Самой же Элоизе Лондон и лондонское общество вполне нравились - по крайней мере, до сих пор. Теперь же, плескаясь в живописном пруду с двумя озорными ребятишками, Элоиза вдруг поняла, как много она потеряла, будучи лишенной деревенской жизни. Не то чтобы она приняла решение покинуть Лондон, но и пожить иногда ради разнообразия в деревне тоже не помешает…
Аманда, наконец, догнала брата и взобралась к нему на спину, заставив погрузиться под воду. Элоиза насторожилась, но уже через несколько секунд поняла, что беспокоиться, как бы дети не захлебнулись, нет оснований - они, судя по всему, отлично ориентировались в воде. Вскоре головы близнецов уже показались над поверхностью. Оба, отплевываясь и стараясь вдохнуть побольше воздуха, грозились победить один другого. Борьба разгоралась не на шутку.
– Осторожно! - призывала Элоиза не потому, что всерьез беспокоилась за детей, а потому, что должна была играть роль строгого взрослого. Эта роль была непривычной для нее - племянники и племянницы, во всяком случае, воспринимали Элоизу как тетю, которая разрешает им многое из того, чего не велят родители, - можно даже сказать, что они считали ее почти равной. - Оливер! Не дергай Аманду за волосы!
Оливер послушался, но тут же потянул сестру за ворот купального костюма. Для Аманды это было еще хуже - она начала задыхаться и кашлять.
– Оливер! Прекрати немедленно!
Оливер, как ни странно, снова подчинился, Аманда же, мгновенно воспользовавшись этим, опять влезла брату на спину, увлекая его под воду.
– Аманда! - забеспокоилась Элоиза. Аманда словно и не слышала ее.
Элоиза поняла, что единственный способ прекратить драку - это не кричать на детей, а подплыть к ним и разобраться на месте. Но тогда, разумеется, платье ее промокнет до нитки.
– Аманда! Прекрати немедленно! - предприняла Элоиза последнюю попытку уладить все словами.
Аманда на этот раз подчинилась, и на этом все бы и закончилось, если бы Оливер не завопил:
– Аманда Крейн, сейчас я тебя…
– Нет, ты этого не сделаешь! - строго перебила его Элоиза. Она не знала, что именно собирается сделать Оливер с сестрой, но интуиция подсказывала ей, что наверняка ничего хорошего. - Прекратите немедленно драку!
Суровый тон приказа подействовал на детей. Они присмирели.
– Ну вот и отлично! - подытожила Элоиза.
– Во что же нам тогда играть? - шмыгнул носом Оливер. Элоиза задумалась. Как ни пыталась она вспомнить, во что же она сама в детстве играла с братьями и сестрами в воде, в памяти всплывало только одно - подобного рода драки.
– Может быть, отдохнем на берегу? - предложила она. - Я обещала мисс Эдвардс, что время пройдет с пользой для вас. Так что можем заняться арифметикой.
Дети дружно запротестовали.
– Хорошо, - сказала Элоиза. - Что предлагаете вы?
– Не знаю, - проговорил Оливер. Аманда же и вовсе промолчала, лишь пожав плечами.
– Придумайте что-нибудь! Не стойте в воде без движения - вы можете замерз…
– Немедленно выйдите из пруда!!!
Элоиза была так напугана грозным ревом, что, оступившись, свалилась в пруд. Все ее надежды не замочить платье тут же улетучились. Слава Богу, падая, Элоиза успела опереться о дно руками, иначе не избежать бы ей новых травм.
– Сэр Филипп? - удивленно проговорила она, выплевывая воду.
– Немедленно выходите из пруда! - Филипп с разбегу влетел в воду.
– Сэр Филипп, - проговорила Элоиза, поднимаясь на ноги, - зачем… - Голос ее сорвался.
Но Филипп, схватив обоих детей под мышки, уже тащил их к берегу. Элоиза с ужасом наблюдала, как грубо он бросил их на траву.
– Я, кажется, говорил вам, - свирепо прорычал он, - никогда, ни при каких обстоятельствах не подходить к пруду?! Говорил или нет?!
Филипп вдруг замолк, захлебнувшись собственным гневом. Таким Элоиза его еще не видела.
– Но это было в прошлом году, - робко попытался возразить Оливер.
– Разве я брал свои слова назад?
– Нет, но я думал…
– Что ж, ты думал неправильно. Возвращайтесь в дом - вы, оба. Немедленно!
Весь вид Филиппа красноречиво говорил о том, что спорить с ним сейчас бесполезно. Перепуганные насмерть, дети побежали к дому. Филипп неподвижно смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. Лишь тогда он повернулся к Элоизе. Под его взглядом она невольно попятилась.
– Что вы себе позволяете, черт побери? - прорычал он. На какое-то время Элоиза утратила дар речи.
– Мы позволили себе небольшой отдых, - проговорила она, наконец, может быть, с большим вызовом, чем следовало бы. - Что в этом плохого, сэр?
– Я, кажется, ясно сказал, что не хочу, чтобы дети подходили к пруду!
– Мне вы этого не говорили, сэр Филипп.
– Вы сами должны были знать!
– Каким же, по-вашему, образом я должна была об этом узнать, сэр? Я не скрывала от няни, куда мы с детьми собираемся идти и зачем, но она ни словом не обмолвилась о том, что это запрещено вами.
По выражению лица Филиппа Элоиза поняла, что он не может привести ни одного убедительного аргумента в свою пользу, и это особенно злит его. Элоиза еще более укрепилась в своем давнем убеждении, что скорее солнце взойдет с запада или дважды два перестанет равняться четырем, чем кто-нибудь из мужчин хоть раз признает, что был в чем-то не прав.
– Сегодня очень жарко… - начала Элоиза и вдруг осеклась. Хотя она и была абсолютно уверена в своей правоте, спорить с сэром Филиппом было бесполезно.
– Мне хотелось попытаться помириться с детьми, - тем не менее, сказала она. - У меня нет желания все время бояться, что они подобьют мне и второй глаз!
Элоиза сказала это, чтобы заставить Филиппа почувствовать себя виноватым, и, по-видимому, добилась своего - от взгляда ее не укрылось, что щеки Филиппа покрылись краской стыда. Он проворчал себе под нос что-то неразборчивое.
Элоиза ждала, не скажет ли он еще что-нибудь - теперь уже членораздельное. Но Филипп молчал, уставившись на нее, и Элоиза, вздохнув, заговорила сама:
– Сэр Филипп, ради всего святого, объясните мне, что плохого в том, что дети немного отдохнули от уроков?
– А? Что? - вздрогнув, пробормотал он, словно только что очнулся от забытья.
– Я говорю, что плохого в том, что дети искупались?
– А вам не приходило в голову, что вы подвергаете их опасности?
– Опасности? Каким же образом?
Филипп не ответил, он лишь молча смотрел на нее.
– К вашему сведению, - заявила она, - я отлично умею плавать, сэр Филипп!
– Что мне за дело до того, - фыркнул он, - что вы умеете плавать, если мои дети не умеют!
Элоиза заморгала, не веря собственным ушам.
– Смею вас заверить, - проговорила она, - ваши дети - отличные пловцы! Честно говоря, я думала, что вы сами их учили…
– Что? - недоверчиво переспросил он. Элоиза вскинула голову:
