Эмили не сопротивлялась их близости и ухватилась за лацканы его куртки, словно это был спасательный жилет. Их препирательство лишило ее энергии. Она чувствовала себя мягкой, как резина, и ей казалось, что, если он отпустит ее, она рухнет на пол.
Майкл потянул за пояс халатика, сорвал его, затем поднял ее и прижал к стене так, что ее ноги обернулись вокруг его талии. Подол ночной сорочки задрался, обнажив тело, он прижался к её самому интимному месту, так что лишь ткань его брюк отделяла их друг от друга.
Он проник языком в ее рот, фаллос превратился в железный прут и толкнулся в нее. Движение несколько облегчило боль, но и разожгло страсть.
Ее плечи были обнажены, он потянул за бретельки сорочки, открыв груди, наслаждаясь их тяжестью в руках. Он гладил соски, заставляя ее стонать, извиваться. Задохнувшись и испытывая глубокое смущение, она прервала их поцелуй.
– Пожалуйста, не надо, – умоляюще произнесла она. – Я не могу больше наслаждаться.
– Я не могу остановиться. Я должен овладеть вами. – У нее вырвался тихий стон – радости или отчаяния, – но он не обратил на это никакого внимания.
– Чего вы хотите от меня? – простонала она.
– Не знаю, – честно признался он.
– Куда мы направляемся?
– Не имею ни малейшего представления.
– Чем это кончится?
– Не могу догадаться.
– Вы сумасшедший, – заявила Эмили.
– Вполне вероятно.
В тот момент Майкл действительно чувствовал себя слегка сумасшедшим, способным на самый гнусный поступок. Он развернул ее, понес к кровати и бросил на нее.
Эмили не могла понять, в чем дело, но неожиданно их обоих охватила бешеная страсть. Он прижал ее, чтобы она не могла вырваться, но она и не собиралась убегать. Удивительно, как ей не терпелось поскорее развлечься, и она едва могла дождаться, когда же наступит ощущение экстаза.
Она попробует все, чтобы только забыть Реджиналда и ужасный день, который пережила.
Ее колени были согнуты, стопы свешивались с края матраца, а он стоял коленями на полу, разместившись между ее ногами. Он снял с нее ночную сорочку, обнажив бедра, чресла, живот, и она позволила ему разглядывать себя всю целиком.
– Что вы делаете?
– Я собираюсь поцеловать вас. – Он проник двумя пальцами в нее. – Здесь, где вы больше всего нуждаетесь.
– Нет, это… это дурно.
– Это не дурно, Эмили. – Граф пристально смотрел на девушку. – Когда мы вместе, так, как сейчас, все разрешено. Все!
– Но я не хочу, чтобы вы узнавали меня таким образом.
– Вы уже ничего не можете решать.
– Майкл!
– Замолчите!
Он наклонился вперед и лизнул языком, пробуя ее, проникая в ее тесные, влажные ножны. Он обнаружил ее сексуальный центр и ласкал ее там, бедра раскрылись, и она начала изгибаться в отчаянной попытке избавиться от ощущения, которое он создавал в ней.
– Перестаньте! – молила Эмили. – Я не могу больше выносить это.
– Ну-ну, – уговаривал Уинчестер.
– Нет… Я… я не могу…
Ее разум и тело сопротивлялись друг другу. Когда между ними вспыхнула страсть, ее тело приветствовало это, но ее разум не мог отрешиться от моральных устоев, которые были внушены ей с детства. Она понимала, что их поведение порочно, но в предвкушении того, что он мог дать, ограничения казались лишними.
Она застыла от желания, ее женская суть плакала от потребности освободиться.
– Ну, давай же, Эмили, – уговаривал Уинчестер.
– Не могу.
– Сделай это для меня.
Он сосал тугой бутон ее груди, массируя мягкую плоть. Через мгновение она очутилась в аду, а он прижимал ее к кровати, пока она боролась и вскрикивала.
Спираль наслаждения вилась и вилась, и когда она достигла конца и Эмили опустилась на землю, Уинчестер водил носом по ее телу. Он проложил дорожку к ложбинке на груди, шее, подбородку, рту, целуя ее, и девушка ощутила свой вкус на его губах. Это средство, усиливающее половое влечение, воспламенило ее, и она покорно вздохнула.
– Мне не верится, что я позволяю вам делать все это со мной.
– Я просто не оставил вам выбора.
– Я ненавижу вас, – заявила Эмили.
– Неправда.
– Да-да. Вы изводите и принуждаете меня, так что я не могу сказать «нет».
– А почему вам хотелось бы сказать «нет»?
– Потому что мне больно. Мне невыносимо, что вы так много значите для меня, а я для вас ничто.
Он нахмурился:
– Вы думаете, что ничего не значите для меня?
– А как я могу думать иначе? Вы – словно султан с гаремом.
– Ничего подобного, Эмили.
Она предположила, что они могли бы затеять длинное обсуждение на тему, испытывал ли он к ней искренние чувства, почему он развлекался с ней и в то же время с другими, но рассуждать, какой он мужчина, а она – женщина, было бессмысленно. Они были словно вода и масло.
– Впрочем, меня это не заботит, – сказала она, как бы отметая любые заявления, которые он мог сделать и которым она все равно бы не поверила. – Меня это совсем не волнует.
И это было правдой. По крайней мере в тот момент. Позже она будет сожалеть и раскаиваться, но сейчас, когда она все еще дрожала от удовольствия, трудно было сосредоточиться на чем-то, кроме бесконтрольной, необъяснимой тяги к нему.
Граф взобрался на постель, таща ее с собой, так что девушка оказалась словно обернутой вокруг него.
– Сними с меня одежду, – скомандовал граф.
– Что?
– Ты все прекрасно слышала.
– Но если я сниму с вас одежду, мы… вероятнее всего…
– Вот именно.
Она поняла, что он планировал. Не было нужды ни в разговорах, ни в продолжительных раздумьях.
– Я потеряла рассудок.
– Отлично.
– Вы искушаете меня совершать грехи, которые никогда не приходили мне в голову.
– Ты абсолютная распутница. Я убежден в этом. – Граф повернул ее так, что она оказалась внизу, а он сверху.
– Мы собираемся совокупиться? Прямо здесь? Прямо сейчас?
– Да.
– Я не готова.
– А я готов.
Граф стянул с себя куртку, галстук, рубашку, обнажив, таким образом, верхнюю часть тела. Он приподнялся, поднеся свою грудь к ее рту.
– Полижи меня, – начал наставлять он свою партнершу. – Как я это делал с тобой.
Эмили попробовала, высунув язычок и смочив шагреневую шишечку.
– Так?
– Да, возьми его в рот и пососи. – Она повиновалась, и он добавил: – Сильнее.
Девушка пощипывала его соски, играя с ними, и у него уже больше не было сил выносить это; тогда он ослабил брюки и спустил их с бедер. Если раньше она бы запаниковала и отступила от края пропасти, в этот раз она не сделала ничего, чтобы остановить Майкла. Куда бы он ни вел, она с радостью следовала за ним.
Она обнимала и гладила его, затем, взяв в руку его фаллос, начала большим пальцем гладить его завершение. Майкл весь дрожал, на лбу выступили крупные капли пота, он сжал бедра девушки и опустился между ними. Его фаллос прижался к ней.
