Разбудил Николаса мерный, спокойный шелест волн, накатывающихся на песок. Сначала он никак не мог сообразить, где они, но потом понял, что плот больше не движется. Открыв глаза, Блэкуэлл увидел песчаный берег и заросли низкой болотной травы. Отвязав себя и Глори, он легонько встряхнул ее.
– Мы спасены, милая, – сказал он тихо.
– Натан? Натан, это ты? – девушка подняла голову и невидящим взглядом уставилась прямо перед собой.
У капитана возникло ощущение, словно он получил удар ногой в живот. За долгие часы, проведенные в море, балансируя между жизнью и смертью, капитан почти забыл о существовании ее любовника. По правде говоря, ему хотелось бы забыть.
– К сожалению, должен разочаровать тебя, – сказал он со злостью. – Это опять я.
Глори захлопала ресницами и хотела было заговорить, но Николас повернулся и отошел в тень сосны, растущей неподалеку. Он равнодушно наблюдал за тем, как девушка дрожащими пальцами отвязывает канат, спускается с плота и направляется к нему.
– Николас?
– Оставайся здесь, – произнес он резко. – Пойду осмотрю окрестности, чтобы понять, где мы находимся. – Ему с трудом удавалось сохранять вежливость. Нужно было рисковать жизнью, спасая ее, чтобы убедиться, что она думает лишь о своем дружке. Проклятье, сколько еще раз она будет дурачить его! Конечно, как капитан корабля и друг ее отца, я обязан был сделать все для спасения этой маленькой лгуньи, – твердил себе Николас. Но всякий раз, глядя на девушку, распалялся все больше.
Силы понемногу возвращались к капитану. Исследовав песчаный берег, он пришел к выводу, что это маленький остров, отделенный от другого, гораздо большего, топким болотом шириной почти в четверть мили. Николас осторожно перешел топь, стараясь не встретиться с аллигаторами и ядовитыми змеями.
Кругом стояли высокие сосны, зеленели мягкой травкой равнины, и в нескольких канавках поблескивала свежая дождевая вода. Обойдя это место, удаленное от моря, Николас обнаружил много разной дичи. Эта прибрежная полоса представляла собой идеальное убежище, где они с Глори могли отдохнуть, собраться с силами, дожидаясь спасателей.
Николас знал: рано или поздно, но поиски начнутся. Когда выяснится, что «Черный паук» не прибыл в порт назначения, их компания отправит поисковое судно. Проследить путь «Паука» из Кейп-Фира будет несложно. О шторме в окрестностях Хаттераса тоже станет известно. Кто-нибудь обязательно заметит сигнальный костер, в этом Николас не сомневался.
А пока предстояли дни, а может быть и недели наедине с этой лицемеркой. Жизнь на острове предоставит отличную возможность преподать урок упрямой и избалованной мисс Саммерфилд.
Вернувшись, Николас обнаружил Глори спящей под одной из сосен. Остров выглядел унылым клочком земли, поросшим колючей болотной травой. Укрыться от дождя и ветра было негде. Единственное место, где можно напиться – маленькая канавка, заполненная дождевой водой, – на глазах затягивалась тиной.
Николас остался доволен: ему не терпелось Увидеть, как мисс Избалованность проживет здесь несколько дней.
Прислонившись к камню, он принялся терпеливо ждать пробуждения девушки.
Глори проснулась от ярких солнечных лучей, бьющих в глаза. Минуту-две девушка лежала, не двигаясь, рассматривая безоблачное небо над головой, гладкую голубовато-зеленую поверхность моря. Она вспоминала кораблекрушение и плавание на плоту из бочек. Вдруг что-то коснулось ее.
Девушка мгновенно вскочила на ноги. Вокруг копошилось множество огромных крабов, некоторые из них достигали чуть менее двух футов в длину. С трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, она пробралась меж безобразных чудовищ и отбежала подальше. Глори бегала по острову, пытаясь найти Николаса, пока, к своему удивлению, не услышала тихий злой смех.
– В чем дело? Эти малютки тебя побеспокоили?
– Ты… идиот! – бушевала Глори. – Почему ты меня не разбудил? Одно из этих… могло укусить меня.
– Они не кусаются, – успокоил ее Николас. – Это мечехвосты. В это время года их всегда можно увидеть на берегу. Начался брачный период.
Вздрогнув, девушка снова посмотрела на копошащихся существ.
– Безвредные или нет, они мне не нравятся.
– Это только начало. Здесь встретится еще немало того, что придется тебе не по вкусу. – Николас с беззаботным видом стоял, прислонясь к сосне. На лице застыла самодовольная улыбка. – Придется привыкать.
Глори внимательно посмотрела на капитана. Он почему-то держался с ней почти враждебно.
– Уверяю, я сделаю все возможное, чтобы не причинять тебе никаких неприятностей. – Николас холодно засмеялся. Она сделала вид, что колкости ей безразличны.
– Как ты думаешь, что случилось с остальными?
– Если удалось удержать шлюпки на плаву, их, возможно, тоже прибило к берегу.
– Недалеко отсюда?
– Сомневаюсь. Скорее всего, нас разбросало в разные стороны. – Голос капитана снова прозвучал как-то надломленно, и Глори задумалась, что могло являться причиной его плохого настроения? Наверное, потому, что Николас находится на этом мрачном островке из-за нее. Если бы он не потратил столько времени на ее поиски, то давно оказался бы в одной из шлюпок вместе со своими матросами. А вместо этого ему приходится сидеть на пустынном острове, и все из-за того, что она опять не подчинилась его приказу. Во всем случившемся Николас, вероятно, винил ее, какое уж тут настроение! Он просто в бешенстве.
Ну и черт с ним! Пусть катится на все четыре стороны. Она не виновата, что на нее свалился ящик. Какой же он нахал, Господи, да ведь она только чудом не утонула, а этот зануда еще строит из себя обиженного. Как можно было влюбиться в такого самодовольного идиота?
Девушка демонстративно отошла к другой сосне и уселась в тенечке. Она была голодна, страшно хотела пить, но решила, что скорее продаст душу дьяволу, чем скажет хоть слово. Немного успокоившись, Глори уселась под деревом, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Николас же, не обращая на нее никакого внимания, куда-то ушел.
Девушка впервые заметила шрамы на его спине – тонкие, светлые полосы, с годами ставшие менее заметными. Глори доводилось видеть такие шрамы слишком часто, чтобы не узнать следы от хлыста. Вопреки ее желанию, она ощутила острое чувство жалости к Николасу. Потом, вспомнив о молодом матросе, высеченном на «Пауке», задумалась, какой же проступок совершил в свое время Блэкуэлл? От этой мысли ей стало не по себе.
Вернувшись, капитан принес охапку щепок и разжег небольшой костер. Хотя вечер и был теплым, сгущались сумерки, веселый огонек костра так и манил к себе, и Глори не удержалась от соблазна.
