Что касается битья посуды, которое я услышала в западном крыле здания, то этот факт тоже решили опустить. И я чувствовала себя счастливой оттого, что к этому не нужно больше возвращаться.
После записи отчета миссис Мэдкрофт спросила, не беспокоит ли меня что-нибудь в Эбби Хаус? И согласилась, что ей также неприятна лестничная площадка второго этажа.
— Но я думаю, что не навязываю тебе свои впечатления, — заметила миссис Мэдкрофт.
Я, конечно, заверила ее, что она не имеет к этому никакого отношения. Однако миссис Мэдкрофт не согласилась со мной и продолжала себя винить.
— Ты совсем такая, как твоя мать, — сделала она вывод. — Я бы назвала ее … сопереживающей. Стоило , только сказать мне, например, что я подвернула ступню, как она начинала хромать.
Я засмеялась и подумала, что ее сравнение интересно, но не совсем верно. Мать действительно обычно сопереживала, но при этом ее сочувствие всегда находило конструктивный практический выход. Как правило, она чем-то помогала человеку.
Миссис Мэдкрофт понесло в воспоминания. Она рассказала немало удивительных случаев. Впрочем, насколько удивительных, настолько и маловероятных. Так что я, выслушав, тотчас же все забыла.
Миссис Мэдкрофт пришлось прервать свои воспоминания в связи с появлением одной из кухонных служанок. Оказывается, Урсула решила подать ленч каждому в комнату, давая тем самым возможность лучше подготовиться к вечеру. Не знаю, было ли это решение разумным с ее стороны, или же оно только отражало ее желание избавиться от нас на несколько часов.
В полдень миссис Мэдкрофт решила немного вздремнуть, и я снова могла заняться сама собою. Я стала бродить внизу, надеясь найти библиотеку, чтобы взять роман. Шум и голос привели меня в гостиную. Молодая горничная стирала пыль с камина, коллекции фарфоровых эльфов и гномов и довольно эмоционально разговаривала с собой. Увидев меня, она замолчала. Некоторое время работала сосредоточенно и молча, затем опустила руки и досмотрела в мою сторону из-под украшенной оборками наколки. Ее лицо оказалось полным и круглым, а цвет лица — румяным. Но несмотря на ее несокрушимое здоровье, она выглядела несчастной. Судя по красным глазам и опущенным уголкам полных губ, что-то ее сильно огорчило.
Пока я рассматривала горничную, она вздохнула и спросила:
— Вам помочь, мисс?
Я заколебалась. Лучше бы я спросила ее, хорошо ли она себя чувствует. Но мне не хотелось проявлять любопытство. Ее личные дела не должны касаться меня. Неохотно я сказала, что ищу библиотеку.
— Вниз по холлу, третья дверь направо, — показала рукой горничная.
Поблагодарив ее, я собралась уйти.
— Мисс, — окликнула она меня. — Вы здесь с той хенщиной-спиритисткой?
Я повернулась к ней.
— Если вы имеете в виду медиума миссис Мэдкрофт, то я с ней, — с некоторыми нотками поучения сказала я.
— Я так и подумала, — попыталась она улыбнуться. — Я хотела узнать, не будете ли вы возражать, если… если…. — она не закончила фразы, и крупные слезы потекли по ее румяным щекам.
— Почему бы вам не присесть и не рассказать, что случилось, — предложила я.
Ее глаза расширились от ужаса.
— О, я не могу сидеть здесь, мисс, — оглядываясь по сторонам, испуганно произнесла она. — Мисс Ллевелин с меня живой не слезет. Но я надеялась, что вы могли бы поговорить обо мне с мистером Ллевелином.
— Ничего не понимаю, — пожала плечами.
— Меня зовут Элси, мисс, — улыбнулась она сквозь слезы.
Теперь мое замешательство исчезло. Это имя столько раз звучало за столом…
— Да, да, та самая Элси, — обрадовано кивала она. — Мистер Ллевелин думает, что я сочинила историю про леди на лестничной площадке. А я не делала этого, мисс. Она там была. Одета так фантастически. Я подумала, что она была одной из гостей дома, но теперь я думаю, что это не так. Говорят, что эта дама — призрак этого дома.
— Так о чем вы хотели, чтобы я поговорила с мистером Ллевелином, — перебила я Элси.
Ее голос понизился до шепота, в котором ясно слышался панический страх.
— Он думает, что я взяла деньги у той женщины, — прошептала Элси. — Взяла для того, чтобы распространять ложь. Мистер Ллевелин не поверил мне, когда я сказала, что ничего не брала. Боюсь, что он выставит меня без рекомендательных писем. Тогда я не смогу найти другое место, мисс. Если бы вы сказали ему, что никто из вас не давал мне никаких денег, я была бы вам очень благодарна. Он поверит вам, мисс.
Я нахмурилась. Если я действительно была ее последней надеждой, то она оказалась в крайне сложном положении.
— Хорошо, я скажу ему, что он ошибается, — пообещала я. — Но очень сомневаюсь, что он поверит мне.
— Это не навредит, мисс, не навредит, — счастливо улыбнулась Элси.
Мне же казалось, что может получиться наоборот. Однако взволнованное, полное надежды лицо Элси не позволило мне отказать. Я вздохнула.
— А где можно в это время найти мистера Ллевелина? — спросила я.
— Он с подругой Фанни, мисс, — охотно подсказала горничная. — Я думаю, что он сейчас в оранжерее.
Слуги все знают о господах.
Она сказала, как туда пройти, и я пошла в оранжерею.
Ею оказалась солнечная комната с полом, выложенным мраморной плиткой. Там росли орхидеи, папоротник, гортензия в горшках и какие-то неизвестные мне экзотические растения. Особый колорит придавали оранжерее несколько пальмовых деревьев.
От самой двери я услышала счастливую болтовню Салли, сдержанные, немногословные реплики мистера Ллевелина. По его тону создавалось впечатление, что он раздражен. Интересно знать, как он отнесется к моему вторжению: как к спасению от докучливой собеседницы или же как к еще одному досадному хвосту?
Обогнув куст папоротника, ростом значительно превосходивший меня, я вышла на видное место. Салли тут же прильнула к мистеру Лллевелину, и ее ямочки еще более заметно обозначились на полных щеках, а пустые голубые глаза округлились и затянулись томной поволокой. При моем приближении она повернулась ко мне, ее локоны цвета золотистого меда недовольно взметнулись на шее.
— О, мисс Кевери, — медовым голосом произнесла Салли. — Как мило с вашей стороны присоединиться к нам.
Мистер Ллевелин стоял как раз лицом куда-то в угол. Не поворачиваясь в мою сторону, он однако соблаговолил взглянуть на меня через плечо. Глаза не выражали ничего хорошего для меня. Неблагоприятное начало, отметила я, но не отступать же.
Мне удалось, по-моему, достаточно мило улыбнуться.
— Простите за вторжение, — извинилась я. — Я надеялась переговорить с мистером Ллевелином. Но, возможно, это лучше будет сделать в более удобное время…
