– Вот к таким? – И она пробежала полуоткрытыми губами по его горлу, пока он не издал тихий, глубокий стон.
– Мисс Далси Трентон, вы бесстыдница.
– Знаю, – сказала она, продолжая осыпать поцелуями его грудь, живот, двигаясь все ниже, пока он не отреагировал точно так, как она ожидала.
– Совершенно никакого стыда, – произнес он, притянув ее к себе и накрыв ее губы своими. – Не могу поверить в то, что ты со мной делаешь.
Он перевернулся на бок и привлек Далси к себе, и она прошептала:
– Еще вопрос – только один.
Издав тяжелый вздох нетерпения, он произнес:
– Какой вопрос?
– Если мои подозрения насчет твоего дальнейшего поведения верны, не могли бы мы на сей раз лечь в постель?
Он со смехом подхватил ее на руки и понес к кровати. Как только они упали на покрывало, он пообещал себе, что на этот раз путешествие будет медленным и долгим, даже если для этого понадобится вся ночь.
Так и оказалось.
Им удалось немного вздремнуть, но оба были слишком возбуждены, чтобы тратить время на сон. Они любили друг друга спокойно и неторопливо, подобно волнам, накатывающим на берег жарким летним днем, а потом – неистово и бурно, давая золю сжигающей их страсти.
– Почему ты бросил медицину? – Свернувшись калачиком у его груди, Далси медленно обводила пальцем его темные брови.
– Хирургу необходимо иметь две руки. Без твоей помощи я не смог бы помочь Натаниэлю.
– Это не так! – сказала она, садясь. – Разве ты не понимаешь? Натаниэля спас твой талант, а вовсе не я. Твои знания бесценны, и война не смогла их у тебя отнять. Их нельзя растрачивать понапрасну. Папа говорил…
Он закрыл ей рот ладонью. Далси не поняла, согласен он с ней или нет, сердится или просто задумался.
Наконец Кэл произнес:
– Ты так часто повторяешь слова своего отца. Расскажи мне о нем.
– Папа умел прекрасно говорить. Всех к нему тянуло: мужчины покупали у него любой товар, а женщины… – Она покачала головой, вспоминая. – Женщинам хотелось заботиться о нем и о маленькой девочке, которая осталась без матери. – Далси взглянула на Кэла. – Я тебе говорила, что мама умерла, когда я была совсем маленькой?
– Нет, ты об этом не упоминала.
– Она умерла, и папа обо мне заботился, а я – о папе. И нам никто больше не был нужен.
– Я знаю, ты прекрасно можешь позаботиться о себе, – улыбнулся Кэл. – Вижу, ты идешь по стопам отца.
Она кивнула, не уловив юмора в его словах.
– Я всегда была папиной дочкой.
– А братья или сестры у тебя были? – спросил Кэл.
Она покачала головой.
– Только мы с папой. Пока не появилась Белинда.
– Белинда? – переспросил Кэл.
– Папа женился на ней, когда мне было тринадцать лет. Она влюбилась в него с первого взгляда. Отец Белинды был чарлстонским коннозаводчиком. Он не хотел расставаться с единственной дочерью и дал папе сто акров прекрасной земли, чтобы он устроил на ней собственную плантацию.
Дедушка мне нравился, но… – голос Далси стал звучать мягче, – мне был нужен только папа. С ним было так интересно, так… – Она замолкла, но Кэл успел почувствовать, сколько любви было в ее словах. – Я устала говорить, – пробормотала она, покрывая поцелуями его грудь. – Может, мы займемся чем-нибудь другим?
– Мисс Трентон, – протяжным голосом отозвался он, почувствовав, как громко у него заколотилось сердце, – вы – коварная маленькая ведьмочка.
– Папа гордился бы мной, – прошептала она, и их захлестнула волна страсти.
Позже, когда они без сил лежали рядом, Кэл понял, что так ничего и не узнал об отце Далси – этот человек так и остался загадочной фигурой из ее туманного прошлого.
Кэл лежал и смотрел на спящую Далси. За окном горизонт окрасился первыми, еще бледными лучами света. Свежий утренний ветер пах морем. Все было как всегда, но в то же время совсем по-другому – он чувствовал себя возрожденным. В первый раз с тех пор, как кончилась война, ощущал душевное равновесие. Благодаря этой дерзкой, страстной девушке, которая любила его.
Любовь. Это чувство расцветало у него в сердце, наполняло его такой радостью, что ему хотелось прокричать о нем на весь дом.
У Далси дрогнули веки, и, открыв глаза, она спросила:
– Чему ты улыбаешься?
Кэл прижался губами к ее ладони.
– А я разве улыбаюсь?
– Да.
– Для улыбки имеется повод. Благодаря тебе я снова чувствую себя полноценным мужчиной.
Далси села и убрала волосы с лица. В ее глазах вспыхнул огонь, и она возмущенно произнесла:
– Как ты можешь говорить такие ужасные вещи! Когда же ты поймешь, что отсутствие одной руки не делает тебя неполноценным!
Ее гнев возбуждал его даже больше, чем попытки соблазнения. Стараясь не улыбаться, он решил вовлечь ее в спор.
– Значит, ты все равно любишь меня? Безрукого?
Она ткнула его пальцем в грудь и проговорила голосом, которым говорят с упрямым ребенком:
– Кэл Джермейн, твоя рука здесь совершенно ни при чем. Я тебя люблю, вот и все.
Он притянул ее к себе, пробормотав после долгого и страстного поцелуя:
– Скажи это еще раз.
– Я люблю тебя, – улыбнулась Далси.
– Еще раз.
– Я люблю… – Она не договорила, потому что Кэл привлек ее к себе и унес в таинственные края, куда попадают только влюбленные.
– Нам непременно нужно вставать? – Уютно приникнув к Кэлу, Далси прижалась губами к его шее.
Он глубоко вздохнул и удивился: как он жил без нее до сих пор? Нет, это была не жизнь, а просто борьба за существование, от которой оставался всего шаг до безумия. Теперь же он чувствовал себя поразительно живым, полным надежды – и таким счастливым, что хотелось разделить это счастье со всеми.
– Больше всего на свете мне бы хотелось запереть дверь и навсегда остаться здесь, – прошептал он, уткнувшись в ее висок. – Но у нас уйма работы.
– А твои родные, чего доброго, выломают дверь, если мы сегодня не выйдем.
Кэл поцеловал кончик ее носа и сказал:
– Пора умыться и выйти на свет. Если хочешь, иди первая.
Завернувшись в растерзанные остатки ночной рубашки, Далси заметила:
– Кажется, придется заняться починкой.
– Не стоит, Далси. – За этими словами последовал долгий поцелуй. – Сегодня ночью я сорву ее с тебя снова.
– А почему вы решили, что сегодня я снова к вам приду, мистер Джермейн?
– Потому, мисс Трентон, что вы весь день будете обо мне тосковать.
Накинув шаль, Далси пошла к балконной двери, но внезапно вернулась. Приблизившись к Кэлу, обвила руками его шею и тихо произнесла:
– Хочу, чтобы ты тоже тосковал обо мне.
Но уйти она не смогла – Кэл обнял ее так крепко, что чуть не оторвал от пола. Не успела она опомниться, как уже лежала в постели рядом с ним. Ночная рубашка и шаль валялись на полу.
