Но сейчас жуткие предрассудки исчезли благодаря ощущению удовлетворения от близости теплой, мягкой женщины.
— Спасибо, что приняла мой кошмар на себя, — прошептал Эш ей на ушко. Удивительно, насколько она восприимчива, как точно уловила его настроение, несмотря на скрытность его характера.
Филлида хихикнула. Вероятно, чувство юмора постепенно возвращалось к ней, по мере того как улетучивались воспоминания о жутком сне.
— Не думаю, что такое бывает, но, видимо, я стала громоотводом. Спасибо, что разбудил.
— Я просто проходил мимо. — Рука Эша сама собой спустилась по мягким изгибам ее спины. Эш почувствовал тепло тела сквозь тонкую ночную рубашку. Медленно провел большим пальцем, выделяя каждый позвонок, она выгнулась под его ладонью, как кошка, которую погладили по голове.
— Эш. — Филлида нахмурилась и посмотрела на него. Ей пришлось слегка запрокинуть голову, поскольку они оказались слишком близко.
Эш не знал, что сказать, не собирался целовать ее, но наклонил голову, нашел ее губы и пропал.
Филлида была такая теплая и женственная. Казалось, все страхи растворились как дым, лишь только она пробудилась от кошмара. Ее руки обвились вокруг его торса, он коснулся рукой ее круглой упругой груди и почувствовал, как затвердел сосок под тонкой тканью ночной рубашки.
Испытывая непреодолимое желание чувствовать прикосновение ее кожи к своей, вырвался из пальто, сорвал шейный платок и стянул через голову сорочку, не переставая гладить и ласкать ее. Она еще теснее прижалась к нему и застонала от возбуждения, когда он стал осторожно покусывать белую дорожку, ведущую от плеча к изгибу шеи и вверх, к соблазнительной мягкой коже за ушком.
— Эш, — прошептала Филлида.
Он поднял голову и прочитал в ее темных глазах сомнение, увидел, как дрожат ее мягкие, полные, жаждущие поцелуя губы. Ему всего-навсего нужно закрыть глаза, обнять ее и довериться своему мастерству — тогда Филлида забудет о своих сомнениях и все будет кончено.
«Черт побери». Эш не мог так поступить. «Убеждение, не соблазнение». Словно испытывая физическую боль, он заставил себя отстраниться от нее. Его руки скользнули вниз и легли на ладони Филлиды, она обхватила его запястья.
Прежде все его любовницы были индианками, и Эшу нравилось, как выделялась его светло-золотистая кожа на их темной. А сейчас длинные пальцы Филлиды выглядели в его руках словно сливки на меду. Он наклонился и провел языком по одному из них.
— Эш, нет. Я не могу. Не могу быть твоей любовницей. — Она попыталась высвободить руки из цепкой хватки, пока их пальцы не переплелись, как во время неожиданного менуэта несколькими днями ранее.
— Почему нет? — спросил Эш, прилагая все усилия, чтобы это не прозвучало как требование. Он пытался затаить дыхание, будто вот-вот возьмет мишень на прицел. — Когда мы целовались…
— Я хочу тебя. Я не настолько лицемерна, чтобы притворяться, что ничего не чувствую. Мы говорили об этом. Я не передумала, и, надеюсь, ты меня понял.
— Я понял. Я понимаю. — Или все-таки он соврал? Нет, Эш понял, что она имела в виду, но был намерен изменить ее мнение по этому поводу. — Когда вошел в эту комнату, я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Когда обнял, стремился всего лишь тебя успокоить, но потом, — Эш пристально посмотрел в ее глаза, — потом мои намерения изменились. Мне нет оправдания.
Филлиде следовало бы поднять шум, возмутиться, заставить его почувствовать себя виноватым, пристыдить, тогда, вероятно, он бы никогда не осмелился вновь соблазнить ее.
— Есть. И довольно веские, — неожиданно для себя произнесла она. — Я вела себя так, будто мне приятны твои ласки. — Филлида пыталась быть как можно более искренней. — Мне они в самом деле приятны. Я хотела прикасаться к тебе, целовать тебя. Большинство мужчин не остановились бы и оправдались тем, что я сама напросилась. — «Прекрати притворяться, что не хочешь этого, тебе нужен настоящий мужчина, который сможет показать тебе…» Филлиде с трудом удалось подавить дрожь, чтобы Эш не подумал, что ее трясет из-за него.
Его обнаженное тело был так близко, ее руки все еще оставались на нем. «Интересно, как это, оказаться в постели с ним? — подумала она. — Смогут ли его поцелуи унести так далеко, что все страхи развеются, исчезнут в бурлящих волнах страсти, или же он мягко и нежно выманит ее из пучины ночных кошмаров, осторожно заменив их удовольствием? Или может быть, я впаду в панику, когда ласки зайдут дальше поцелуев?» Филлида закрыла глаза, представив свои крики и ногти, врезающиеся в его щеку. А еще Эш узнает ее ужасный секрет, узнает о том, что она отдалась другому человеку не по любви, а ради денег. Как шлюха. «Не „как“, — подсказал внутренний голос. — Ты и есть шлюха».
— Нет, что ты. — Эш отпустил ее руки и поднялся. — Я беру всю ответственность за то, что произошло, на себя. Я, может, и испытываю непреодолимое желание, но я не похотливое животное, идущее на поводу у инстинктов. Как ты себя чувствуешь? Может, стоит позвать горничную и попросить ее принести горячего молока или шоколада для успокоения нервов?
— Мне понадобится что-нибудь крепче молока, чтобы прийти в себя после такого поцелуя. — Филлида усмехнулась. — К тому же стоит ли беспокоить бедную женщину посреди ночи из-за моего плохого поведения? — Она смотрела, как Эш натягивает сорочку и заправляет ее в вечерние брюки, будто нарочно подбрасывая угли в угасающее пламя, которое сам же и зажег. Ощущение его мощной мускулистой спины, воспоминания о широких плечах и густых черных волосах на груди, будут тревожить ее воображение еще не одну ночь.
— Спокойной ночи, Филлида. — Эш взял платок со спинки стула и повязал на шею. — Пусть тебе приснятся редкий фарфор и драгоценные камни. Приятных снов.
Филлида спала очень крепко, и даже если ей что-либо снилось, не помнила. Проснулась от бряцанья колец раздвигаемых занавесок.
— Доброе утро, мисс Филлида. — Голос Анны был неприлично веселым и бодрым. — Скорее вставайте! Мы отправляемся в дорогу после завтрака, в восемь. — Она подошла к кровати, и ее улыбка испарилась. — Вам нехорошо, мисс Филлида? Вы белая как простыня.
— Я чувствую. — Филлида приподнялась на подушках, пытаясь оценить свое состояние. — Мне кажется, что меня сейчас стошнит, Анна.
Горничная быстро достала таз из-под умывальника и поставила его Филлиде на колени.
— Это все из-за той рыбы со вчерашнего ужина. В гостиную для слуг принесли остатки, и Уильям, лакей, поклялся, что она испорчена.
— На вкус нормальная. Ох! — Филлида со вздохом склонилась над тазом. Когда все кончилось, легла обратно в постель. — Надеюсь, леди Шарлотта ее не ела. В ее возрасте тошнота опасна.
