Наконец, маркизу удалось отыскать свою мать — та сидела на диване в одной из гостиных, погруженная в беседу со своей приятельницей. Завидев их приближение, эта дама тактично удалилась, позволив Хейзелмеру исполнить обещание.
Из писем подруг леди Хейзелмер знала, что Доротея Дэрент — девушка красивая. Но восхитительная богиня в атласном платье цвета слоновой кости, которую сын представил ей, была гораздо более привлекательной, чем она себе представляла.
Обрадованно улыбнувшись, леди Хейзелмер жестом предложила Доротее присесть подле нее, одновременно состроив сыну большие глаза, показывая тем самым, как она впечатлена его выбором. Хейзелмер, верно истолковав этот взгляд, улыбнулся в ответ, будто говоря: «Ну а вы чего ожидали?» Заслышав вздох, означающий, что маркиза желает остаться с мисс Дэрент наедине, Хейзелмер откланялся и отправился на поиски леди Мерион.
Обрадованная уходом сына, леди Хейзелмер обнаружила устремленный на себя взгляд больших зеленых глаз. Она с легкостью завязала разговор на ничего не значащую тему, старательно не упоминая имени сына, и очень быстро обнаружила, что сидящая рядом с ней девушка уверена в себе и уравновешенна, а также удивительно честна. Неудивительно, что Хейзелмера так влечет к прекрасной мисс Дэрент, подумала она. Маркиза не сомневалась, что сын намерен предложить этой девушке руку и сердце, в противном случае он никогда не стал бы их знакомить. Беседа продолжалась, и леди Хейзелмер добавила к достоинствам мисс Дэрент еще и чувство юмора. Выбором сына она осталась очень довольна.
Когда появился лорд Элвенли, которому Доротея обещала последний танец вечера, леди Хейзелмер недоумевала, сколько еще ее сын намерен ждать. Глядя вслед Доротее, удаляющейся под руку с Элвенли, она задумалась, удастся ли Хейзелмеру завоевать эту элегантную молодую женщину так легко, как он рассчитывает. Ей оставалось лишь надеяться, ради блага самой Доротеи, что это будет не так. Хейзелмер слишком привык всегда получать желаемое, поэтому, хотя бы раз в жизни встретив отказ, он научится быть более человечным.
На следующий день маркиз занимался изучением привезенных матерью документов по управлению поместьем Хейзелмер. На протяжении многих лет он проводил сезон в Лондоне, а в свои многочисленные владения приезжал лишь время от времени, и то на очень непродолжительный срок. В этом году он и вовсе забросил дела, посвящая все свое время ухаживаниям за Доротеей. Однако, не будучи ленивым землевладельцем, маркиз понимал, что дольше откладывать поездку в Хейзелмер нельзя.
Часы на каминной полке показывали без четверти три. Погода стояла прекрасная, дул легкий ветерок, обрывающий лепестки у цветков росших на площади вишневых деревьев. Позвонив в колокольчик, Хейзелмер вызвал Майттона и отдал распоряжение немедленно подать к крыльцу двуколку, запряженную лошадьми серой масти, после чего отправился наверх, чтобы озадачить и Мургатройда тоже. Десять минут спустя маркиз, чьи ботфорты и костюм были, как всегда, безукоризненны, спускался по лестнице Хейзелмер-Хаус. Кивком отпустив своего грума Джима Хитчина, он сам сел на козлы и сказал:
— Будь готов отправляться в Хейзелмер сразу по моему возвращению.
С этими словами он направил экипаж к противоположному концу площади и остановился перед Мерион-Хаус. Передав поводья уличному мальчишке, он поднялся по ступеням. Дверь открыл Меллоу.
— Ее светлость дома, Меллоу?
— Сожалею, милорд, но в настоящее время она не принимает.
Хейзелмер нахмурился:
— В таком случае узнайте, не соблаговолит ли мисс Дэрент уделить мне несколько минут.
— Разумеется, милорд.
Проводив его в гостиную, Меллоу отправился разыскивать мисс Дэрент. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он размышлял о том, не разбудить ли ее светлость, но, как следует все взвесив, решил этого не делать. Лорд Хейзелмер оставил свой экипаж у крыльца и наверняка не захочет, чтобы лошади простаивали. Обнаружив мисс Дэрент в гостиной наверху — она находилась в одиночестве, — он передал послание маркиза.
Доротея, размышлявшая о пребывании в оранжерее Ричмонд-Хаус наедине с лордом Хейзелмером, не была уверена в том, что ей следует принять его теперь, опять же с глазу на глаз. Сесилия уехала кататься с лордом Фэншоу, а леди Мерион еще не вставала с постели. Все же Доротея спустилась в гостиную к лорду Хейзелмеру, предусмотрительно оставив дверь открытой.
От его внимания не укрылись предпринятые ею меры предосторожности. Тепло улыбнувшись, маркиз, по своему обыкновению, поцеловал ей руку, задержав ее в своей ладони.
— Мисс Дэрент, не хотите ли покататься со мной в Гайд-парке?
Ферди говорил, что маркиз крайне редко делал леди подобное предложение, поэтому Доротея осознала оказанную ей высокую честь и, не желая упускать такое приглашение, с готовностью ответила:
— Разумеется, милорд. Вот только надену ротонду.
Отпустив ее руку, Хейзелмер, давно приученный к искаженному женскому пониманию времени, добавил:
— Даю вам десять минут, не больше!
Рассмеявшись, Доротея покинула комнату, но очень скоро вернулась обратно. Когда они вышли на крыльцо, она воскликнула, проявив недюжинную осведомленность:
— Великий боже, ваши серые лошади!
Приняв поводья у терпеливо ожидающего мальчишки и не забыв наградить его, Хейзелмер запрыгнул на сиденье. Наклоняясь, чтобы помочь Доротее сесть рядом с ним, он ответил:
— Да, мои серые. А что вам о них известно, мисс Дэрент?
Этот выпад не попал в цель. С присущим ей самообладанием Доротея пояснила:
— По словам Ферди, вы редко ездите на прогулку в парке на серых лошадях.
На самом деле Ферди рассказал Доротее много больше. Лошади серой масти Хейзелмера считались самой быстрой и ладной парой в стране. Он лично вырастил их в своем поместье Генри, и ни за какие деньги не соглашался с ними расстаться.
— Ах, Ферди, — задумчиво протянул Хейзелмер, внезапно осознав, что его приятель помогает не только ему самому, но и Доротее тоже.
По дороге в парк маркиз почти не разговаривал с Доротеей, так как его внимание было целиком сосредоточено на плотном уличном движении и на сдерживании своих беспокойных целеустремленных лошадей, которым не нравились звуки и запахи города. Доротея восхищалась мастерством Хейзелмера, приведшего экипаж к воротам парка. Оказавшись внутри, они не спеша двинулись привычным маршрутом, что позволило Хейзелмеру завязать с Доротеей разговор.
К его облегчению, на ней не было шляпки, поэтому он мог беспрепятственно любоваться ее лицом в обрамлении темных локонов. Почувствовав на себе его пристальный взгляд, она повернула к нему голову и вопросительно улыбнулась.
