На кон была поставлена жизнь Найта и других людей из его команды. Татуировки на его теле символизировали верность братьям по шайке. Если бы речь шла только о его собственной жизни, он предпочел бы смерть и не стал бы ползать у ног отца, умоляя о помощи. «Постарайся, чтобы мы все остались в живых», — вспомнил Блейд слова Найта. «Для меня это — главное», — сказал ему тогда Блейд.
Закрыв глаза, он вздохнул. Обращаться к отцу за помощью было равносильно самому страшному унижению. Но у Блейда не было другого выхода. Он даже не знал, чем закончится для него разговор с родителем. Старик мог просто посмеяться над ним и со спокойной душой отправить сына на виселицу.
— Итак, каково будет ваше решение? — спросил Люсьен, не сводя внимательного взгляда с Блейда.
Заключенный кивнул, он был не в состоянии говорить. Люсьен щелкнул по своему шикарному черному цилиндру.
— Мудрое решение, — сказал он. — Я скоро вернусь. Ждите меня здесь, никуда не уходите.
Блейд криво усмехнулся шутке. Люсьен ободряюще улыбнулся и, быстро повернувшись, взбежал по ступеням к выходу из темницы. Он направлялся к человеку, которого Блейд ненавидел даже больше, чем мерзавца О'Делла, — к маркизу Труро и Сент-Остелл.
Сидя под большим зонтом на расстеленном на траве одеяле, Джесинда затаив дыхание слушала рассказы лорда Драммонда о своей матери. Старый сановник поведал ей о сумасбродных проделках леди Джорджианы на маскараде. Особенно ее поразило описание головного убора матери. Леди Джорджиана носила высокий белый парик, украшенный бесчисленными крошечными птичьими клетками, и в каждой сидела живая птичка. Услышав это, Джесинда недоверчиво засмеялась. Даже мисс Худ позволила себе улыбнуться, когда граф сказал, что ровно в полночь герцогиня открывала все клетки и выпускала птичек на волю.
— Канарейки, длиннохвостые попугайчики, овсянки, кардиналы, маленькая певчая птичка — все они стайкой кружились по бальному залу в поисках выхода. Гости как могли уворачивались от них. Несколько юрких кардиналов использовали чашу для смешивания пунша, чтобы принять ванну. Леди Эл-стер, хозяйка дома, в котором давался бал, готова была задушить герцогиню. Ее можно понять: одна из птичек капнула ей на плечо. Какой пассаж! — воскликнул граф и расхохотался. — С леди Элстер сделалась истерика, она набросилась на вашу мать с бранью. Но Джорджиана только холодно посмотрела на нее и промолвила: «О, моя дорогая Эмилия, разве вы не знаете, что это к счастью?»
Даже лакеи, стоявшие чуть поодаль и наблюдавшие за тем, как их хозяева завтракают, услышав рассказ старого графа, едва сдержали улыбки.
— О, дорогой лорд Драммонд, расскажите еще что-нибудь! — вытирая выступившие от смеха слезы, попросила девушка.
Граф порылся в памяти и, припомнив еще несколько забавных историй, продолжил свой рассказ. Джесинда прониклась к соседу искренней симпатией. Она быстро поняла, что за добродушной внешностью графа скрывается властный, упрямый характер. Такого человека, как лорд Драммонд, было лучше не злить. Но поскольку она не собиралась этого делать, то в обществе графа чувствовала себя комфортно. Это был прямолинейный самоуверенный человек, говоривший в глаза всем и каждому то, что он думает. И горе тому, кому это не нравилось. В разговоре выяснилось, что граф вдовец. Мисс Худ спросила, приехала ли леди Драммонд вместе с мужем в загородное имение, и он ответил, что его жена умерла десять лет назад.
Джесинда приняла это к сведению, и в ее голове зародилась смутная мысль о том, что лорд Драммонд был, по существу, женихом. Слушая его и мило улыбаясь, она окинула соседа оценивающим взглядом. В молодости он был, несомненно, красивым мужчиной. Сейчас в свои семьдесят лорд не утратил физической крепости и душевной бодрости. Однако у Него пошаливало сердце. В деревню граф приехал по настоянию врачей.
— А вот и мой мучитель, — хмуро сказал он, завидев приближающегося доктора Кросса. — Он слишком усердный, черт бы его побрал! Он, пожалуй, действительно вылечит меня, если я, конечно, не убью его прежде. Думаю, доктор собирается унизить меня в глазах леди, напомнив, что мне пора вздремнуть часок-другой. Увы, он прав.
— Нам всем необходим отдых, милорд, — с улыбкой заметила Джесинда.
Лорд Драммонд встал.
— Спасибо за приглашение разделить с вами трапезу на свежем воздухе, — поблагодарил он.
— Я рада, что вы приняли его. Кстати, в следующую среду я устраиваю званый обед в имении Хоксклифф. Я уже пригласила кое-кого из соседей. Местный священник и миссис Пикет обещали приехать. Я была бы счастлива, если бы вы почтили меня своим посещением.
— Прекрасная идея!
— В таком случае считайте, что это приглашение. Приезжайте, скажем, к семи вечера.
— Вы продолжаете придерживаться в деревне заведенного в городе распорядка? Это очень мило.
Джесинда кокетливо улыбнулась.
— Благодарю вас, миледи. Я приеду, — пообещал лорд Драммонд.
— Превосходно! И пожалуйста, удите рыбу без всякого стеснения в реках и водоемах на территории наших владений. Мой брат поддерживает их в хорошем состоянии. Должна же я хоть чем-то компенсировать то, что моя глупая собака распугала сегодня всю вашу рыбу.
— Судя по вашему виду, вы любите спорт. Может быть, захотите попробовать сыграть в гольф? Вы, наверное, знаете, что я построил спортивную площадку для гольфа в Уорфлите?
— Да, егерь-сообщил мне об этом.
— Это благородный вид спорта, — продолжал граф. — Если хотите, приходите завтра утром с мисс Худ ко мне. Я дам вам несколько уроков игры в гольф.
— Я уверена, что она мне понравится, — промолвила Дже-синда, протягивая графу руку.
— Знаете, гольф — это такое лекарство, которое излечивает лучше, чем все эти проклятые аптечные сборы и настойки.
Граф поцеловал руку Джесинде, кивнул мисс Худ и направился к ожидавшему его в сторонке доктору.
— Иду, иду, — проворчал он и, подойдя к мистеру Кроссу, взял у него из рук мензурку с целебным настоем странного цвета. Содрогнувшись, закрыл глаза и залпом выпил лекарство.
Когда доктор и его пациент удалились в сторону усадьбы, женщины переглянулись.
— Смею сказать, что его милость был прав, — прошептала мисс Худ. — Граф действительно похож на скрягу.
— А по-моему, он просто очарователен, — заявила Джесинда и, когда мисс Худ замерла в изумлении, не донеся чашку до рта, добавила: — В своем роде, конечно.
Через два часа в коридоре послышались шаги, И Блейд вскинул голову. Быстро встав с каменной скамьи, он подошел к ржавой решетке и устремил взгляд на обитую железом дверь, к которой вели каменные ступени. Маленький, похожий на гнома тюремщик внес в темное сырое помещение факел.
