Он повернулся и ушел, оставив ее наедине с потрескивающим в очаге огнем. Она задрожала. То ли от желания, то ли от страха – не могла разобраться.
В ту ночь Рори так и не появился у них в спальне. И в первый раз его отсутствие не взволновало ее. Изабель не знала, сможет ли посмотреть ему в глаза. Она все еще не пришла в себя.
Несколько часов девушка проплакала в темноте до полного изнеможения, как это часто бывало в детстве. Потом незаметно заснула. Проснулась, не зная точно, как долго она спала. Вновь мучительно заныло воспоминание, как он отверг ее. Она лежала в постели, не желая вставать. Иначе пришлось бы вновь окунуться в кашу, которую сама же заварила.
Изабель спутала свою пробуждающуюся чувственность с любовью, трепет телесного желания – с сокровенными отношениями. Заключенная в его объятия, она ощутила себя защищенной и принадлежащей сильному мужчине, чего раньше не доводилось испытывать. Как дура, она позволила себе поверить, пусть на один жгучий миг, что кому-нибудь, такому, как Рори Маклауд, она не будет безразличной. Всю жизнь она безрассудно пыталась доказать свое «я» семье. Но если самые близкие люди оставались к ней равнодушны, почему он будет относиться к ней по-другому?
Маклауд просто хотел ее, и ничего больше.
Она чувствовала его желание, особенно когда он так близко прижимался к ней. Он действительно хотел ее.
Но было ясно, что Рори не доверяет ей. И не без причины, призналась она себе. Кольнуло чувство вины. Хоть не было нужды соблазнять его сегодня ночью, это все равно входило в ее план. Ей хотелось заставить его обратить внимание, что она разгуливает полуодетая. Она заигрывала с опасностью и получила, чего добивалась. У него было полное право допросить ее и бросить в лицо свои обвинения. Она заслужила то, что он подумал о ней. А может так случиться, что последствия будут для нее и более неприятные.
Только сейчас до нее стал доходить весь ужас ситуации. Для того, чтобы выполнить порученное ей задание, она должна была поступить холодно и расчетливо, подставить ему свое тело, манипулировать его страстью. Она почувствовала отвращение к самой себе.
На память пришли его слова. Он взял лишь то, что ему предложили. Изабель невольно съежилась. Неужели ее желание было настолько очевидным? Если ее потянуло к нему так безоглядно, то только потому, что она подчинилась инстинкту. А как же чувства? Способна ли она на них? От стыда снова вспыхнули щеки. Захотелось нырнуть под подушку, чтобы избавиться от оживших воспоминаний.
Но он был не прав в своих подозрениях. Минувшая ночь не была только спектаклем. Изабель вела себя совершенно искренне. Она и не предполагала, что способна на такое. И это напугало ее. Напугало, с какой легкостью она поддается ему, теряет голову. Что же он о ней подумает?
Изабель стало жалко себя. Если бы обстоятельства сложились по-другому… Она затрясла головой. Увы, не сложились они по-другому. У нее есть задание, хотя теперь понятно, что просто так, без ущерба для себя, его не выполнишь. Невредимой через год уйти не получится.
Кое-что еще угнетало ее. Изабель понимала, что не только какие-то подозрения или ее девственность остановили его. Тут были еще соображения чести. Он не станет лишать ее невинности, зная, что через год отошлет от себя. Он не жаждущий любовных приключений юноша, а зрелый мужчина, умеющий заглянуть в завтрашний день.
Изабель откинула одеяло и внутренне собралась. Нет никакого смысла прятаться от сложностей жизни. Надо, чтобы между ними не существовало никаких неясностей. И чтобы он не думал о ней плохо. Ему следует еще раз объяснить, что ночью она действительно искала библиотеку, и ничего больше. Настало время быть честнее. Конечно, доверенное ей задание надо выполнять. Но теперь она сомневалась, что будет пользоваться ради этого исключительно своим телом.
Надо поискать что-то иное.
К тому времени, когда Рори вернулся, чтобы смыть с лица остатки бессонной ночи, Изабель уже отправилась на завтрак. Не доверяя себе, своему телу, страдающему и похотливому, он не рискнул провести ночь в их спальне. Вместо этого он промучился от неудобств в библиотеке у камина в компании с бутылкой. Но даже хорошая выпивка не смыла приставший к губам вкус Изабель.
Он позволил гневу, который всколыхнул его в тот момент, когда он наткнулся на нее, что-то высматривающую в башне, сбить себя с толку. Вдобавок она предстала пред ним в почти прозрачной ночной рубашке. Для него это уже было слишком. Но он не должен был целовать ее. Изабель при желании могла бы с легкостью вить из него веревки. От того, как она потянулась к нему, он чуть не лишился ума. А ее сладкий остренький язычок! А то, как она вызывающе терлась бедрами об него. Как выгнула спину, когда он целовал ее упругую грудь. А влага между бедер, которая довела его до точки кипения.
Долг перед кланом побуждал его действовать прямо и бесхитростно – разорвать обручение и заключить альянс, который поможет разгромить Слита. Клятва отомстить Слиту не предусматривала, что он станет бесчестить невинную девушку. Или брюхатить ее. Рори уже не доверял самому себе. Ведь он был почти готов лишить ее девственности. Что бы он стал делать, если бы она не произнесла тех нескольких слов, которые встряхнули его, опустили с небес на землю? Он и сам не знал. Стоя у окна и наблюдая, как солнце поднимается над далеким горизонтом, Рори удивлялся себе. Еще никогда он не сомневался так в своей способности контролировать основные инстинкты. В своей решимости выполнить обязательства перед кланом. Никогда ему не приходила на ум мысль о том, настоящий ли получился из него глава клана.
Но когда он схватил ее в объятия, впечатал свои губы в ее, погрузил пальцы в густой шелковистый покров распущенных волос и ее пьянящий сладостный аромат охватил его, тогда это с ним и произошло: он утратил контроль над собой.
В тот момент, сгорая от лихорадки в девичьих объятиях, он хотел ее больше, чем отмщения за нанесенное его клану оскорбление. Оказалось, он готов был бросить все, отречься от обязательств перед своими предками, стоило только распустить пояс на шотландке и в один сладостный миг оказаться между ее стройных бедер. Наверное, он мог бы отказаться от высокого наследства, перешедшего от отца – Тормода – к старшему брату Уильяму. В общем-то оно мало что значило для Рори. Он принял его в свои руки после безвременной и трагичной смерти брата и маленького племянника Джона.
Благополучие любого клана зависит от достоинств его вождя. В обмен на полную преданность клан требует от него защиты и добычи средств к существованию. Вождь – это полководец во время войны. Он владелец земель, суд и судья. У него абсолютная власть над кланом. Вождь, у которого нет чести, который не держит слова, недостоин занимать столь высокий пост.
