей обольстительностью женщины, готовящейся встретить любовника.
Шарлотте снова стало не по себе. Что задумал Шандор?
При виде Шарлотты Сара пришла в восторг:
– Дорогая Шарлотта, какой чудесный сюрприз! Как мило со стороны Шандора привести вас. – Глаза ее лукаво блеснули. – Тем более что ему так не понравилось внимание к вам графа де Вальми!
В этот момент Шарлотта поняла, что, каковы бы ни были отношения Сары и Шандора, они не любовники. По крайней мере, если и были таковыми, то очень давно. Сейчас это просто люди, симпатизирующие друг другу и с некоторых пор ставшие приятелями.
