— Тебе не нужно было ее завоевывать, — сказала Розина. — Я давно в тебя влюблена, но мне казалось, что ты видишь во мне всего лишь маленькую девочку.
— Приходилось бороться с собой, чтобы не выдать своих чувств. Было бы неправильно заговорить о них раньше, но теперь я могу сказать, что люблю тебя и буду любить вечно.
Он страстно поцеловал Розину, и та с жаром ему ответила, ликуя, что наконец-то они нашли друг друга.
— Милая моя, — сказал сэр Джон, — теперь мисс Дрейкотт упокоится с миром?
— Да, — ответила Розина. — Она никогда не стояла между нами, просто я злилась на тебя — ты казался черствым и безразличным к ее доле.
— Я не хотел, чтобы ты так меня поняла. Ее надежды и мечты казались мне утопическими в том жестоком мире, который я знал. Мире, где люди стремятся преуспеть, чего бы это ни стоило другим. Я только хотел предостеречь. Я вовсе не намекал, что одобряю личности вроде Вудворда.
— А я просто не хотела прислушаться к голосу разума, не так ли? — сказала Розина. — Я обвиняла тебя несправедливо.
— Ты говорила от чистого сердца, и я еще больше люблю тебя за это. Мне жаль, что ее нельзя было спасти.
— Но мы все-таки добились для нее справедливости, — сказала Розина. — И должны быть за это благодарны. Неразумно, наверное, с моей стороны было так разговаривать с Вудвордом.
— Очень неразумно, — с любовью ответил сэр Джон. — Но все это проявление твоей верности подруге. Я не хочу, чтобы ты хоть на каплю изменилась.
— Однако с этого дня я буду осторожной ради бедной мисс Дрейкотт. Иногда я думаю, что она счастлива и радуется на небесах.
— Уверен, так и есть. Ты сделала для нее все, что могла, и теперь должна оставить ее с миром.
— Да, — согласилась Розина. — Я никогда ее не забуду и не перестану быть благодарной, что она указала мне на правду о Вудворде, а я сумела помочь леди Дорин. Но теперь…
— Но теперь, — сказал Джон, заключая Розину в объятия, — теперь мы можем думать только о нас и о жизни вместе.
Джон пылко поцеловал Розину, и всю оставшуюся дорогу домой она сидела, положив голову ему на плечо.
Когда экипаж остановился у парадной двери, молодые люди заметили, что кто-то отодвинул занавеску, чтобы посмотреть на них. В следующий миг занавеска вернулась на место.
— Думаю, это папа, — сказала Розина. — Я знаю, он всегда этого хотел, но что скажет мама?
— Пойдем в дом и узнаем, — предложил Джон.
Когда они поднялись по лестнице, дворецкий распахнул двери и они увидели на пороге сэра Элроя и леди Кларендон. Супруги сияли улыбками, выжидающе глядя на молодую пару.
— Ну? — сказал папа. — Ну?!
— Ах, папа! — воскликнула Розина. — Я так счастлива!
Девушка бросилась к отцу и крепко обняла его. Он, в свою очередь, так сильно сжал дочь в объятиях, что та чуть не задохнулась. Сэр Элрой был очень рад, что сбылась его самая большая мечта. Вынырнув из отцовских объятий, Розина увидела, что ее мать обнимает Джона со словами:
— Мой дорогой мальчик, я боялась, что этого никогда не случится.
— Мама? — воскликнула Розина. — Но ты же не хотела, чтобы я выходила за Джона!
— Глупости, дочка, конечно, хотела. Но ты всегда была такой упрямой, и я поняла, что, если одобрю Джона, ты его оттолкнешь, просто чтобы сделать наперекор. Поэтому я велела тебе забыть о нем. Я знала, что это сработает.
— Мама! — Розина была шокирована. — Как можно быть такой коварной и неискренней?
— Очень легко, — усмехнулась леди Кларендон. — Я просто хотела видеть тебя счастливой и знала, как это сделать. Конечно, вы с Джоном созданы друг для друга.
— Тише, миссис, — взмолился Джон. — Если вы скажете что-нибудь еще, она выставит меня за порог.
— Я ей не позволю, — заявила леди Кларендон. Розина с улыбкой смотрела, как они обнимаются.
Потом сэр Элрой пожал молодому человеку руку.
Девушка почувствовала, что сэр Джон стал по-настоящему членом семьи.
Вскоре домой вернулся Чарльз, который провел весь день с Блейкморами. Сначала он рассердился, что, по его выражению, «пропустил все веселье». Но услышав новость, безумно обрадовался и принялся горячо пожимать приятелю руку.
Никому не хотелось идти спать, все были слишком взволнованы событиями дня. Но сэру Джону пора было ехать домой.
Они с Розиной провели вместе последние драгоценные минуты.
— Я не хочу тебя оставлять, — прошептал он. — Невыносимо уходить, хотя я знаю, что снова увижу тебя завтра.
— Возвращайся скорее, — взмолилась Розина. — Время будет медленно тянуться без тебя.
— Я люблю тебя, — сказал Джон. — Люблю, люблю.
Розина вышла на порог и смотрела, как его экипаж выезжает за ворота. Потом она отправилась спать и всю ночь видела во сне Джона.
* * *
Когда Розина проснулась следующим утром, ей не верилось, что все это происходит на самом деле.
Неужели Джон действительно любит ее? Отвечает взаимностью ей, влюбленной в него давным-давно?
А ведь она всегда думала, что ее чувства останутся лишь мечтами.
«Я люблю его! Я люблю его, — сказала себе девушка. — И тысячу раз благодарю Господа, что и Джон любит меня».
Она благодарила Бога, что может без оглядки отдать Джону свое сердце.
«Чудеснее не бывает, — думала Розина, одеваясь. — Мне повезло найти Джона! Я знаю: когда мы поженимся, то будем так счастливы, что каким-то образом сделаем счастливее и других людей».
Розина одевалась в спешке, потому что хотела поскорее спуститься вниз и увидеть любимого.
Она нашла его в саду. Джон приехал рано, ему тоже не терпелось вернуться к Розине.
Девушка увидела, как он прогуливается по лужайке, и почувствовала, как забилось ее сердце. Джон был рядом; залитый солнечным светом, он выглядел красивым и счастливым, словно в зеркале отражая ее собственное счастье.
Розина выбежала из дома и бросилась в объятия любимого. Джон властно сомкнул вокруг нее руки.
Через несколько минут приехала леди Дорин. Розина увидела, как при виде ее обрадовался брат, и подумала, что Бог ко всем им очень милостив.
Вчетвером они провели прекрасный день. Они по-прежнему агитировали за отца Розины, но работа не спорилась. Им было слишком хорошо друг с другом, чтобы сегодня тяжко трудиться.
А потом настал день выборов. Сэр Джон заглянул к Кларендонам по пути на вокзал, перед тем как начать объезд своего округа.
— Мне бы очень хотелось остаться здесь и посмотреть, как твоего отца вернут в парламент, — сказал он Розине. — Но я должен проследить за собственным голосованием.
