Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти

Анжела удобнее устроилась у него на коленях, сложила на груди руки. У него кончился приступ угрызений совести, он еще любит ее, и это успокаивало Анжелу.

— Отлично. Я готова. Люблю истории. Чем вы убаюкаете меня сегодня, сэр? — она игриво закатила глаза.

— Что, если я расскажу вам о землях, находящихся далеко на Востоке, где восходит солнце?

— Это вымысел или реальные события?

— Реальные. О странах, где я жил.

— Расскажите, когда вы там жили и как там оказались.

— Посмотрим. — Он явно поддразнивал ее.

— Мне бы хотелось об этом знать.

Николас провел языком по губам.

— Это не совсем обычные истории.

— Сначала мне хотелось бы услышать самую интересную, потом, если не надоест, вы можете перейти к более страшным.

Он улыбнулся, прикрыл ей ноги сорочкой.

— Хорошо, будь по-вашему. Страна, о которой я собираюсь рассказать, намного больше Англии, просто бескрайняя. На ее территории может уместиться сто Англий.

Анжела прищелкнула языком.

— Действительно, удивительная история.

— М-м-м. Но правдивая, могу поклясться. Это королевство обнесено высокой стеной на западе, на востоке омывается великим океаном, на юге покрыто непроходимыми джунглями, а на севере нетающими снегами.

— Как наши?

— Пожалуй, так.

— Мне это не очень нравится, но я бы примирилась с вечными льдами, если бы они помогли навсегда избавиться от отца и Делигера.

— Уверен. В этой стране тысячи рек, все они текут в великий океан. Некоторые реки настолько широки, даже не видно противоположного берега. Через одну из таких рек построен каменный мост. Это чудо из чудес. По нему могут проехать одновременно восемь повозок, запряженных двумя лошадьми каждая. Вдоль моста выбиты изображения богов. Но на других реках иногда случаются сильные наводнения, смывающие все живое на сотни миль. Вода уносит дома, людей.

Анжела протестующе замахала рукой.

— Не хочу такие страшные, хочу более приятные рассказы.

— Да, конечно, и я ведь обещал. Предположим, этим королевством правит толстый и глупый человек, имеющий четыреста жен и шестьсот детей. По крайней мере, так все обстояло, когда я уезжал.

— О, Господи! Этот человек считает себя обязанным нести ответственность за население страны?

Николас раскатисто захохотал.

— О, нет, мой Ангел, но теперь, когда вы это сказали, я тоже так начинаю думать. Наверное, он действительно хочет решить проблему народонаселения самолично.

— А как ему удается помнить всех жен по именам? Ведь он не может посетить каждую даже один раз в год!

Теперь расхохотались оба. Николас прижал голову Анжелы к плечу. Она поджала ноги и поудобнее устроилась у него на коленях. Анжела слышала гулкие удары его сердца под черной туникой.

— Этот император никого не любит. Поэтому он не особенно старается запомнить имена жен. Он думает только о себе. Считает, ему нет равных на земле и называет себя Сыном Неба. Он восседает на гигантском золотом троне в покрытом золотом дворце, расположенном на горе и фасадом выходящим на Восток. Трон его украшен огромным количеством драгоценных камней, трудно представить, что столько самоцветов может существовать.

— Это там вы добыли мой жемчуг и нефриты?

— Да. Когда я уезжал из той империи — меня послали представителем к другому королю, — мне дали много драгоценностей в благодарность за службу. Жемчуг и нефриты только часть богатства, которым меня одарили в империи. Думаю, подарю вам еще кое-что. Для украшения такой изящной и прекрасной леди ни один камень не покажется слишком роскошным.

Анжела слушала, затаив дыхание.

— Как сумел император накопить столько богатства? — тихо спросила она.

— Эта империя очень древняя, намного древнее Вавилона. — Он прижал ее плотнее.

Анжела вздохнула.

— Мне бы хотелось повидать эту страну и ее людей. Как туда можно добраться?

— Через песчаные пустыни и непроходимые горы. Требуются годы ходьбы и езды на диких животных с горбами на спине.

Она задумалась.

— А женщина может добраться туда?

— Да. Женщины тоже путешествуют по этим дорогам. Обычно это принцессы, которых отдают в жены влиятельным людям. В других случаях женщины не согласились бы на такой утомительный путь.

— Но вы прошли по этим дорогам. — Николас кивнул, отвел глаза. Анжела заставила его перевести взгляд на себя. — Почему?

Он пожал плечами.

— Меня заставили. Сначала. Затем прошли годы, и я… я научился завоевывать уважение… потом… однажды настал день, когда я получил свободу. Тогда я дал себе клятву — больше никто не отнимет у меня свободу. И, если это окажется в моих силах, я никому не позволю украсть свободу ни у одного живого существа.

Анжела почувствовала боль за Николаса и, одновременно, радость. Он думал не только о себе, но и о тех, кто волею судьбы разделил его участь.

— Неудивительно, что вы выступаете против короля Иоанна, — проговорила она вслух, а про себя подумала: «И понимаю, почему вы так стараетесь помочь мне в моем несчастье».

— Иоанн обкрадывает нас всех играючи. Одного он не понимает — в конечном итоге он обкрадывает себя самого. Он не ценит самого дорогого достояния королевства — людей. В этом он похож на Сына Неба, тот тоже жаден и эгоцентричен. Как и подчиненные Иоанна, народ этого императора считает, будто небо отвернулось от него и скоро его заменит более талантливый правитель.

— Вы верите в это?

— Верю, мой Ангел. Ибо, хотя я не знаю Сына Неба, я точно знаю, тот, кто отберет у него власть — очень способный правитель, посланец Бога, такого мир еще не видывал.

— Звучит обнадеживающе, даже робость вызывает.

— Так оно и есть. Он завоевал уважение народа своей решительностью. Покорил свою империю благодаря быстрой кавалерии и беспощадным воинам. Он правит силой и не знает пощады к врагам. Их он просто уничтожает, равно как и своих сторонников, осмеливающихся перечить ему. Но к верным соратникам он добр. Старается быть справедливым, это его выгодно отличает от нашего Иоанна, которому неведомы ни доброта, ни справедливость.

Анжела покачала головой.

— Не будем говорить ни об Иоанне, ни о том завоевателе. Мне бы хотелось больше узнать о Сыне Неба и его империи.

— Ну, ладно, это мудрый выбор, ибо рассказ об этом несколько приятнее. — Он погладил ее волосы. — Расскажу о том, как он использует не золото, а бумагу в качестве денег.

— Нет! — Она хотела встать, но он сильнее прижал ее к себе.

— Да, поверьте мне, я сам видел, как он это делал. Они берут сердцевину тутового дерева и спрессовывают ее в листы. Затем эти листы красят и режут. Уже давно император конфисковал все золотые монеты и заставил народ страны пользоваться бумагой вместо золота.