Когда их взгляды встречались или его пальцы касались ее над доской для резки хлеба, между ними, казалось, пробегала искра. Каждое его прикосновение было невероятно эротичным и невыносимо дурманящим, хотя эти чувства не могли получить своего продолжения по меньшей мере на протяжении еще нескольких часов до завершения этого очень нужного собрания.
Чуть раньше Элизабет покинула главный стол, чтобы приветствовать нескольких гостей, прибывших на праздничный пир. Сейчас она разговаривала с одной из престарелых дам, которая еще оставалась в зале. Полчаса назад две удалились в комнаты, которые им были предоставлены на ночь. Они, похоже, устали от шума, еды, питья и танцев. Танцы начались после того, как было убрано последнее блюдо, и сейчас еще продолжались.
Столы на козлах в центре зала были сложены и приставлены к стенкам, как обычно делалось после завершения трапезы. Два менестреля, нанятые в помощь музыканту Данливи, Шеймусу Эллиоту, играли вместе с ним для тех, кто танцевал каролу[4] и рондо.[5]
– Миледи, – шепнула Аннабель госпоже на ухо, – к вам направляется лорд Леннокс. Должна ли я предупредить лорда Марстона? Он сейчас беседует с кем-то из гостей.
Кивнув, Элизабет обратила внимание на высокого человека, который направлялся к ней со свитой. Арчибальд Драммонд, третий граф Леннокс, человек, не вызывавший симпатии. Это был могучий воин примерно тридцати пяти лет, с округлой, как бочка, грудью, с бледно-синими глазами и коротко подстриженными светлыми волосами. Его супруга, хрупкая женщина и наследница замка Инвернесс, скончалась прошлой зимой от изнурительной болезни, так и не подарив графу сына, который бы унаследовал его имя и титул. Это обстоятельство стало одной из причин, по которой Элизабет и ее замок попали в поле зрения графа. Он желал обзавестись новой супругой и множеством наследников и лелеял надежду при содействии шотландского короля Роберта Брюса получить права на богатые владения, подобные Данливи.
Но даже с учетом этих обстоятельств нападения, которые граф стал совершать при появлении ложных слухов о смерти Роберта в Англии, нельзя было так легко извинить. Если бы не тот факт, что граф являлся ее непосредственным соседом на севере и любимцем Роберта Брюса, Элизабет ни за что не пригласила бы его в свой замок снова. Но ради мира она заставила себя забыть о захватнической натуре шотландского графа. Лучше заключить с ним союз, чем продолжать взращивать ненависть, когда совсем близко располагается английская армия.
– Леди Элизабет. – Подойдя ближе, лорд Леннокс взял ее руку и склонился, хотя не поднес ее к губам.
– Лорд Леннокс. – Элизабет постаралась, чтобы ее голос прозвучал дружески, но холодно.
Она поскорее высвободила руку, но так, чтобы это не выглядело слишком грубо. На одной щеке Леннокса были заметны едва различимые шрамы от ожогов, которые граф получил, вырываясь из ее огненной ловушки. Это практически не испортило его наружность, однако, как сочла Элизабет, служило хорошим напоминанием, когда граф смотрелся в зеркало.
– Это куда более дружественное приветствие, чем-то, что я получил в Данливи в прошлый раз, – негромко произнес граф.
Элизабет не смогла определить, говорит ли он искренне или просто пытается сгладить неловкость от их первой встречи со времени своей осады.
После тех событий Элизабет считала, что не должна ему ничего, и потому решила ответить, как ответила бы в большинстве случаев, – с прямой откровенностью.
– Полагаю, что прием обычно соответствует тому, с какими намерениями приходят к соседу.
Леннокс не нахмурился, даже слегка улыбнулся, хотя его глаза сохранили то же тяжелое выражение, которое в них было с самого начала появления графа в большом зале.
– Это зависит также от обстоятельств и людей, которые в этом участвуют. – Отвесив ей поклон, он продолжил: – Должен сказать, ваш муж выглядит удивительно хорошо для человека, который скончался от болезней и страшных пыток. – Улыбка исчезла с его лица, и следующие слова он произнес почти обвиняющим тоном: – Я был в высшей степени удивлен, услышав о его возвращении в Данливи вылечившимся ив добром здравии.
– На наши молитвы приходит ответ, – ответила Элизабет поговоркой, решив не принимать вызов, который граф, похоже, ей бросил.
– Это показалось вам почти что деянием Бога, не гак ли?
Граф шагнул к ней, и Элизабет с трудом подавила желание отступить. Да и сделать это было бы невозможно – позади была стена.
– Это произошло удивительно вовремя, – продолжал граф. – Женщина без защиты нуждается в мужчине. Я намеревался изменить это положение во время моего последнего визита, но… – он досадливо щелкнул пальцами, – Роберт Кинкейд воскрес из мертвых, и обстоятельства изменились.
– Даже если бы мой муж не вернулся, я вполне была бы способна себя защитить, лорд Леннокс, в чем вы могли убедиться.
Она посмотрела в глаза графу, ничего так не желая, как прекращения этого разговора. После этого Элизабет попыталась обойти его и снова присоединиться к общему собранию, но граф преградил ей дорогу, так что они почти что сделали совместное танцевальное движение, похожее на те, что можно было видеть в центре большого зала.
– Вы умны, этого у вас не отнимешь, леди, – произнес лорд Леннокс, – но вы не сможете прятаться в замке вечно. Ничто так не привлекает мужчину, как победа над противником, а вы богатая добыча. – Он сделал шаг ближе, добавив соблазнительным шепотом то, от чего у нее по телу побежали мурашки: – В конечном счете я одолею вашу защиту, чего бы это мне ни стоило, чтобы получить тот восхитительный приз, который сводит меня с ума.
От Леннокса сильно пахло луком, а его громадная грудь загораживала пространство. Со своего места Элизабет видела, что люди Леннокса сгрудились вокруг, создав барьер, отделяющий ее от остального общества.
Но она была леди, а не уличная девка, чего этот самонадеянный лорд еще не усвоил надлежащим образом.
– Если вы немедленно не сделаете шаг назад, милорд, – негромко произнесла Элизабет, направив ледяной взгляд прямо в глаза графа, – мне придется вынудить вас соблюдать приличия. И я обещаю, что для вас эти средства будут столь же неприятны, как огненная траншея в моем внешнем дворе несколько месяцев назад.
Рот графа исказило насмешливое презрение.
– Хотел бы я видеть эту вашу попытку. Запомните, за любое действие против меня вы дорого заплатите. Если не в постели, то другим образом.
– Отойдите от меня!
– Я подумаю об этом. В данный момент я наслаждаюсь вашей…
– Я слышал, что моя жена велела вам отойти. Немедленно.
