Степан благоговейно прикасался к ней губами, скользил вниз по изящной шейке, захватывал розовый сосок. Он сосал, и лизал, и целовал этот бугорок, а потом переносил внимание на другую грудь.
Фэнси гортанно застонала, и этот сексуальный звук наслаждения послужил ей холодным душем.
– Нет! – Она оттолкнула князя.
Степан протестующе вздохнул, но оторвался от Фэнси. Он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза пылали желанием.
Фэнси встрепенулась, быстро прикрывая наготу. Князь нарушил свое обещание не соблазнять ее! Фиалковые глаза девушки смотрели обвиняюще.
Степан провел рукой по своим черным волосам.
– Вы обещали не соблазнять меня, – произнес он. – Пожалуй, мне придется запереть мою дверь.
– Что?! – Фэнси не могла поверить своим ушам. Как смеет эта свинья королевской крови обвинять ее в соблазнении, если она даже никогда не целовалась с мужчинами!
Степан плотоядно улыбнулся.
– Прошу прощения за то, что потерял контроль. Я вовсе не собирался… – Он пожал плечами.
Фэнси сообразила, что он так отреагировал на ее отклик. Оба виноваты в том, что чересчур увлеклись.
– Прощаю вас, – ответила она, – и полагаю, что частично тут есть и моя вина.
– Вы слишком великодушны, милая, потому что мужчина должен уметь держать себя в руках. – Степан посмотрел на нее долгим взглядом. – Но теперь вы наверняка понимаете, что мы созданы друг для друга.
Фэнси отодвинулась подальше от князя. Она не вполне понимала, куда он клонит.
– Я… я не хочу сегодня об этом говорить.
– Я уважаю ваше желание. Пойдемте спать?
– Вместе? – Фэнси словно со стороны услышала свой перепуганный писк.
Степан улыбнулся, увидев такую панику.
– Сегодня я буду ночевать в другой комнате.
Показав ему комнату и пожелав спокойной ночи, Фэнси заперлась у себя в спальне. Она переоделась в ночную рубашку и упала на кровать, но тревожные мысли не давали ей уснуть. Она едва не поддалась слабости, почти влюбилась в мужчину. Она такая же, как ее мать! Нужно тщательнее охранять свое сердце.
Глубоко вздохнув, Фэнси поняла, что с этим, пожалуй, поздно. Она сделала немыслимое – полюбила аристократа.
Однако еще не все потеряно. Надо только не подпускать его к своему телу.
Фэнси перевернулась на спину. Очень трудно расслабиться, зная, что князь спит всего через две двери от тебя. Фэнси крутилась и вертелась, но в конце концов задремала.
И проснулась сразу после полуночи. Мир был укутан тьмой, но Фэнси сообразила, что ее разбудил какой-то шум. Князь ищет ее комнату? В дом забрался вор? Или, что еще ужаснее, тот человек, что оставил на пороге угрожающее цветочное послание?
Но тут Фэнси услышала негромкие рыдания. С тяжелым сердцем она прошлепала босыми ногами к двери и вышла в коридор. Здесь рыдания слышались громче.
Фэнси прошла мимо спальни князя, подошла к комнате матери, чуть приоткрыла дверь и остановилась на пороге.
Габриэль Фламбо лежала поперек кровати и оплакивала свою утраченную любовь. Терзания матери разрывали душу Фэнси. Может быть, отец и любил маму, но он ее бросил, и она была несчастна.
К плечу девушки прикоснулась чья-то рука, и рыдания тотчас же оборвались. Фэнси подскочила и обернулась. Почти вплотную к ней стоял князь. Она скользнула взглядом по его лицу и обнаженным плечам, и у нее перехватило дыхание. Его великолепная мускулистая грудь была покрыта густыми черными волосами, которые, сужаясь, сбегали вниз и исчезали под бриджами.
– Что вы делаете? – воскликнула Фэнси шепотом. Степан коснулся ее щеки.
– Услышал, как вы плачете, и встревожился.
Сначала князь учуял запах няниной корицы. Теперь услышал рыдания матери? Он должен узнать правду.
– Эта спальня принадлежала маме. Вы слышали, как плачет она, а не я.
Степан вскинул брови, и губы его тронула улыбка.
– Я не общаюсь с духами, милая.
* * *
– Любит, не любит…
Высокий джентльмен в строгом вечернем костюме стоял на опустевшей территории ярмарки Святого Варфоломея в Смитфилде. Сквозь предрассветный туман он смотрел на женщину, лежавшую у его ног, такую безмятежную в смерти. Мужчина раскладывал по одному лепестки роз вдоль ее тела, от головы до ног.
– Мне холодно, – пожаловался хриплый голос.
Не раздумывая, мужчина резко ударил стоявшую рядом с ним невысокую полную женщину:
– Возвращайся в карету. Мне нужно остановиться еще в одном месте.
Он снова набрал пригоршню лепестков.
– Любит, не любит…
Золотисто-оранжевый свет на востоке протянул к миру свои пальцы, возвещая новую зарю. Небо прорезали розовые и лиловатые полосы, сгущаясь на западе в индиго.
Несмотря на столь ранний час, Фэнси молча сидела в столовой и пила кофе. С приближением рассвета она поднялась с постели, на которой толком не сомкнула глаз, и приготовила князю завтрак.
Степан сидел во главе стола, с наслаждением поглощая яйца, сосиски и бисквиты. Он оделся наскоро, оставив рубашку незастегнутой. Фэнси время от времени бросала взгляды на его обнаженную грудь, и дыхание ее сладко замирало.
– Очень вкусно, – сказал Степан. – Вы единственная женщина за тридцать лет, которая для меня готовит.
– Рада это слышать, – сухо отозвалась Фэнси. – Но почему вы не приказали доставить сюда завтрак?
Степан улыбнулся и сменил тему:
– Сегодня утром я загляну к мадам Жанетт. А потом буду занят серьезным делом – чаепитием.
Теперь улыбнулась Фэнси. Из князя получится превосходный отец – ему так нравятся дети!
– А чем будете заниматься вы?
Фэнси пожала плечами:
– Наверное, подремлю немного, а потом буду упражняться в стрельбе из рогатки.
– Вы не собираетесь снова мстить Пэтрис Таннер?
– Нет, просто следую совету младшей сестрички.
– Послушайтесь моего совета, любовь моя. Не рассказывайте никому о призраке вашей матери.
– У меня нет желания отдохнуть в Бедламе.
– Вот и хорошо. – Степан взял чашку, сделал последний глоток кофе и застегнул рубашку. – Должно быть, частная жизнь обыкновенных людей просто восхитительна.
Фэнси закатила глаза.
– Очень сомневаюсь, что жены, которым приходится готовить и убираться, чувствуют себя осчастливленными.
– Гарри ждет. – Степан надел жилет, не застегивая его, накинул на шею галстук, схватил сюртук и перебросил его через плечо.
– Проводите меня до холла, – сказал он, вставая со стула, – и заприте за мной дверь.
Когда Фэнси встала, Степан обнял ее одной рукой и чмокнул в макушку. Держась за руки, они прошли по коридору в холл.
Князь отпер дверь.
– Кто-то оставил для вас розы. – Он наклонился, чтобы поднять их, резко выпрямился и воскликнул: – Yadrona vosh, svinya!
