— Значит, вас тоже привлекает медицина? — поинтересовалась Лиза.
— Поначалу я стала изучать медицинские книги из желания помочь моей драгоценной крестной, а потом я так увлеклась… Но почему — тоже?
— Потому что и меня увлекла медицина, и я читала медицинские книги и могу рассказать вам кое-что такое…
В это время раздался отвратительный скрип, кто-то открывал дверь в библиотеку, и Лиза, без остановки, как бы продолжая чтение, произнесла:
— Земля Русская, упоенная кровию, усыпанная пеплом, сделалась жилищем рабов Ханских, а Государи ея трепетали Баскаков… Здравствуй, Станислав!
— Заговор мятежников? — проговорил он, усмехаясь. Подошел к Лизе и, не обращая внимания на Василису, обнял жену, по-хозяйски сжав ее грудь. — Я соскучился по тебе, милая княгиня! Представь, я чуть было не загнал своего любимого коня, так торопился к тебе. Ты мне рада?
— Извините, меня ждут дела, — пробормотала экономка и быстро пошла к двери.
— Оставайся, — гнусно ухмыльнулся Станислав, — ты нам вовсе не мешаешь. Не правда ли, дорогая?
Что там говорила Василиса о матери Станислава?
Что она в конце концов не только привыкла к садистским наклонностям мужа, но даже стала получать от них некое удовольствие? Неужели такое может произойти и с нею?
Лиза вспоминала случившееся в библиотеке и сгорала от стыда при одной мысли о том, что подумала экономка, с которой у нее стали устанавливаться такие доверительные отношения.
Едва не задушив Лизу в своих объятиях, Станислав слегка отодвинул ее от себя, впрочем, не выпуская из рук, и проговорил:
— Тебе удивительно идет это платье. И новая прическа, которая открывает самые маленькие в мире ушки. Так и съел бы!
Он-таки и укусил ее за мочку уха, и Лиза с тоской подумала, что, если так пойдет и дальше, чтобы скрыть следы любовных ласк дорогого супруга, ей придется, кроме закрытых платьев, надевать на голову платок…
— Мой отец, — рассказывал между тем Станислав, самым будничным образом задирая ее юбки и, к ужасу Лизы, усаживая ее на письменный стол, — никогда никого не стеснялся. Когда он тащил мать в библиотеку, он даже не закрывал дверь. И уж тем более не тушил свечи. Однажды мне удалось подсмотреть все, что тут творилось.
Самое страшное, что он во время своего разговора даже не пытался поинтересоваться, как к происходящему относится Лиза, хочет ли она того, что он собирается с нею проделать. Словно она и не заслуживала никакого объяснения, будто она была его крепостной девкой, с которой собственник-хозяин мог делать все, что ему заблагорассудится.
Он вообще не употреблял никаких слов, которые могли свидетельствовать хоть о каких-то его чувствах к Лизе. Они не любили друг друга, а просто спаривались. Как животные.
Она опять почувствовала ярость, которая подтолкнула ее к сопротивлению. Лиза случайно наткнулась рукой на лежавшее на письменном столе мраморное пресс-папье и опустила его на голову Станислава. К сожалению, из-за невозможности замахнуться как следует да и вложить в удар всю силу она лишь слегка поранила его.
Увидев кровь, ее муженек не разозлился и не испугался, а расхохотался:
— Браво, ваше сиятельство, вы делаете успехи!
Просто удивительно, как стимулирует чувства женщины насилие, примененное к ней. Или то, что она считает насилием. Право, это не одно и то же…
Он по-прежнему крепко прижимал ее к полированной поверхности стола, теперь уже снимая свои дорожные брюки.
— Пусти, мерзавец! — выкрикнула она в тщетной попытке вырваться, но он не обратил на ее крики никакого внимания…
— До чего же я устал, — проговорил Станислав, наконец отпустив ее, — скакал всю дорогу как на пожар. Все мне казалось, еще немного, и я опоздаю к чему-то очень важному. Ты мне ничего не хочешь сказать, княгинюшка?
Лиза недоуменно посмотрела на него — Станислав так легко переходил от интимных отношений к чему-то другому, словно считал все происходящее между ними ничего не стоящей безделицей. Кровь из его раны на голове все еще сочилась, но он лишь небрежно промокнул ее кружевным платком.
Лиза провела по своей щеке — и она была в крови, которая капала на ее лицо, когда Станислав склонялся над нею, чтобы присосаться к губам, выпивая ее дыхание…
Вопрос мужа Лиза услышала как сквозь вату. Она все еще переживала, недоумевала, возмущалась, а он спрашивал ее о чем-то второстепенном… Нет, они никогда не будут по-настоящему близки, потому что слишком разные… Он считает, будто она от него что-то скрывает? Или кто-то из слуг подсмотрел ее встречу с Жемчужниковым? Что бы там ни было, она вовсе не собиралась ни в чем признаваться. Их супружеские отношения никак не располагали к доверительности.
Он несколько секунд подождал — Лиза молчала, — пожал плечами и хмыкнул:
— Ты упряма. Покорилась бы мужу, глядишь, жизнь полегче пошла бы.
Значит, все-таки и он думал об их отношениях?
Станислав уже уходил, но у двери вдруг остановился и со всей силы ударил по косяку кулаком.
— У тебя никогда не бывает покорства в глазах, даже в те минуты, когда ты, против воли, чувствуешь наслаждение. Почему, а? Неужели ты надеешься укротить меня? А тебе не кажется, что, если ты будешь применять в войне между нами мужские методы, — он коснулся раны на голове, — мне придется отвечать тебе тем же?
Лиза не испугалась, но почувствовала некую усталость от внезапного осознания того, что она взялась за дело, заведомо обреченное на провал. А еще молодая княгиня ощутила в душе пустоту. Если что ее испугало, так именно это: она не чувствовала внутри себя даже бога. Неужели Поплавскому удалось сломать ее так быстро?
Она вышла из библиотеки и отправилась искать экономку. Оказалось, та была в оранжерее.
— Василиса, — спросила ее Лиза, — вы верующая?
— Верующая, — несколько удивленно подтвердила та. — А почему вы меня об этом спросили? Подозреваете в сатанизме?
— Мне не до шуток, Василиса Матвеевна, — взволнованно произнесла княгиня, — как ни странно, во всем замке я не видела ни одной иконы, креста, вообще ничего божественного!
— Ну почему же, в комнате Зоей — кухарки — есть распятие. Католическое.
— И вы ходите молиться к ней в комнату?
— Конечно, нет, я же православная.
Василиса посмотрела на лицо своей госпожи, на которое стали набегать тучи гнева, и поспешно добавила:
— Я хожу молиться в часовню.
— Здесь есть часовня? — обрадовалась Лиза.
— Есть. Старый князь Поплавский выстроил ее для своей жены. Игнац помогает мне содержать ее в порядке.
— Но он же наверняка католик!
— Католик. Но это не мешает ему относиться с уважением к православию… Пойдемте, я провожу вас туда.
