Верико Асатиани! – вымолвил удивленно Тимур.
– И что? Она и ее род – враги нашего рода на протяжении многих лет! Сделка с ней мне выгодна теперь. Я воспользуюсь ее предложением и разделаюсь с Леваном и его сыном. Но главное, что у нас есть возможность покончить с Амиром-пашой! И плевал я на то, что обещал Верико! Из застенка Амир не сможет нам помешать. Ты поедешь во главе наших джигитов. Возьми самых лучших и разделайся с князьями как можно скорее. А затем и с Амиром Асатиани.
– Но он безоружен и в темнице, как сказала Верико Ивлиановна. Это подло, отец.
– Подло, Тимур? Ты смеешь упрекать отца?! – вскричал Давид и вскинул на сына яростный темный взор. Тимур напрягся. – Амир-паша едва не убил твоего младшего брата, или ты забыл о том? Теперь Рашид навсегда останется калекой. Он прикован к постели навсегда! И ты говоришь о справедливости? Ее нет на этом свете, Тимур, запомни это! В этом мире есть только власть силы! И кто в этот миг сильнее, тот и побеждает! Теперь у нас есть возможность навсегда убрать с дороги Амира Асатиани. Он уже многие годы не дает нам спокойно жить. Если бы не этот мальчишка, я бы уже давно владел не только северной частью долины, как пообещала мне эта ведьма Верико, а всей долиной! Ибо этот старый сатир Леван и его жалкое подобие Серго не смогли бы сплотить вокруг себя большую часть азнаури Имеретии! А Амир-паша смог! Даже некоторые наши бывшие союзники перешли на его сторону! И теперь они против нас!
– Но, отец. Амир в темнице, и мне что же, убить его там?
– Да, именно так, Тимур. Ты мой старший сын, и я хочу, чтобы ты отомстил за ранение брата и смерть нашего дяди Зураба! Мы воспользуемся ситуацией и разделаемся с Амиром. И запомни, Тимур, главное – убить Амира! Со старым князем и его сынком можно разделаться и потом.
– Как прикажете, отец, я завтра же начну собирать войско.
– Да, начинай, сынок. И еще Амиран давно уже просит меня взять его в поход. Он, правда, еще слишком юн. Но ваша вылазка не будет опасной, оттого я думаю, ты можешь взять брата.
– Хорошо, отец, я возьму с собой Амирана, – кивнул Тимур.
– А теперь иди…
– Отец, – спросил Тимур. – А девка? Жена Серго, что сделать с ней?
– То же, что и со всеми. Разделайся с ней. Ибо ребенок, которого она носит под сердцем, если выживет, сможет претендовать на главенство рода Асатиани. Ибо официально для всех его бабка – Верико. А она царских кровей. Это слишком опасно – оставлять девчонку с приплодом в живых!
– Я понял, отец…
– Ты уверен, что они хотят убить Амира? – спросила напряженно Верико.
– Да, госпожа, – кивнул черноглазый сван. – Я служу вам уже год. Вы не должны сомневаться в моей преданности вам. Давид Гурамович прямо так и сказал, что главное – разделаться с Амиром, ибо другого такого удачного шанса может не быть. А остальных можно убрать и потом.
– Подлец! – воскликнула дрожащим от негодования голосом княгиня. – За свою гнусность Дешкелиани поплатится. Да, я тоже не собиралась дарить ему северную часть долины, ибо Амиру не составило бы труда загнать сванов обратно в горы, оставив без оплаты их кровожадные услуги. Но теперь я без сожаления разделаюсь со всем родом Давида, как только мне представится такая возможность. А тебя благодарю за службу. Получи у моего казначея сто золотых монет.
– Спасибо, госпожа, вы очень щедры.
– Теперь ступай.
– Я хотел бы попросить…
– Да?
– После того, что я поведал вам, наверняка заподозрят меня, и я не хочу более к ним возвращаться.
– Ладно. Я подумаю над этим. Придешь ко мне завтра, я все решу с тобой.
– Спасибо, госпожа.
– Сваны девять часов назад перешли северную границу наших земель. Через несколько часов они будут здесь, – тихо доложил вошедший слуга.
Верико сузила глаза и встала.
– Время, – выдохнула она.
Она уже была одета в черное дорожное платье и, накинув на плечи плащ и взяв свечу, поспешила наружу. Настал тот страшный роковой день, когда должно было все свершиться. До сегодняшнего вечера Верико не находила себе места и лишь напряженно мучительно ждала. Ждала, когда сваны двинутся войском на земли Асатиани. Ибо только в этот день Амир мог совершить побег и спокойно скрыться от преследования людей князя Асатиани. Она понимала, что после нападения сванов у Левана не будет ни сил, ни возможности послать за Амиром погоню. Если ему вообще представится такой случай, ибо Верико надеялась, что после сегодняшнего нападения она наконец избавится от ненавистного мужа. Теперь она должна была помочь Амиру скрыться в темноте ночи, пока сваны не напали на дворец.
Верико спустилась в подземелье дворца. Джигит, подкупленный ею, с почтением поклонился ей.
– Проходите, госпожа, – вежливо, с благоговением сказал он.
Когда княгиня зашла в темницу, она едва не лишилась чувств. Все эти мучительные шесть дней, с того самого вечера, когда Амира увели в подземелье, она не рисковала показываться здесь. Она боялась гнева Левана, который, узнав, что она навещала Амира, мог отдать приказ немедленно убить его. Оттого она терпеливо, мучительно ждала нужного дня и часа и не могла спокойно спать по ночам, ежеминутно думая только о том, что жизнь Амира висит на волоске и вот-вот может прерваться, лишь от одного слова ненавистного старика-мужа.
Мрачная сырая камера со зловонным запахом плесени вызвала в существе Верико болезненный спазм, а сердце горько сжалось от осознания, что Амир находится здесь уже почти неделю. Когда ее глаза привыкли к темноте, она разглядела крупную фигуру молодого человека. Амир сидел на каменном полу, опершись о стену. Одна его нога была вытянута вперед, вторая согнута в колене. Он в упор смотрел на нее, и лишь после того, как Верико со свечой в руке спустилась с каменных ступенек к нему в камеру, Амир глухо вымолвил:
– Вы пришли ко мне, Верико Ивлиановна?
Верико быстро приблизилась к нему. Железный ошейник, который сковывал горло молодого человека, был широк и тяжел. Его правая рука и ноги были стянуты железными обручами и надежно удерживали Амира у каменной ледяной стены.
– Мой бедный мальчик! – пролепетала Верико, и на ее глазах заблестели слезы. – Что же этот ирод сделал
