– Как щедро с вашей стороны, – пробормотала Сара сквозь зубы.
Росс наклонился к ней, и тон, которым он заговорил, еще сильнее подчеркнул его подлость.
– Ответьте мне откровенно, Сара: вы добропорядочная, богобоязненная женщина или такая, как о вас все говорят? Может, вы действительно просто шлюха?
– Я полагаю, что вам пора уйти, Росс, – сказала Сара, глядя ему прямо в глаза. Его обвинения уязвили ее сильнее пощечины, и, очевидно, ему доставляло удовольствие ткнуть ее лицом в грязь прошлого. Но если он думает, что она выкажет ему свою боль, то его ожидает сюрприз.
Росс ждал, но она оставалась бесстрастной. Чертыхнувшись, он проскочил мимо нее, но затем остановился на ступеньках и повернулся к Саре лицом.
– Это Донован, да? – спросил он. – Ты бросаешь меня ради этого бродяги в седле?
– Эта история не имеет никакого отношения к Доновану.
Росс гадко засмеялся.
– Что ж, Сара, желаю тебе счастья. Скажу лишь, что это темная лошадка, о которой никто ничего не знает. У него глаза убийцы. И он имеет на тебя виды.
– Убирайтесь! – прошипела она.
– Вы стоите друг друга, – глумливо проговорил Росс. – Бродяга в седле – и его шлюха.
– Я сказала: убирайтесь, Росс. – Лицо Сары сделалось пунцовым от подступающего гнева. Когда Росс сжал кулаки и подпер ими бока, Сара напомнила: – Не забывайте, что за домом наблюдают. Вы можете получить пулю в живот, если я начну кричать.
Его испуганный взгляд показал, что он действительно забыл об охране. Саре захотелось засмеяться при виде выражения его лица, но она побоялась, что вместо этого разрыдается. В какой-то момент она даже испугалась, что он ударит ее.
– Чудесно. Я ухожу. Но не ждите, что я вернусь, когда Донован покажет свою подлинную сущность. Это был ваш единственный шанс, Сара. – Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Росс сбежал с лестницы и направился к калитке.
– Если вы вернетесь, – крикнула Сара ему вслед, – я сама застрелю вас!
Росс напружинился, но не обернулся и направился туда, где была привязана его лошадь. Спустя несколько мгновений он промчался на лошади с головокружительной скоростью мимо дома. Когда Сара рухнула в кресло, она подумала, что было бы хорошо, если бы он сломал себе шею.
Хотя ночь был теплая, Сару трясло от злобы. Она обняла себя руками, пытаясь забыть сказанные Россом обидные слова. Но они кружились вокруг нее, словно сигарный дым в салуне.
На самом деле он не хотел ее, ему просто нужна была женщина, которая была бы благодарна ему до конца дней за то, что живет под его каблуком. Он даже не считал ее подходящей компанией для своих девочек. Он также намекнул, что полагает, что она имеет интимную связь с Донованом. Как бы он удивился, подумала Сара с истерическим смешком, если бы узнал, что Донован вовсе не хочет видеть ее в качестве своей жены! Она расхохоталась и смеялась до тех пор, пока смех ее не перешел в рыдания. Все мечты ее рухнули и превратились в пустую скорлупу.
Донован нашел ее через несколько минут, Сара была погружена в свои мысли, с красными и опухшими от рыданий глазами. Джек не собирался навещать ее, он просто хотел уйти от собственной ярости, которая не покидала его после посещения салуна, и по этой причине решил прогуляться перед домом Сары, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.
Очевидно, что это было не так.
Ее по-детски беззащитное шмыганье носом подействовало на него словно шпоры на лошадь. Перескакивая через ступеньки, Джек добежал до Сары, опустился на колени и легонько тронул ее за руку. Первой его мыслью было, что Петри каким-то образом пробрался к ней, несмотря на организованную им охрану. Он быстро окинул ее взглядом, но не обнаружил ни порванного на ней платья, ни следов крови. Он увидел лишь боль и отчаяние в ее глазах.
Чертыхнувшись, он поднял Сару и сел в кресло, усадив ее к себе на колени. Джек Донован никогда не знал, что делать с плачущей женщиной, но обнять ее – это было первым, что приходило в голову.
Сара уткнулась носом в его щеку, беспомощно положила руки ему на грудь, в то время как ее грудь вздымалась и опадала при дыхании. Донован чувствовал, что она вся дрожит, и еще крепче обнял ее. Что случилось? Кто причинил ей боль и страдания? Но кто бы это ни был, этому негодяю следует держаться подальше от него. Донован все еще оставался в таком состоянии, что был способен отмолотить кого угодно.
Так они сидели некоторое время, прислушиваясь к шелесту ветра в деревьях и стрекоту насекомых. Наконец дыхание у Сары успокоилось, и она оторвала голову от его груди.
– Теперь вы можете отпустить меня, – сказала она тихо.
– Я не хочу. – Джек пошевелился, достал платок из кармана и вытер слезы с ее щек. – Теперь с тобой все в порядке?
Она сделала глубокий судорожный вдох и кивнула.
– Хорошо. – Он накрыл ладонями ей щеки и посмотрел прямо в глаза. – Кто тебя обидел, малышка?
У нее задрожали губы, и что-то дрогнуло внутри Донована. Боже, эта женщина значила для него гораздо больше, чем любая другая. Она каким-то образом проникла ему в душу. Джек погладил выбившиеся прядки ее волос с такой нежностью, которая никогда не была ему свойственна. Сара закрыла веки и повернула голову так, что коснулась щекой его руки, на ее лице отразилось удовлетворение, словно ей не хватало именно этого прикосновения для ощущения полноты счастья. От охвативших его чувств у Донована перехватило горло, и его рука, коснувшаяся ее щеки, задрожала.
Святая Мария, уж не любовь ли это была? Эта потребность касаться ее, обнимать, разорвать в клочья любого, кто ее обидит? Чувство, которое сейчас нахлынуло на него, казалось, было мощнее любого другого, которое он когда-либо вообще испытывал. Какая-то часть его чего-то опасалась, другая же торжествовала. Сара проникла ему в душу, изменила его. И он уже никогда не останется прежним.
– Я поспорила с Россом, – сказала она. Донован дернулся при имени этого человека. Он совсем было забыл про Тернера.
– Из-за чего? – спросил он, стараясь говорить как можно более ровным тоном.
– Он был… зол, что вы выставили своих людей для наблюдения за моим домом, – объяснила она. – Росс сказал, что я должна была обратиться к нему.
– Ты не должна была обращаться к нему, – раздраженно сказал Донован. – Он должен был подумать об этом сам, если в самом деле заботится о твоем благополучии и безопасности.
– Я думаю, что Росс не интересуется ничем, кроме себя и своих дел.
Донован вскинул брови. Ну-ну! Стало быть, Тернер предстал в своем истинном обличье? Сара заерзала у Джека на коленях.
– Теперь вы можете отпустить меня, – сказала она.
– Тебе не нравится, когда я держу тебя? – Джек наслаждался ощущением ее мягкого зада, извивающегося на его коленях. Еще несколько секунд – и она заведет его посильнее, чем вышедшего после пяти лет отсидки заключенного.
