— Быть благосклонной к вам? — зачем-то уточнила Сибилла, не в силах подавить в себе желание почувствовать вкус его губ еще раз. — Джулиан… О, Джулиан… Я не могу избавиться от мыслей о том, что вы можете сделать с моим телом. О том, чего я хочу прямо сейчас…
— Если бы даже тень этих мыслей была осуществима, — прерывисто дыша, произнес Гриффин, — возможно, вам самой бы пришлось себя пожалеть.
Он перекатился на Сибиллу, накрыв собой ее тело, бьющееся в холодном ознобе. Казалось, она совершенно потеряла голову от ожидания его следующего поцелуя, глубокого, страстного, пусть даже вызывающего чувственное влечение, которое она испытывала раньше к другим мужчинам. Она боялась этих желаний, потому что они слишком глубоко затрагивали ее чувства.
— Люби меня, Джулиан, люби меня прямо сейчас, — потребовала она прерывающимся шепотом прямо ему в лицо.
Правая рука Гриффина лежала на груди Сибиллы, поглаживая ее так ласково, что она начала извиваться всем телом.
— Прямо сейчас? — В ответном шепоте Джулиана послышались дразнящие нотки. — О нет, миледи. Пока нет. Еще не время. — Он поцеловал Сибиллу, не размыкая рта, и через мгновение, рывком выпрыгнув из кровати, уже стоял на ногах. Та не успела дать волю оскорбленному достоинству, вызванному столь резким уходом, как Гриффин схватил ее за лодыжки и, подтащив к краю кровати, взвалил себе на плечи.
— Джулиан, что вы делаете? — разразилась Сибилла невольным приступом смеха.
Резко обернувшись вполоборота, Гриффин выпустил жертву из рук, и Сибилла упала на простыню, плавно очутившись на еще теплом матрасе.
— Вам бы стоило что-нибудь набросить на себя, мне не хочется, чтобы вы окончательно замерзли. — Его улыбка была издевательски-насмешлива, и Сибилла, посмотрев на Гриффина, прикусила нижнюю губу. Сейчас его внешность казалась столь привлекательной, что она еле сдерживала себя от того, чтобы не вцепиться зубами в его грудь.
— Вы беспокоитесь о моей одежде? Почему? Зачем? — Она легко перешла на такой же поддразнивающий тон, наблюдая за Джулианом, снова подбирающимся к кровати.
— Потому что… — Его голос сорвался, поскольку он снова оказался рядом.
Гриффин натянул одеяло и на свои плечи, и теперь они молча сидели рядом. Рука Джулиана трепетно гладила живот Сибиллы, опускаясь все ниже и ниже, а поцелуй был легок, как пушинка.
— Я пришел, чтобы любить тебя… — Он поцеловал ее снова, медленно переводя руку туда, еде начиналось теплое сплетение трепещущих ног. — Любить тебя, — пробормотал он, словно в забытьи, поцеловав Сибиллу еще раз.
Будто против собственной воли он повторял снова и снова:
— Любить тебя, любить тебя, любить тебя…
Сибилла издала хриплый звук, когда руки Джулиана прикоснулись к ее коже, и она, казалось, начала впитывать своими ладонями огонь его мощной, словно высеченной из камня, груди. Гриффин напоминал сейчас солнце, сияющее щедрым золотом и источающее жар, попадающий на ее тело медовыми каплями.
Едва сдерживаясь на самом пике наслаждения, она провела его рукой по собственной талии. Чувственное противоречие между собственной бархатистой кожей и стальной жесткостью горячего тела Джулиана казалось пьянящим, и когда Гриффин позволил себе застонать, она дала ему шанс.
— Люби меня сейчас… — требовательно прошептала Сибилла прямо в полуоткрытые губы Гриффина, сцепив свои пальцы на его горячих ладонях. — Сейчас, Джулиан…
Правая рука Гриффина рывком отдернулась от бедер Сибиллы, и он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Он снова приблизил к себе ее лицо, стараясь заглянуть в самую душу. Задравшийся к талии халат и разведенные в стороны колени, казалось, уже нисколько ее не смущали.
— Нет! — прорычал Джулиан. — Быть может, ты, Сибилла Фокс, и пойдешь по тому пути, который выбрала для себя, но только не здесь и не со мной. Ты попросила меня об этом, и, клянусь, я сделаю все, что ты захочешь, но только тогда, когда этого захочу и я сам! Ты поняла меня?
— Да, Джулиан, — просто ответила Сибилла.
И лишь когда она закончила свое путешествие на край мира, прикосновения Джулиана стали мягче. Он отодвинулся, нежно поцеловал ее лицо и снова скользнул в жаждущую плоть, которая, не останавливаясь, продолжала биться, обволакивая его туманным облаком.
Снова и снова.
Снова и снова.
Никто из них не заметил, как бесшумно на несколько мгновений открылась дверь спальни. Ни Сибилла, ни Джулиан не увидели ни мелькнувшей тени, ставшей свидетелем их страсти, ни того, как дверь вновь закрылась, медленно и бесшумно.
Еще до того как глаза Джулиана открылись, он понял, что улыбается. Ко всему прочему он уже осознал, что Сибиллы Фокс не было рядом.
Повернув голову на подушке, Гриффин окинул взглядом комнату. Да, действительно, он был в одиночестве, но все еще мог ощущать запах ее духов в складках постельного белья, повторяющих контуры ее тела. Совсем недавно она любила его и позволяла любить себя на этом самом месте. Вздохнув, Джулиан мечтательно уставился в потолочные балки.
Похоже, они ввязались в игру, опасную для них обоих. Еще никогда в жизни ему не хотелось женщину так сильно, и, представив Сибиллу Фокс рядом с собой, он ощутил новые волны страсти. Ему хотелось полностью получить Сибиллу в свое распоряжение, иметь доступ к ее мыслям и чувствам, к святая святых ее души, туда, где живет истина, и забыть обо всех слухах и сплетнях.
Но все-таки прежде всего он находился здесь по приказу короля, своего друга, и от того, насколько успешно будет выполнена его миссия, зависело очень многое. Его наградой станет то, чем больше всего дорожила Сибилла, то, ради чего она была готова пожертвовать небесами. Фолстоу.
Что подумает Эдуард, узнав, что он стал близок с обвиняемой? Джулиан прекрасно понимал, что, выбирая его для этого дела, король был уверен, что его эмиссар не поддастся женским коварным чарам Сибиллы, о которых ходили легенды. Потеряв Кейтлин четыре месяца назад и оставшись с дочерью на руках, с точки зрения Эдуарда, Гриффин не стал бы рисковать и ставить под угрозу счастливое будущее Люси.
Итак, если он потерпит неудачу, все будет потеряно. Король отзовет его обратно, отрешит от этого дела, заменив кем-нибудь другим, а Фолстоу будет потерян для Сибиллы в любом случае. Рассерженный монарх сейчас жаждет крови и вряд ли будет долго ждать.
Но! Как он отнесется к тому, что будущее Фолстоу будет оставлено сразу за троими — за Джулианом, за Сибиллой и за Люси? Сможет ли Сибилла поверить ему настолько, чтобы выступить перед королем в роли свидетельницы и правдиво изложить всю историю, что, собственно, королю и нужно? Тогда она вполне может рассчитывать и на замок, и на сохранение титула. Что ж, если он скажет ей, что Фолстоу отойдет непосредственно ему, Гриффину, леди Фокс может воспринять это как шанс сохранить собственный дом…
