— Когда Амелия научилась штопать? Камилла прекрасно умела вышивать, но не могла штопать.
— Амелия прекрасно справилась, миссис Эшби. Я не смогла бы сделать лучше.
Эдна нахмурилась. Ее подопечная была полна сюрпризов.
Сара поспешила к дороге. На улице она поняла, что внимательный взгляд Бетти вернул ее в ту жизнь, которую она старательно пыталась забыть. Она вдруг почувствовала, как снова задыхается в своей зловонной темной камере вместе со многими другими заключенными. Когда охранник по утрам открывал дверь, заключенные толкались, пробираясь к выходу, жадно хватая ртом свежий воздух, ведь двенадцать часов они вдыхали вонь фекалий, мочи и пота. Двенадцать тысяч женщин побывали в этой тюрьме за пять лет, с приговорами от семи до четырнадцати лет, полученными обычно за мелкое воровство у своих хозяев. Заключенные «фабрики» работали в прачечной или шили по заказам местных властей. Слабых и беззащитных называли «проклятые шлюхи или Божья полиция». Сара больше не желала оказаться там. Лучше смерть.
— Просто не могу поверить, как мне повезло, — проговорила она. — До этого момента все шло прекрасно. И почему эта Бетти пришла и все испортила? — Сара подумала про ее сегодняшнюю встречу с Лэнсом. Она очень ждала ее. — Я не позволю ей разрушить мои планы. Если она вмешается, мне придется как-нибудь отделаться от нее, ведь отделалась я от Амелии Дивайн.
Когда Бетти вышла из-за дома, она лицом к лицу столкнулась с Сарой.
Она заставила себя улыбнуться, но Бетти, похоже, испугалась ее.
— Осужденная, что выжила в кораблекрушении, потеряла память, Бетти, возможно, вы почувствовали это, — заговорила с женщиной Сара.
Бетти склонила голову набок. Все, что говорила Сара, казалось ей бессмыслицей, особенно ее объяснение.
— Она ударилась головой, когда ее поднимали на скалу, к маяку, — добавила Сара. — Я видела, как это произошло. Удар был такой сильный, что у нее на голове появилась шишка, размером с яйцо.
— Как ее звали, мисс?
— Полагаю, ее звали Сара… Сара Джонс. — Сара притворилась, что пытается вспомнить имя.
Бетти ахнула, а сердце Сары бешено заколотилось, но она отчаянно старалась контролировать себя.
— В чем дело, Бетти? — спросила она так спокойно, как только могла.
Не говоря ни слова, Бетти направилась к своему дому. Сара посмотрела ей вслед. Она подумала о том, что, возможно, Бетти и узнала ее историю, но она не сможет разоблачить ее, нет никаких доказательств. Поскольку не было никаких шансов, что настоящая Амелия появится в Кингскоте, Саре было не о чем волноваться. И снова она вспомнила крошечную тюремную камеру. «Если Бетти и раскрыла меня, то я сделаю все, чтобы остановить ее», — подумала Сара. Девушка посмотрела на отвесные скалы вдалеке. Абсолютно все!
Кейп-дю-КуэдиАмелия не поверила своим глазам, когда прямо перед завтраком Карлотта появилась на ферме. Амелия копалась в огороде, когда итальянка подошла к ней с корзинкой, прикрытой салфеткой. Из корзинки доносился восхитительный аромат свежевыпеченного хлеба.
— Я пришла проведать вас, — сладким голосом проговорила Карлотта.
— Со мной все в порядке, — спокойно ответила Амелия. Ей показалось, что итальянка чего-то от нее хочет. Но чего?
— Это хорошо, si. Я прошу прощения, что вчера ударила вас, но мне пришлось это сделать. Вы были… как сказать, совершенно не в себе. Вы понимаете, vero?
— Полагаю, у меня была истерика. Не каждый день приходится видеть тело, частично объеденное акулами. Но не думаю, что вам стоило бить меня по щекам. — Амелия продолжила свое занятие. Всю ночь ей снились кошмары, она часто просыпалась. Девушка боялась, что теперь, закрывая глаза, всегда будет видеть останки бедняги.
— Наверняка это было ужасно, — посочувствовала Карлотта. Ей хотелось добавить, что не надо было ходить в пещеру с Габриелем, но прикусила язык. — Я принесла вам пряный итальянский хлеб и немного абрикосового джема. Он сделан из консервированных абрикосов, так как у нас нет свежих фруктов, но все равно он очень вкусный.
— Спасибо, — поблагодарила Амелия. Ее удивило внезапное изменение отношения Карлотты к ней. Она не верила итальянке и сомневалась в ее искренности.
Карлотта собиралась еще что-то сказать, но тут из-за дома появился Эван.
— Доброе утро, — поздоровался он.
— Доброе утро, синьор, — улыбнулась Карлотта.
Она пошла к нему навстречу, покачивая широкими бедрами. Амелия наблюдала за ней. Карлотта явно знала, как обольщать мужчин. Даже грубого, неуклюжего Эвана она буквально гипнотизировала.
— Я принесла хлеба и джем, — промурлыкала Карлотта. — Тут хватит вам и детям.
— Это очень мило с вашей стороны, — смутился Эван. — Мы съедим это на завтрак. — Он взглянул на Амелию, которая продолжала наблюдать за ними.
— Мне нравится готовить, и я хорошо умею это делать, поэтому я принесу вам и детишкам что-нибудь еще, vero?
— Не хочу утруждать вас, — отказался Эван.
Он пек пресные лепешки, и даже Амелия научилась их делать, хотя ее лепешки были жесткими, как камень. Эван очень соскучился по хлебу, который пекла его жена.
— Мне совершенно не трудно. — Карлотта улыбнулась Майло, который стоял рядом с отцом. Джесси и Молли с любопытством выглядывали из двери. От взгляда на детей Эвана в Карлотте пробудился материнский инстинкт. Она очень хотела иметь своих детей, но не от Эдгара. Карлотта четко знала, кого она хочет видеть отцом своих детей. — Если я что-нибудь могу сделать для вас, синьор, или для детей, просто дайте мне знать, vero?
— Мы справимся сами, — гордо заявил Эван. — Но я благодарю вас за предложение, миссис Диксон.
— Зовите меня Карлотта, синьор. — Она протянула Эвану корзинку. — Приятного аппетита.
— Спасибо, Карлотта.
Эван направился в дом, а Карлотта снова подошла к Амелии.
— Габриель сегодня сказал мне, что вы ничего не помните до того момента, как оказались здесь. Это ужасно, vero?
— Это сущий кошмар, — призналась Амелия.
— Не представляю, как тяжело мне было бы не помнить свою семью и детство. — Карлотта очень скучала по своей семье, особенно по сестрам и по матери, и мечтала о том дне, когда сможет увидеть их снова.
Амелия не ответила. Ей было больно думать об этом, поэтому она вообще отгоняла такие мысли.
— Вы не помните, как были в тюрьме? — спросила Карлотта. Она знала, что эти слова причинят девушке страдания, но Карлотта не смогла себя пересилить.
— Я не верю, что я Сара Джонс, — сердито ответила Амелия.
Карлотта удивилась такой бурной реакции. Она думала, что эта девушка слишком слабая и мягкотелая.
