Глава 11
Виола легла спать рано. Энтони и Дафна поехали на бал, но у нее разболелась голова, и она решила остаться дома. Приняла теплую ванну, выпила чашку приготовленного кухаркой настоя из ивовой коры и мяты и забралась в постель в девять вечера. Но хотя настой помог и голова уже не болела, сон никак не шел. Во время сезона все ложились спать только под утро, и теперь глаза Виолы просто отказывались закрываться. Проворочавшись целый час, она сдалась и направилась на поиски Куимби. Объяснила дворецкому, что будет в библиотеке, и попросила принести ей обычного чаю. Лакей разжег в камине огонь, а после того, как он ушел, Виола взяла с полки книгу, свернулась калачиком в уголке дивана и стала читать.
Чай еще не успел остыть, и Виола прочитала только две страницы романа Дюма, как в гостиной раздался мужской голос:
— Добрый вечер, Виола.
Она испуганно вздрогнула и подняла глаза. В дверях стоял Джон. Виола захлопнула книгу и вскочила.
— Что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь согреться.
Он прислонился плечом к косяку, и Виола только сейчас узрела, в каком он странном виде. Он до сих пор не потрудился переодеться в вечерний костюм, а тот, что на нем был, помялся и промок. Влажные волосы закручивались в колечки, как всегда после дождя. Концы воротничка обвисли. Джон даже не побрился! Как давно она не видела щетины на его лице! С тех самых дней, когда они спали вместе, и он каждое утро будил ее поцелуем, царапая небритой щекой нежную кожу плеча.
Виола целую неделю избегала мужа, и вот он явился как раз в тот момент, когда она расслабилась и потеряла бдительность. Следовало бы приказать ему убираться, но она в упор смотрела на него и не могла произнести ни слова.
Виола нервно пригладила волосы, выбившиеся из косы, остро осознавая, что ее вид тоже далек от идеального.
— Куимби должен был доложить о тебе!
— Не сердись на Куимби. Он превосходный дворецкий. И пытался объяснить, что тебя нет дома. Но я знал, что это неправда. И поскольку твой брат сегодня не в силах мне помешать, я использовал преимущества своего титула и силой прорвался наверх. Ужасно грубо с моей стороны, и я сознаю свою вину.
— Откуда ты узнал, что я дома?
— Последние два часа дежурил у парка. Увидел тебя в окне гостиной, как раз перед тем, как стемнело, и горничная сдвинула шторы.
— Два часа? — изумленно повторила Виола. — У парка, в такую погоду? Зачем?
— Неужели не догадываешься?
Джон выпрямился и вошел в библиотеку, но остановился в нескольких шагах от Виолы.
— Я набирался храбрости прийти и сказать: «Давай помиримся».
Он хотел помириться. Она знала, что это означает. У него был покаянный вид. Она знала, что это ничего не означает. Но прежде чем она успела что-то сказать, Джон продолжил:
— Когда мы поссорились, ты сказала, что не доверяешь мне. И была абсолютно права. Я только… — он глубоко втянул в себя воздух и медленно выдохнул, словно пытаясь найти нужные слова. — Я просто хотел увидеть тебя.
— И это все, что ты хотел сказать?
— Да. — Он слегка улыбнулся. — Знаю, очень скромно, особенно после того как пришлось провести два часа под дождем, но я совсем замерз.
Тепло разливалось в груди жидким медом, но Виола пыталась напомнить себе, что это всего л ишь слова. Джон способен убедить кого угодно и в чем угодно. Разве можно ему верить?
Но она хотела верить. Очень хотела.
Проходила секунда за секундой. Часы пробили половину одиннадцатого.
Джон, наконец, пошевелился.
— Я пойду, — пробормотал он, отступая. — Ты, кажется, хотела лечь спать пораньше.
— Тебе незачем уходить, — услышала она собственный голос.
Что она несет?
Но слова уже сорвались с языка. Она не могла взять их обратно и поэтому попыталась объяснить свой порыв:
— То есть… ты замёрз и должен согреться, иначе подцепишь простуду, и… и… это будет ужасно.
Ее голос сорвался.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — выдохнул Джон.
Виола смущенно опустила глаза. Боже, помоги ей, она хотела, чтобы он остался.
— Да. — Она вскинула голову и, увидев, что он улыбается, немедленно поправилась: — Ненадолго.
Его улыбка стала еще шире. Несносный человек! Виола снова уселась на диван.
— Я думала, неплохо бы поговорить о том, как обстоят дела.
Куда только подевалась улыбка? Джон застонал, воздев глаза к небу.
— Помоги мне Боже! Сначала два часа под дождем, а потом разговоры о делах! — Он со вздохом стащил мокрый фрак. — Полагаю, разговор будет нелегким! А какие темы? Ирландская политика? Или способы облегчить жизнь беднякам Британской империи? Или неминуемые последствия отмены Хлебных законов?[7]
Как ему это удается? Он всегда найдет способ ее рассмешить!
Джон повесил фрак на спинку стула и сел рядом с Виолой.
— Так о чем ты хотела поговорить?
— Сама не знаю, — немного подумав, ответила она с нервным смешком, выдававшим ее истинные чувства. — Я всегда считала, что, если мы сядем и поговорим, у меня будет что сказать, но теперь просто растерялась.
— А раньше у нас находилось много тем для разговоров.
— И для споров.
— Совершенно верно, — насмешливо подтвердил он. — Это, если ты заметила, совсем не изменилось.
— Я заметила…
Виола немного помедлила, а потом пояснила:
— Мы женаты почти девять лет, и все же я не знаю тебя, Джон. Не знаю по-настоящему. Я не думаю, что вообще знала. До свадьбы и в первые месяцы нашей супружеской жизни я всегда была с тобой откровенна. И столько всего наговорила о себе, о родных, никогда не скрывала, чего хочу, что люблю и о чем думаю. Но когда спрашивала о тебе, о твоем детстве, о друзьях… ну, не знаю… о чем-то личном, ты всегда отделывался уклончивыми шуточками и менял тему.
— И?
— Пусть ты мой муж, но остался для меня незнакомцем. Я чувствую необходимость исправить это, но не знаю как. Если я стану задавать тебе вопросы, ты ответишь на них?
— О моем детстве? Это был кошмар. Поверь, тебе не захочется этого слышать, а я не вынесу разговоров о родителях и своем детстве. И разве не уместнее поговорить о нас с тобой?
— Если я что-то спрошу о нас с тобой, а ты промолчишь, значит, снова уклонишься от ответа.
Джон немного помолчал.
— Нет. Не уклонюсь, — пообещал он. — Задавай свои вопросы. — Он облокотился на спинку дивана и, повернув голову, взглянул на жену. — Но предупреждаю: я не могу гарантировать, что тебе понравятся мои ответы. Зато они будут честными. Справедливо?
Получив именно то, о чем просила, Виола немного поразмыслила. Попыталась определить, до какой степени могут быть откровенны ее вопросы. Но он сам сказал, что она может спрашивать о чем угодно, так что стоит воспользоваться ситуацией.
