– Да.
– Я горжусь вами.
– Благодарю вас.
– Что случилось? Почему вы решили бросить все и податься на Запад? – поинтересовался Мэверик.
Губы Синтии изогнулись в горькой усмешке.
– Со мной произошло то же, что и с моей матерью. Человек, наживший состояние за счет потогонной системы на фабриках, купил наше издательство. Он дал мне понять, что я могу сохранить свою работу, если буду ублажать его.
Мэверик крепче сжал ее руки:
– Я не хочу, чтобы то же случилось с Розалиндой. Меня охватывает гнев, когда я вижу, как люди злоупотребляют властью. Я и сам испытал это в сиротском приюте. То же самое я видел и в случае с индейцами.
– С индейцами кроу?
– Да.
Синтия поежилась.
– Я бы хотела отомстить Хаскелу Рейнзу.
– И отомстите.
– Откуда у вас такая уверенность? У него прочное положение в Нью-Йорке. Он богатый и могущественный человек. А я...
– Право на вашей стороне. Кроу верят в круговорот жизни. Что бы ни делал человек, ему воздается втройне и за плохое, и за хорошее, – сказал Мэверик.
– Хотелось бы в это верить.
– Что сделал Рейнз, когда вы отвергли его?
Снова Синтия почувствовала резь в глазах, возвещающую подступающие слезы. Казалось, она вернулась в прошлое.
– Синтия? – окликнул Мэверик.
Она глубоко вздохнула, вспомнив о своей решимости добиться цели.
– Я лягнула его в щиколотку и убежала из издательства.
– Вы правильно поступили, – одобрил Мэверик.
– Но он позаботился о том, чтобы я больше не получила работы в Нью-Йорке.
– Вы создадите свой издательский дом, а я помогу вам. Мэверик заглянул в ее зеленые глаза.
– Виктория Малоун тоже обещала мне помочь.
– Она писательница?
– Да.
– Так это она вместе с мужем владеет ранчо Кордова?
– Именно так.
– Возможно, она и верный друг, но у нее не будет для вас времени, – рассуждал Мэверик. – А мне и Розалинде вы нужны. Поедем со мной. Дайте нам шанс. Вы сможете оставить мое ранчо, когда пожелаете, но если захотите основать свое издательство, то лучше это сделать в Вайоминге.
Синтия отвела глаза, не в силах выдержать пристальный взгляд синих глаз Мэверика, Ей хотелось верить ему.
– Доверьтесь мне, – предложил Мэверик.
– Чего вы хотите от меня? – спросила Синтия.
– Всего.
– Это невозможно. Вы же знаете мое прошлое. Я не склонна доверять людям.
– Я могу подождать.
Она снова посмотрела на него:
– Вы ведь не отступитесь?
– Нет, когда знаю, чего хочу. – Он нежно погладил ее по щеке. – Но ведь я предлагаю вам то, чего и вы хотите.
Она кивнула. Он улыбнулся:
– Со мной вы ничем не рискуете.
– С вами я в опасности постоянно. Мэверик усмехнулся:
– Но ведь вы первая подошли ко мне. Разве не так?
– Вы были мне нужны тогда, как и сейчас.
– Отлично. Вы такая же бродяга, как и я.
– Как вы?
– И как Розалинда. Бродяги должны держаться вместе. Мы нужны друг другу.
Она поджала губы.
– Если я поеду с вами, мне нужно позаботиться об одежде. Он застонал:
– Но у вас ведь ее целые сундуки.
– Нам надо купить одежду для Розалинды. Я не думаю, что у вас на ранчо найдется что-нибудь подходящее для нее.
– Так вы едете с нами? – допытывался Мэверик.
– Я еще думаю, – тянула время Синтия.
– Едете.
Это был уже не вопрос, а утверждение.
– Я хочу подремать. Разбудите меня в Лордсбсрге. К тому времени я буду знать точно.
– He стоит вас будить. Я получу ваши чемоданы и погружу их на поезд. Я предпочитаю, чтобы вы проспали до самого Вайоминга, – сказал Мэверик.
– Чтобы не передумала? – спросила Синтия.
– Верно.
– Но ведь и вы можете передумать.
– Маловероятно.
Она улыбнулась, потом медленно отвернулась и прислонилась головой к окну. Но сон не шел.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПОД ПРИБЫВАЮЩЕЙ ЛУНОЙ ЧЕРНЫЕ КОНИ ПРИХОДЯТ С ЗАПАДА
Синтия стоит в Хижине Грез. Он опоит с ней рядом. Их руки переплетены и связаны сыромятными кожаными ремнями. Это четыре стихии – земля, огонь, ветер и вода. Глиняный горшок стоит возле костра.
Женщина-знахарка подходит к ним. Она несет длинный нож, которым разрезает сыромятные ремни вокруг запястий и бросает их в костер. Она передает ему нож, потом скрывается в тени.
Он делает надрез на левой стороне груди, вынимает свое трепещущее сердце и передает его Синтии. Она обеими руками высоко поднимает его сердце, потом встает на колени и кладет его в глиняный горшок, стоящий возле костра. Синтия возвращается к нему. Левой рукой она сжимает его правую руку. Их пальцы переплетаются.
Знахарка снова рядом. Она смотрит на Синтию:
– Теперь твое сердце бьется за вас обоих. До тех пор пока его помыслы, намерения и жизнь останутся чистыми, ваши сердца в безопасности.
И Синтия познает счастье.
Синтия и Розалинда сидели за столом напротив Мэверика в кафе «Гремучая змея». На мексиканских глиняных тарелках цвета ржавчины лежали остатки бифштекса и картофеля. За соседними дубовыми столиками болтали и смеялись другие посетители, звенела посуда и стеклянные стаканы. Стены были украшены изделиями из кожи гремучей змеи всевозможных размеров и форм. Скатерти и салфетки с рисунком в форме многогранников придавали столикам яркий и праздничный вид.
Синтия и Мэверик прихлебывали кофе. Розалинда пила молоко. Время от времени они смотрели из окна на Ринкон, располагавшийся в южной части штата Нью-Мексико. На фоне пустыни вырисовывались островерхие деревянные крыши строений. По тротуарам слонялись ковбои, позванивая шпорами. По улицам катились шары перекати-поля. Грохотали проезжавшие мимо повозки. В сумеречном свете были отчетливо видны закатные цвета – оранжевый, красный и кровавый, разрисовавшие западную часть неба яркими полосами. Через пыльную улицу потянулись тени.
Будь они уже в Вайоминге, Мэверик мог бы и отдохнуть. После тяжелого дня наступало время, когда уместно было бы поговорить, обсуждая планы на завтра. Мэверик не чувствовал себя одиноким в обществе Синтии и Розалинды. Это время могло стать самой приятной частью дня. Но он знал, что расслабляться рано. Они были слишком далеко на Юге, чтобы чувствовать себя в безопасности. И все же Мэверик не хотел тревожить Синтию и Розалинду сомнениями и беспокойством. На рассвете они должны были покинуть городок. У них уже куплены билеты на поезд.
Мэверик посмотрел на Синтию. Зачем он пытается заманить ее на ранчо? Она из крупного города, не привыкла к большим пространствам. Если ей там станет скучно и страшно, если все вокруг начнет ее раздражать, она уедет. А что будет с Розалиндой? Да и сам Мэверик не хотел терять Синтию.
