Алекс уже услышал достаточно и решил объявить о своём присутствии.
– Эммелин, вы здесь? – окликнул он её.
– Здесь, Седжуик, – отозвалась она и, обращаясь к мисс Мебберли, громко сказала: – Этот человек совершенно теряется, когда меня нет рядом.
Хихикнув, её собеседница отвернулась, чтобы вытереть глаза и щёки и придать лицу подобающее выражение, а потом снова обернулась к барону и присела в реверансе:
– Лорд Седжуик, добрый вечер. Простите, что отняла у вас вашу супругу.
– Не стоит извиняться, – успокоил её Алекс. – Разлука делает сердца нежнее.
– Да, это верно, – согласилась Эммелин. – Знаете, я только что рассказывала мисс Мебберли, как не просто жить с вами.
Надеюсь, вы не рассердитесь, что я лишила блеска ваш совершенный образ.
Подойдя к Алексу, она взяла его под руку, и он подумал, как приятно чувствовать её прикосновение, когда Эммелин словно черпает в нём силы.
Она черпает в нём силы – это просто насмешка. Эммелин сама обладает магической энергией, заставляя его бледнеть в её сиянии.
– Леди Седжуик, – мисс Мебберли, очевидно, тоже попала под воздействие этой энергии, – простите мне мою дерзость, возможно, я покажусь слишком навязчивой… Если вы не будете возражать и у вас будет время…
– Да? – Эммелин ободряюще ей улыбнулась.
– Не будет ли чересчур невежливо с моей стороны, – мисс Мебберли смущённо покраснела, – если я попрошу вас присутствовать на моей свадьбе? Она состоится через две недели, и если вы и лорд Седжуик останетесь в городе, мне очень хотелось бы, чтобы вы пришли.
Заметив мечтательный блеск в глазах мисс Мебберли, Алекс понял, что в жизни девушки было не много радостей и ещё меньше их ожидает её впереди. Уже приготовившись твёрдо заявить об отказе и сказать, что его жены не будет в городе (если ему повезёт, она окажется настолько далеко от Лондона, насколько можно уехать за две недели), он снова взглянул на мисс Мебберли, а потом на Эммелин.
– Седжуик? – Эммелин смотрела на него, ожидая согласия – или отказа.
Алекс изо всех сил старался ожесточить своё сердце, но не смог найти привычных слов, которые ещё неделю назад подобрал бы для ответа. Кто он такой, чтобы сказать «нет» и выставить себя самым чёрствым человеком на свете?
– Не смотрите на меня так, леди, я же, в конце концов, не монстр. Конечно, леди Седжуик будет у вас, мисс Мебберли, если таково ваше заветное желание.
– О, благодарю вас, лорд Седжуик, – воскликнула девушка и порывисто его обняла.
Алекс не знал, что делать. Ему никогда не приходилось принимать настолько непосредственно выраженной благодарности. Ни одна из его любовниц, даже получая по-настоящему ценный подарок, не благодарила его так.
– Ну-ну. – Он похлопал девушку по плечам и посмотрел на Эммелин, прося у неё помощи, но она только улыбалась, глядя на его явное замешательство. Поняв, что на помощь рассчитывать нечего, он высвободился и отстранил от себя мисс Мебберли. – А теперь хватит. Что, если войдёт Оксли и увидит вас в моих объятиях? Он вызовет меня на дуэль, и я отправлюсь в лучший мир.
– О, Седжуик, вы шутите. Все знают, что вы великолепный стрелок и, вероятно, убьёте Оксли. – Эммелин вздохнула и подмигнула мисс Мебберли. – Подумайте, какой будет скандал, ведь он сделает вас вдовой ещё до того, как вы успеете выйти замуж.
– Это не было бы преступлением, – заметила мисс Мебберли, и все трое рассмеялись.
– Миранда! Вот ты где. – Вошедшая в этот момент миссис Мебберли выглядела так, словно её вот-вот хватит удар. – Возвращайся немедленно. Лорд Оксли сделал замечание по поводу твоего недопустимо долгого отсутствия, и твой отец недоволен.
Схватив дочь за руку, леди слегка кивнула Алексу и Эммелин и поспешила обратно в гостиную, уводя за собой Миранду.
– Вы очень много сделали для мисс Мебберли, – обратился Алекс к Эммелин.
– На самом деле – нет. – Горечь её ответа удивила Алекса.
– Вы успокоили её страхи. – Окинув взглядом Эммелин, он обнаружил, что её приветливая улыбка исчезла.
– Я убеждала эту девушку продать душу и вступить в брак, которого она не желает. Не думаю, что он принесёт ей что-либо приятное. – Эммелин сложила руки на груди. – Мне следовало бы…
– Нет, нет, – перебил её Алекс. – Больше никакого вмешательства.
– Вы хотите сказать, что считаете разумным, если мисс Мебберли выйдет замуж за… за… – Эммелин прикрыла рот руками.
– За хозяина этого дома? – предложил он, прекрасно представляя себе, какое красочное и выразительное определение могла бы она подобрать.
– Да, за хозяина, – согласилась Эммелин.
– Для мисс Мебберли он хорошая партия, – сказал Седжуик, возвращаясь под защиту благородных намерений. – Она молода и ещё не понимает, что займёт подобающее положение в обществе.
– И это говорит мужчина, который придумал себе жену, чтобы избежать брака.
– Мой случай совершенно другой, – встал на собственную защиту Алекс. – Это был вопрос самосохранения. И на то была причина.
– Ха! – с издёвкой усмехнулась Эммелин. – Это было просто себялюбие, чистое и очевидное.
– Я на это так не смотрю. Вы, по-видимому, не понимаете разницы между моей ситуацией и положением мисс Мебберли. При заключении договора следует помнить о сущности брачного союза.
– Вы только послушайте! Можно подумать, что вы нанимаете работника в конюшню. – Эммелин покачала головой, и морщинки прорезали её безупречный лоб. – Мне кажется, я понимаю вашу ситуацию гораздо лучше, чем вам того хотелось бы. У вас есть средства и власть, чтобы избежать нежелательной женитьбы. Однако у мисс Мебберли их нет. Оттого что эту милую девочку заставляют выйти замуж за лорда Оксли, становится не по себе. Вы бы тоже действовали так… так грубо ради финансовой и политической выгоды? Даже не задумались бы о счастье или чувствах вашей будущей жены?
Алекс не мог смотреть на Эммелин. Он всегда считал брак социальным союзом с надеждой на процветание – с любовью, если повезёт, – заключаемым и открыто признаваемым недалёкими людьми. До сегодняшнего дня он, наверное, был слеп. Очевидно, Оксли также слеп к чувствам своей невесты, даже не представляя, насколько он ей отвратителен, и, похоже, это ничуть его не заботило.
И внезапно Алекс понял, что такой брак, лишённый теплоты, для него неприемлем. Вероятно, в этом крылась настоящая причина того, что он ввёл выдуманную Эммелин в свою жизнь и позволил ей стать как бы плотиной на пути разрушительных потоков, которые он видел во многих браках по расчёту, в браках, заключённых как финансовые и политические союзы. До нынешнего момента Алекс ни за что не признался бы даже самому себе, что, возможно, всегда имел крохотную надежду добавить свою собственную романтическую историю в семейные анналы и прожить жизнь, подобную той, что изображена на солнечных картинах, запечатлевших Седжуик-Эбби.
