Стив предложил Рейвен подождать здесь, а сам направился к следующей двери, однако любопытство не давало ей усидеть на месте.
Стив заметил, что девушка идет следом за ним, но его внимание тотчас отвлек слабый стон. Рейвен тоже его услышала и, привстав на цыпочки, через плечо Стива заглянула в полутемную комнату. Стон доносился с большой кровати, на которой кто-то метался.
— Элайджа говорил, что его мучают кошмары, — заметил Стив. — Наверное, и сейчас тоже.
Молодой человек направился к постели, а Рейвен осталась стоять на месте. Она догадалась, что кровать расположена между двумя окнами, так как сквозь плотные шторы едва пробивался свет.
Тронув Неда за плечо, Стив легонько потряс его.
— Просыпайтесь, Нед. Это я. Я вернулся.
Нед ничего не слышал. Он пытался дотянуться до руки Лакомы. Как она обещала, в конце концов торжествовала любовь, и, все ему прощая, она ждала его, чтобы ввести в рай. Но когда, казалось, их пальцы вот-вот должны встретиться и он уже чувствовал ее тепло, рука Лакомы вдруг исчезала в облаках. Нед звал ее, однако его голос заглушали раскаты дьявольского хохота. Откуда-то из мглы к нему тянулись черные когтистые лапы и, схватив, бросали его прямо в ад.
— Нет, нет, Лакома, вернись! — С мучительным криком Нед приподнялся на подушках, отчаянно простирая руки и пытаясь вырваться из темноты.
Глаза его открылись.
Сама того не осознавая, Рейвен приблизилась к постели. Увидев ее, Нед забормотал:
— Да ведь это и правда рай, а ты совсем как настоящая, Лакома.
Такой красивой она и запомнилась ему. Ее черные волосы блестели, как вороново крыло, однако в глазах застыл страх. Неужели она его боится? Нед протянул к ней руку.
— Тебе нечего опасаться, дорогая. Возьми же меня за руку и отведи домой.
Рейвен отпрянула назад, и Стив, приобняв ее за плечи, постарался все объяснить. Неду:
— Вы ошиблись, Нед, это не Лакома, а ваша дочь Рейвен. Я нашел и привез ее с собой. Это не сон.
Взглянув на Рейвен, Нед потер глаза и снова изумленно на нее уставился.
— Не может быть!
— Но это так, Нед. — Стив похлопал его по плечу.
— Я просто не могу поверить… Неужели ты действительно ее нашел?! — Он заплакал. — Слава Богу, Слава Богу! Открой же шторы. Дай мне ее как следует разглядеть. Я так долго ждал этой минуты.
Рейвен стояла, с такой силой вцепившись в маленькую сумочку, специально подобранную к новому костюму, что у нее заныли пальцы. Заметив ее состояние, Стив поспешил усадить свою спутницу в кресло.
— Ничего-ничего, — успокаивал он девушку. — Вы оба пережили настоящее потрясение и должны немного прийти в себя.
Стив распахнул шторы, и в комнату тут же хлынули потоки солнечных лучей.
Щурясь от яркого света, Нед приподнялся на локте, чтобы получше разглядеть свою дочь. Волнение прибавило ему сил, и он почувствовал себя словно заново рожденным.
— Расскажи мне обо всем. Я хочу знать о тебе все.
Рейвен беспомощно взглянула на Стива.
— Не спешите, Нед, — сказал он. — Сначала вам нужно успокоиться.
— Успокоюсь в могиле, — нетерпеливо возразил Нед. Он пытался сесть, и Стив помог ему, подложив под спину подушки.
— Позвони Элайдже, пусть нам что-нибудь принесет. Любишь ли ты чай, девочка? — заботливо спросил он у Рейвен. Нед смотрел на нее во все глаза. Ему так хотелось сделать для нее что-нибудь приятное.
— Да, я с удовольствием выпила бы чаю, — еле слышно выдавила она.
Отмахнувшись от Стива, Нед любовался дочерью.
— Боже мой, да ведь ты вылитая мать! Такая же красивая. Как Стиву удалось тебя найти? И что Сет? У меня так много вопросов — за все восемнадцать лет… — Нед заметил в глазах девушки холодок, и его улыбка тут же погасла. Что ж, этого следовало ожидать — он вполне заслуживает ее презрения.
— Сет умер больше года назад, — сообщила ему Рейвен.
— Мне следовало бы догадаться. Но кто же с тех пор о тебе заботился?
Девушка гордо вскинула подбородок.
— Никто. Я сама могу о себе позаботиться.
Нед вопросительно взглянул на Стива — подмигнув, тот кивнул головой, однако умолчал о том, каким образом Рейвен удавалось оставаться на плаву.
— Теперь ты здесь — и это главное! — вскричал Нед. — А уж я лично прослежу за тем, чтобы ты до конца жизни не знала ни в чем нужды.
Рейвен чувствовала себя как в ловушке. С одной стороны, ей не хотелось обижать больного, а с другой — она с ранних лет привыкла испытывать к нему лишь ненависть.
— Мне ничего не надо, — заявила она. — Честно говоря, я и приехала-то сюда только потому, что меня заставил Стив. Не хотелось бы показаться вам грубой, но поймите — от вас мне ничего не нужно.
К ее удивлению, Нед согласно кивнул.
— Что ж, я все понимаю. Я так и думал, что ты не захочешь сюда приехать.
— И все-таки я здесь.
Рейвен окинула отца беглым взглядом. Несмотря на бледный и болезненный вид, он показался ей довольно симпатичным. У него были темные с проседью волосы и точеные черты лица. Заметив, что на его правой щеке точно такая же ямочка, как и у нее, Рейвен даже стало немного не по себе.
Девушка продолжала:
— По-моему, мне не следует скрывать от вас и то, что я вряд ли смогу простить вам обиду, которую вы нанесли моей матери.
— Я и не прошу об этом.
Стив недоумевал. Как только Нед может такое говорить после всего, что пришлось Стиву претерпеть, чтобы привезти Рейвен сюда! Ему казалось, что именно этого Нед и добивался — вымолить у нее прощение и успокоить душу.
Вошел Элайджа и с удивлением заметил, что Нед самостоятельно сидит в постели, а его лицо даже слегка порозовело.
— Принеси нам, пожалуйста, чаю и песочного печенья, — добродушно попросил слугу Нед, а Стиву сказал: — Тебя я отпускаю. Мне хочется поговорить с дочерью с глазу на глаз.
Стив нерешительно перевел взгляд на Рейвен. Даже если он и сомневался в том, что девушка готова к такому разговору, ослушаться Неда он не смел. Кивнув Стиву, Рейвен рассеяла его сомнения.
Когда Нед остался с дочерью наедине, он объяснил ей, почему не собирался просить у нее прощения.
— Как я смею просить тебя о прощении, когда я и сам-то себя не могу простить? Я лишь надеюсь, что, выслушав о том, что грызло меня все эти годы, ты хотя бы поверишь — я действительно очень любил твою мать. Одному Богу известно, сколько я выстрадал.
— Она тоже страдала, потому что до последней минуты все равно любила вас.
При мысли об этом старика пронзила боль.
— Лучше бы она меня ненавидела.
— Она лишь делала вид, что ненавидит, но я-то понимала…
— Значит, ты все обо мне, вернее, о нас, знаешь?
