— Все уже решено, Лили. Ты едешь со мной. — Уилл не стал терять время на споры. Он подошел к шкафу и начал собирать одежду девушки. — Хозяйка гостиницы — Рэйчел Келли. Я уже сказал ей, что ты переедешь туда сегодня утром. Тебе даже не нужно одеваться. Просто набрось накидку, и я отнесу тебя вниз по черной лестнице, чтобы никто нас не увидел.
— Тебе что, стыдно появляться со мной? — с обидой в голосе спросила Лили.
— Ничего я не стыжусь. Просто я думаю о тебе, Лили. Не хочу, чтобы ты испытывала неловкость из-за того, как сейчас выглядишь. Я не знаю твою фамилию. Скажи мне, и я заполню за тебя регистрационную карточку.
— Я умею читать и писать, — с гордостью заявила Лили.
— Я в этом и не сомневаюсь. Но будет проще, если я сделаю это за тебя, поскольку ты выглядишь не лучшим образом. Скажи свое полное имя.
— Лили Истон.
— Чудесное имя.
— Тебе правда нравится? — спросила Лили. — Я сама его выбрала.
Уилл покачал головой:
— Ты что, просто выдумала его? Скажи настоящее имя.
— Зачем тебе? Я не наследница крупного состояния, так что ты не сможешь отвезти меня домой и получить кругленькую сумму, — усмехнулась Лили.
Уилл подошел к окну и махнул рукой Джейкобу, который ждал в переулке с каретой.
— Пошли. — Он набросил на плечи Лили накидку и подхватил девушку на руки.
— Подожди! Мои вещи! — закричала Лили.
— Я сейчас вернусь за твоими вещами. Клянусь, что заберу все до последней шпильки.
Усадив Лили в карету, Уилл бросился наверх через две ступеньки за вещами, не оставив в комнате ничего, кроме чашки с недопитым бульоном.
Эван не мог забыть обвинение, читавшееся во взгляде матери. Она ненавидела человека, убившего Чарльза, и, поглощенная этой ненавистью, обратила ее на своего старшего сына — ведь он не сумел отомстить за смерть брата. Каждый раз, когда Эван входил в ее комнату, она холодно смотрела на него, отказываясь принимать подарки, и пресекала все попытки завязать беседу. Было совершенно очевидно, что мать не простит его до тех пор, пока он не сообщит ей о смерти убийцы Чарльза.
В очередной раз выходя из комнаты матери, Эван тяжко вздохнул. Марион уже не была той дорогой матушкой, которую он так любил, она превратилась в злобную незнакомку. Он уже неделю как вернулся, а мать не проявила ни малейшего интереса ни к нему, ни к его молодой жене. Казалось, она жила только горем, в ее сердце не осталось места для любви. Временами Эван даже опасался, что мать способна разрушить то счастье, которое он обрел с Бьянкой. Бьянка же очаровала всех в доме, даже Льюиса, который теперь считал ее своей дочерью. Она стремилась наполнить дом красотой, и у нее это прекрасно получалось. Куда бы Эван ни взглянул, везде чувствовалась рука жены. Дом сиял чистотой, нигде не осталось ни пылинки, шторы были выстираны и отутюжены, ковры выбиты, столовое серебро начищено до блеска, а комната Бьянки превратилась в прелестный будуар, которым она ужасно гордилась. Направляясь сейчас к жене, Эван гадал: что бы придумать на сей раз, чтобы оправдать поведение матери? Он ужасно устал от лжи, но знал, что и правду рассказать невозможно.
Увидев мужа, Бьянка тут же поняла, что разговор с матерью прошел не лучше, чем все предыдущие. Но все же спросила:
— Как твоя матушка чувствует себя сегодня? Опустившись на край постели, Эван со вздохом стащил сапоги.
— Боюсь, что не лучше. — Даже и такой ответ можно было бы счесть ложью — ведь состояние матери ухудшилось, во всяком случае, Эвану так показалось.
Бьянка придвинулась к мужу, обняла его и прижалась щекой к его плечу.
— Иногда ничего нельзя изменить, Эван, и нужно смириться с этим.
— К несчастью, я не смог убедить в этом матушку, — признался Эван. — Она просто не может смириться со смертью Чарльза.
— Но прошел всего год, — напомнила Бьянка. — Может…
— Нет, время для нее ничего не изменит. — Эван немного помолчал и вдруг с улыбкой проговорил: — Какая чудесная получилась комната. А ведь ты почти ничего сюда не купила…
Бьянка, хотя и озадаченная внезапной сменой темы, все же понимала: недомогание матери очень огорчает мужа и ему не хочется об этом говорить.
— Я рада, что тебе здесь нравится. А не заняться ли нам, Эван, и твоей комнатой? — прошептала она, покусывая мочку его уха.
— Я, может, там больше и не появлюсь, если ты будешь здесь, — ответил Эван с озорной улыбкой.
Он привлек жену к себе, ибо сейчас только она одна могла его утешить. Бьянка прижалась к мужу всем телом, а потом, чуть отстранившись, принялась расстегивать пуговицы на его рубахе.
Уилл принес Лили замечательный ужин. А потом, пока она ела, развлекал ее разговорами. В конце концов девушка решила, что, возможно, поступила разумно, согласившись уйти с ним. Да и комната в гостинице оказалась намного лучше той, что была у нее в заведении Фанни. Когда же Уилл поцеловал ее в щеку, пожелав спокойной ночи, она подумала, что он вернется, чтобы провести с ней ночь. Но Уилл не пришел, и Лили огорчилась, решив, что капитан не пришел лишь потому, что она сейчас ужасно выглядит. Однако утром, посмотрев в зеркало, Лили увидела, что выглядит уже получше, хотя синяки еще не сошли. Она попросила служанку приготовить ванну и как раз мыла голову, когда Уилл вошел в комнату. Смутившись, он повернулся, чтобы уйти, но она, засмеявшись, окликнула его:
— Уилл, нечего стесняться! Мы уже спали вместе, так что у нас не осталось друг от друга секретов.
Уилл медленно обернулся, пораженный этими словами.
— Мы почти не знаем друг друга, Лили. Я бы сказал, что у нас у обоих еще столько секретов, что времени не хватит рассказать обо всех. Лили пожала плечами.
— Не хочешь помочь мне смыть мыло? — спросила она со смехом. — Как жаль, что эта лохань слишком мала для двоих. Если бы ты построил для меня дом, у нас была бы огромная лохань, да?
Уилл еще больше смутился.
— Ты хочешь, чтобы я построил тебе дом? — пробормотал он. — Я слишком редко бываю на берегу, Лили, чтобы иметь собственный дом, а тебе будет хорошо и в гостинице.
Лили капризно надула губки.
— И чем я должна заниматься в этой комнате весь день, когда ты отправишься в плавание? Если бы у меня был хорошенький домик, я бы могла ухаживать за садом, выращивать цветочки, научилась бы вкусно готовить для тебя. А что мне делать здесь? Только держать постель теплой, дожидаясь твоего возвращения?
Уилл раньше даже не задумывался о том, что Лили может скучать без него. Выливая ей на голову ведро теплой воды, он вдруг вспомнил о ране и принялся отчитывать девушку:
— Не следовало тебе мыть сейчас голову, Лили. Эта рана на голове была глубокой и еще не успела зажить.
