что телеги замедляют ход и плавно съезжают с дороги. Раздались мужские голоса, ржание лошадей, звуки движения. А потом полог снова приподнялся и Арвид, на этот раз — пеший, подал мне руку.
— Не хочешь немного размять ноги?
Конечно, я хотела. Но мне было неловко от одной мысли, что Арви вынужден был остановить телегу из-за одного только моего желания, и теперь все наши спутники были осведомлены о моих личных делах.
— Ну же, смелее. — Подбодрил меня муж. — Или ноги совсем затекли? Помочь?
— Нет, спасибо. Я сама.
Мысленно дав себе затрещину — все-таки, нам надо спешить, а все только меня одну ждут — вылезла из телеги. Оперевшись на руку мужа, хотела спрыгнуть с высокого бортика, но Арвид легко подхватил меня за талию и поставил на землю. Я огляделась: мы стояли посреди луга, рядом виднелся ручеек, уходящий в овражек, буйно поросший лозняком. Насколько хватало взгляда, человеческого жилья видно не было.
— Пойдем. — Поторопил Арвид. — Пройдемся немного. Долгую стоянку делать не стоит, я не знаю точно, чья это земля. За пять минут много мы не вытопчем, но полтора десятка лошадей — это полтора десятка лошадей.
Я кивнула и мы пошли в сторону овражка. Я обратила внимание, что Арвид держит оружие наготове и еще раз пожалела, что не решилась потерпеть. Мало ли, на что или кого можно наткнуться посреди пустынной местности. Дойдя до спуска Арвид приостановился, словно чего-то ожидая, и я скоро узнала, чего. Нам навстречу вышла пара наших спутников, из тех, что постарше.
— Чисто. — Коротко сказал один из них. И остановился на краю зарослей спиной к нам. Мы же прошли чуть дальше за лозы, где Арвид оставил меня ненадолго. Я отметила про себя, что он тоже далеко не отходил, став за соседним кустом спиной ко мне, напряженно вглядываясь в кусты.
Да уж, я, конечно, знала, что мы не на прогулку едем, но как-то иначе представляла себе поездку через полкоролества. Арвид и его люди уже сейчас вели себя так, словно граница в пяти шагах. Надо будет спросить при случае, действительно ли на дорогах так неспокойно, или это они просто по привычке? Стоило нам только выйти из зарослей, как нам навстречу прошли наши спутники, примерно половина. Мы прошлись туда-сюда вдоль телег, теперь уже действительно разминая ноги, а Арвид, заодно, рассказывал мне, что кроме моего приданого там упаковано.
Потом муж проводил меня обратно до моей телеги и, подсадив, сам запрыгнул следом.
— Отдохну немного, пока можно. — Объяснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. Ребята пока и сами справятся. Это отрезок дороги нам знаком, мы так обычно на Роггенкамп ездим, когда удается. Вот за Букстху придется решать, какой дорогой ехать дальше.
— Уже сейчас решать? Я думала, нам еще долго ехать. — Удивилась я.
— Ехать еще долго. — Согласился муж. — Но уже сейчас надо определяться, какой дорогой поедем, чтобы решать, к какой переправе через Лабу двигаться.
— А от чего зависит выбор переправы? — Лабу я видела только один раз, и то издалека. Как через такую переправляться, я представляла себе с большим трудом.
— От всего. — Арвид откинулся на шкуры, всем своим видом показывая наслаждение, и неопределенно пошевелил в воздухе кистью.
— Ну Арвид, мне же интересно! — Поколебавшись немного, я позволила любопытству восторжествовать над совестью.
— От погоды. — Медленно, словно обдумывая каждое слово, начал объяснения Арвид, переместившись так, чтобы положить голову мне на колени. — Если Полночное мере штормит и гонит воду в реку, или если ниже по течению прошли сильные дожди, то лучше идти на мост. К броду соваться просто опасно. Впрочем, если придет высокая вода, то может и мост снести, и паром…
Бывает, в округе неспокойно. Господин ли местный взбрыкнет и пошлину за проезд через мост до небес взвинтит, лихие ли ребята повадятся у моста купцов караулить… Нам-то ничего, надо быть совсем дураком, чтобы трогать вооруженный отряд, да еще и со знаком королевских рыцарей. А вот остальным приходится объезжать или ждать, пока король не пришлет войско порядок наводить.
— А как узнать? Ну, что дожди где-то там выпали, или что в округе неспокойно?
— Люди говорят. Маговестники летают… надо только знать, кого слушать и спрашивать. — Арвид пожал плечами, дескать, детские вопросы задаешь. Потом потянулся за моей рукой и положил ладонь себе на лоб.
— Мм-м-м-м… Хорошо. — Вздохнул он. — Не обижаешься на меня, Траутхен, что я тебя сразу со свадьбы в дорогу потянул? Не дал и пару дней дома понежиться…
— Да за что же мне обижаться? — Я даже опешила. Вот уж не ожидала. Что Арвиду такая мысль может прийти в голову. — Сам же знаешь, что нет у меня там дома, у добрых людей перед свадьбой гостить пришлось. Вот доедем домой, осмотримся. Тогда и понежимся… — «…Если будет когда» — добавила я мысленно, не желая показывать своих тревог.
Арвид ничего не сказал. Только повернул голову и поцеловал мою ладонь. Мы еще немного проехали так, отгороженные от всего мира грубым полотном, наслаждаясь тишиной и кажущимся одиночеством. Потом Арвид, вздохнув, сел.
— Ладно, отдохнули — пора за работу. — Он рывком притянул меня к себе, поцеловал в губы, жадно, почти грубо, потом с явной неохотой оторвался. Выглянув и повозки, свистнул, подзывая коня.
— Да, я к тебе пока Айко твоего приставлю. А то, смотрю, Фолькнер не дорос еще за дамами ухаживать. — С тихим смешком муж перекинул ногу через бортик и легко соскочил с телеги.
Я посидела еще немножко, запоминая каждую мимолетную ласку, а потом потянулась к дорожной корзинке. Достав спицы и шерсть, принялась вязать. Кто его знает, будет ли у нас на новом месте дом, чтобы в нем можно было нежиться уже в эту зиму, а теплые чулки точно никому не помешают. Пальцы привычно двигались, перекидывая петельку за петелькой. Работа нехитрая, привычная, не требующая яркого света и устойчивого станка.
Так, то занимаясь нехитрым рукоделием, то подремывая на ходу, я и не заметила, как доехали до Букстху. Точнее, в
