— Но это же не моя свадьба, — с милой скромностью возразила Летти. — Что любит невеста? Три пары глаз уставились на Анжелу.
— Мне все равно.
— Ладно, — кивнула Летти. — Как насчет жениха? Что он предпочитает?
Снова все в ожидании посмотрели на Анжелу.
— Простую пищу, — наконец вымолвила она. — Простую… натуральную… хорошую пищу.
Заморгала и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
— Прекрасно. Значит, — решительно заявила Летти, — у нас будут репа и капуста!
Девушка быстро повернулась и с открытым от изумления ртом посмотрела на гостью, а встретив ее прямой взгляд, покраснела.
— Ну? — с вызовом спросила Летти.
— Думаю, неплохо бы подать палтус, — смиренно предложила Анжела.
Летти ободряюще улыбнулась:
— И?
— Крабы хороши в это время года.
— О?.. — оживилась Летти. Впервые с тех пор, как она вошла в комнату, ее темные глаза заблестели. — Рыбный мотив? — пробормотала она. — Это можно сделать интересно. Или морская тема. Мы могли бы установить сцену… то есть, я хочу сказать, установить полосатые шатры на лужайке… — Она замолчала и задумалась. — Нет, не годится. Нужно что-то более экзотическое, чтобы произвести впечатление на пуб… пожилых гостей.
Леди Агата в муках творчества представляла собой удивительное зрелище. Брови ее сурово сходились от умственного напряжения, а темные глаза блестели.
«Достаточно ли экзотики в рыбной теме? — спрашивала она себя. — Что-то вроде… свадьбы на Брайтон-Бич?» — Она поморщилась.
— О чем это я думаю? Ведь регентство безнадежно устарело, вы со мной согласны?
Все неуверенно кивнули. Летти постучала пальцами по ручке кресла.
Внезапно она резко выпрямилась, глаза расширились, словно она увидела что-то, невидимое для других.
— Нашла! У нас будет «Микадо»!
— Очень мило, — откликнулась Анжела.
— Очаровательно! — восхитилась Эглантина.
— А что такое «мик-а-до»? — спросил Энтон.
Слава Богу, у нее был брат. Слова «мик-а-до» она где-то слышала, но не помнила где, не говоря уже о том, что не имела понятия о том, что это значит.
Летти засмеялась:
— Это музыкальный фарс. Постановка мистера Гилберта и сэра Артура Салливана. Вы, конечно, слышали песенку про иву?
— Да! — обрадовался Энтон. — Заразительная мелодия, правда? Но какое отношение она имеет к свадебным торжествам?
— Это только идея, — объяснила его собеседница. — Она дает нам тему для разработки и связывает все воедино. Очень важно связать все воедино. А нельзя ли раскидать еще группу сюжетиков по всей лужайке, а?
— Сюжетиков? — переспросил совершенно сбитый с толку Энтон. Эглантина тоже несколько растерялась.
— Несозвучные элементы, — любезно пояснила Летти. — То, что отвлекает… гостей от главного события.
Она наклонилась вперед, жажда деятельности чувствовалась во всем ее облике и уверенном тоне.
«Она любит свое дело, — подумала Эглантина. — Неудивительно, что она с ним хорошо справляется. Ее энтузиазм так заразителен, и как интересно она все объясняет!»
Да и сама Эглантина была возбуждена. Энтон тоже находился под впечатлением. И даже Анжела, которая, судя по ее несчастному виду, должно быть, очень беспокоилась последнее время, выглядела заинтригованной.
— Понимаете, — взволнованно говорила знатная гостья, — все должно быть согласовано и направлено к финалу, к тому торжественному моменту, когда центральные фигуры — жених и невеста — будут получать поздравления от счастливой компании родных и друзей. Все, начиная с обстановки и заканчивая костюмами и освещением, должно быть согласовано. — Она махнула рукой, французским жестом отвращения заканчивая разговор. — Иначе это будет второсортная постановка.
— Я и понятия ни о чем таком не имела, — вздохнула Эглантина.
Летти самодовольно улыбнулась и опустилась в кресло.
— Мало людей, посещающих подобные празднества, понимают, что только хорошее управление всем «оркестром» позволяет мероприятию проходить так гладко. Только так можно добиться успеха. Хотя все кажется таким простым…
— А, — сказал Энтон, улыбаясь и потирая руки. — Черт побери, думаю, что в вашем лице мы обрели сокровище, леди Агата. Пожалуйста, делайте все, что хотите… — Он замолк и посмотрел сначала на дочь, а затем на сестру. — Я хочу сказать, если это радует Анжелу и Эглантину…
— Обязательно! — поддержала Эглантина.
— О да! — сказала Анжела.
— О Боже! — прошептала Летти.
Совесть подобна любимому щенку: если вы избалуете его чрезмерным вниманием, он начнет тявкать в самые неподходящие моменты.
Утром следующего после игры в крокет дня Эллиот получил ответ на запрос относительно леди Агаты. Он вышел из почтовой конторы и сунул в карман телеграмму, полученную от фирмы «Уайтс. Обслуживание свадебных торжеств».
В эту минуту из станционного здания появилась леди Агата в сопровождении своей собачки. Тяжелый, набитый вещами саквояж бил ее по ногам, и дама с трудом сохраняла равновесие.
Поднявшийся еще утром ветер трепал ее фантастическую шляпу.
Она была так поглощена своим багажом, что не заметила, как-Эллиот оказался рядом с ней.
— Позвольте мне.
Он протянул руку к саквояжу. Саквояж выпал из рук леди Агаты и стукнулся о землю. Она резко подняла голову. Поля ее шляпы ударили его по подбородку.
— Сэр Эллиот! — Летти побледнела.
— Леди Агата. — Неужели она все еще думала об их поцелуях? В этом она была не одинока. Все утро он просидел над кипой судебных дел и прошений, не в состоянии сосредоточиться ни на одном из них, все еще находясь во власти воспоминаний о ее полураскрытых губах, таких мягких, податливых, сладких…
Он никогда не поддавался порыву страсти так бездумно, как это случилось, когда он целовал ее. Это было немыслимо для него, почти как ругаться в присутствии женщины.
Его охватила буря желаний.
— О Боже, я поцарапала своей шляпой ваше лицо. — Она протянула руку к его лицу и тут же опустила ее. Он и подумать не мог, что ему так захочется ее прикосновения, пока ему в этом не было отказано. — Простите.
— Не беспокойтесь, — пробормотал он и поправил ее шляпу, криво надвинув на копну каштановых волос. Снова он сделал это инстинктивно, вопреки приличиям и условностям. Это была ее вина, и, если она и дальше собирается смотреть на него так, он… — Позвольте, — попросил Эллиот, не спуская глаз с ее шляпы, и хотел взять саквояж.
— Не надо, — возразила она. — Я сама.
— Куда вы едете? — спросил он. Его охватила паника при мысли, что она решила уехать. Покинуть его.
