Он положил ей руку на грудь. Девушка не пошевелилась, но он почувствовал, что она дышит ровно. Потом проверил ее руки и ноги и удостоверился, что они не сломаны. Скорее всего она не пострадала, а просто потеряла сознание.
Он отвел прядь волос с ее лица, еще больше его испачкав, и попытался привести ее в чувство:
— Бренна! Очнись, девочка.
Ответа не последовало.
Черты ее лица не были напряжены. Она будто спала, и, несмотря на грязь, она напомнила ему невинное существо, совсем непохожее на ту женщину, которая выхватила из-за корсажа кинжал и ударила его. Однако лучше не обманываться.
— Где Деймиан? Почему моя жена оказалась одна? — набросился он на Гейбриела, поднимая Бренну на руки. Его плечо в том месте, куда она ударила его кинжалом, отозвалось болью, напомнив, что эта женщина не заслуживает сострадания.
— Когда я прибежал, — сказал Гейбриел, — она уже здесь лежала. Я знаю не больше твоего.
Из груди Бренны вырвался легкий стон. В свете свечей был отчетливо виден шрам на щеке.
Растолкав толпу, Джеймс понес ее в спальню.
— Что произошло? — спросил он у слуг.
Все сразу заговорили, высказывая каждый свою версию.
— Она упала.
— Я видел ее с каким-то человеком.
— Нельзя оставлять женщину одну в цепях.
— Ее толкнули, милорд, — сказала высокая худая женщина в мятом крестьянском платье.
Мечты о спокойном вечере рассеялись. Что бы ни происходило между ними, теперь он за нее отвечает. Он должен позаботиться о ней и расследовать, что случилось. Надо ее помыть, определить, насколько она пострадала, а потом решить, толкнули ли ее, когда она пыталась сбежать, или просто упала.
Гейбриел и другие люди Джеймса последовали за ним по лабиринту коридоров башни и вверх по лестнице, в комнату леди.
Деймиан спал под ее дверями. Не останавливаясь, Джеймс пнул мальчика в бок, вошел в комнату и положил жену на кровать.
Мальчик застонал, открыл глаза и обвел всех сонным взглядом.
Джеймс отдал приказание слугам принести ванну и воду. Потом достал из-под рубашки ключ от кандалов. Ему снова стало немного совестно, что она была связана так долго.
Он быстро снял кандалы и осмотрел кожу на запястьях. Она покраснела, но рука была цела и даже не поцарапана. Он потер кончики пальцев и увидел, как постепенно начали розоветь ногти.
Пальцы тоже были целы.
Руки не пострадали, по крайней мере от наручников.
Он бросил наручники на пол.
Планы на вечер окончательно рухнули. С момента его свадьбы вся его упорядоченная жизнь перевернулась вверх дном из-за тягостных событий, следовавших одно задругам.
Он оглядел комнату, пытаясь решить, с чего начать, чтобы взять ситуацию под контроль.
Слуги быстро наполнили ванну горячей водой, Деймиан сидел у двери, потирая то место на боку, куда ударил сапог.
— Деймиан! Где ты был? Почему моя жена осталась без присмотра?
Мальчик все еще сонно моргал. Джеймс подошел к нему и, схватив его за шиворот, поднял на ноги.
— Я спросил, где, черт побери, ты был?
— Я был здесь, — мальчик задрожал, увидев лежащую на кровати Бренну. — О Господи!
— Тебе было велено охранять ее!
— Н-но я был здесь!
У Джеймса появилось желание вырвать усы мальчика волосок за волоском, но он лишь дернул за них и отпустил мальчика.
— Если бы ты не был братом Мейрионы… — прорычал он.
— Но я ее брат! — Мальчик отчаянно затряс головой.
— Ты все равно заслуживаешь хорошей взбучки.
Но, верный своему характеру, Деймиан отвесил вычурный поклон.
— Милорд, покорно прошу прощения, если я что-нибудь сделал не так. Но хозяйка была так ко мне добра, что я готов дать на отсечение правую руку, чтобы спасти ее.
Джеймс сердито взглянул на мальчика:
— Я не хочу отрубать тебе руку. Я просто хочу, чтобы ты выполнял приказы.
— Но, милорд, я был здесь… весь вечер… лежал под самой дверью. А до этого я ходил с вашей супругой по дому, как вы велели. Я не покидал своего поста… ни за что не покинул бы его. — Он ударил себя в грудь кулаком.
Прежде чем Джеймс успел отругать Деймиана так, как он этого заслуживал, он услышал, как застонала Бренна.
В одно мгновение оба уже были возле кровати. Бренна сидела с широко открытыми глазами и выглядела, как никогда, здоровой, а не слабой, как он ожидал. Волосы цвета рассветного неба вились вокруг ее головы подобно туманному рыжему облаку. А грязь на лице делала ее похожей на какую-то принцессу преступного мира.
Она дрожала от негодования.
Деймиан опустился перед ней на колени.
— Простите меня, миледи.
— Это не его вина, — решительно заявила Бренна, глядя на мужа. Голос был громким и сильным, будто она только что не лежала на лестнице без сознания. — Это вы виноваты, что оставили меня закованной в цепи на целый месяц.
Слова Бренны не на шутку разозлили Джеймса. Неужели он только что пожалел ее? Неужели ему могло прийти в голову, что она невинна, что она, возможно, пострадала?
Не сделала ли она все специально?
— Да, я был дураком, но не потому, что оставил такую бандитку, как ты, в кандалах. Почему ты была без своего охранника?
Она соскочила с кровати, чуть не оступившись на валявшихся на полу кандалах, и погромила ему кулаком.
— Может быть, я устала оттого, что за мной весь день кто-то ходит, будто того, что я в цепях, недостаточно!
В комнате стало тихо. Слуги перестали наливать воду в ванну и уставились на свою хозяйку. Ее волосы были в ужасном беспорядке, короткие пряди торчали в разные стороны, лицо было в грязи, поношенное платье было не только в пятнах от краски, но грязным и мятым.
Но в своем негодовании она выглядела… величественно. Глаза сверкали так, будто она могла всех их сжечь одним своим взглядом. Она стояла возле кровати, гордо расправив плечи.
Потом подошла к Джеймсу и ткнула его кулаком в грудь.
— Неужели вам не стыдно так со мной обращаться? Я не могла даже искупаться! Я грязная. Отвратительно!
Его губы задрожали в еле сдерживаемой улыбке. Только женщина может рассуждать о том, что ей надо искупаться, когда вся округа кишмя кишит мятежниками.
— Ну так иди купайся, — сказал он, подталкивая ее к ванне.
Она указала на дверь королевским жестом, будто позабыв, что всего несколько минут назад была в наручниках, словно рабыня.
— Убирайтесь, — приказала она слугам, глазевшим на нее с раскрытыми ртами. — Убирайтесь все и сейчас же!
Ее смелость вызвала у него раздражение. Он стоял не шевелясь, скрестив руки на груди.
Слуги стали по одному выходить. Деймиан отвесил несколько низких поклонов и тоже вышел, пятясь назад, как это принято делать в присутствии королевской особы.
