Он уговаривал ее, но таким тоном, словно нимало не сомневался в том, что она уступит.
У Джеки же появилось ощущение, будто она погружается в чан с патокой. Настолько сладкой, что вылезать не хочется. И настолько вязкой, что вылезти и не удастся.
— Хорошо, — услышала она свой собственный тихий голос.
— Давайте адрес ресторана.
Она сказала ему, одновременно решая, что надеть сегодня. Сексуальное черное платье? Или желто-белое из шелка? А может быть, легкий полотняный костюм с длинным жакетом и большие золотые сережки?
— До вечера, — сказал Джеральд.
Повесив трубку и сев за стол, она невидящим взглядом уставилась перед собой, гадая, правильно ли поступила, согласившись встретиться. Но не успела она испытать радость, как на нее наползла темная тень дурною предчувствия. У Джеральда Гулда есть жена. И она со дня на день, если верить Селии Атертон, приедет к нему из Штатов. Таковы были факты, и с ними ничего нельзя было поделать.
— Ты не забыл, Селвин? — нарушил тишину кабинета громкий оклик Элфриды. Весь день были деловые встречи, и Селвин решил немного отдохнуть здесь. Его лысая макушка едва виднелась из-за высокой спинки кресла, в котором он сгорбился. На столике перед ним стоял ополовиненный стакан с виски, которое жидким янтарем поблескивало в лучах позднего солнца, заглядывавшего в окно. Селвину было хорошо и покойно, и он никак не думал, что молодая жена так быстро напомнит о себе.
— Уже пьешь? — с упреком проговорила она, приближаясь. — А как же сегодняшний коктейль? Когда мы приедем туда, ты будешь уже пьяный!
— Я никуда не поеду, — холодно и резко ответил он. — Да и тебе зачем?
— Потому что это важно. Трегантеры всех знают! Такие вечеринки нельзя пропускать.
— Мне можно, — ответил Селвин и закрыл глаза.
— О, Селвин, лапочка! — Она опустилась перед ним на колени. Губки ее надулись, а глаза подернулись томной дымкой. — Ангел мой, — вкрадчиво заговорила она. — Ты ведь пойдешь сегодня на коктейль со своей девочкой? Неужели ты отпустишь свою малышку одну?
Веки Селвина взлетели настолько неожиданно и быстро, что Элфрида вздрогнула. Он смерил жену гневным взглядом.
— Боже мой, Элфрида, хватит строить из себя ребенка! Почему бы тебе не съездить туда одной?
— А ты не боишься, что я могу неплохо провести там время? — лукаво спросила она.
— Мне плевать.
— Что?! — Она оскорбилась и вскочила на ноги. — Ты хочешь сказать, что не против того, чтобы я неплохо провела время одна? А если ко мне начнут подкатываться мужчины?
В эту минуту в голове Селвина промелькнуло множество противоречивых мыслей. Если Элфрида убежала бы с другим мужчиной, это было бы унизительно. Но, с другой стороны, это ли не дешевый способ избавиться от нее? Какое-то время ему придется побыть обманутым мужем, стоически перенести позор, о котором, конечно же, узнает весь Лондон. Но зато потом ничто не помешает ему уединиться в небольшой уютной квартирке, где он проведет остатки своих дней в мире и покое.
Но тут ему пришла в голову другая мысль. А кому она нужна, его Элфрида? Только другому такому же старику болвану. К тому же она заинтересуется им лишь в том случае, если он окажется богаче его, Селвина. А где такого сыщешь?
Элфрида молча и пристально вглядывалась в него, словно пытаясь прочитать его мысли. Затем вновь опустилась перед ним на колени, расстегнула своими сильными руками ширинку у него на брюках и вытащила слабую и безвольную плоть.
— Ты ведь любишь свою девочку, правда? Я знаю, любишь, — притворным голосом пропела она, крепко сжимая его плоть. — Какой ты гадкий, что дразнишь меня! — Она опустила голову…
С минуту ничего не происходило, но потом, к величайшему изумлению Селвина, он почувствовал внутри себя пробуждение чего-то живого. Может, то были лишь воспоминания о давно минувших сексуальных радостях? Бледная тень того, что однажды было? Когда он был молод, силен и ему ничего не стоило наслаждаться всю ночь?.. Или это всего лишь секундный спазм, который больше не повторится? В конце концов его иссохшееся тело уже испытало вторую молодость, когда он только познакомился с Элфридой и неожиданно для себя открыл, что еще способен испытывать оргазм. Не хватит ли?
Селвин закрыл глаза и вцепился руками в подлокотники кресла, гадая: удастся ли Элфриде повторить то чудо еще раз? Прошло еще несколько минут, и Селвин почувствовал постепенное нарастание приятного, щекочущего напряжения. Он издал шумный вздох, исполненный наслаждения. Боже мой, неужели? Ловкий и влажный язык Элфриды умело ласкал его ожившую плоть, и Селвин жадно упивался своими ощущениями. О Господи, это случится! Он уже почти утратил над собой контроль и держался руками за подлокотники так, как держался бы за борга утлой лодчонки, если бы волны грозили вот-вот опрокинуть ее. Селвин зажмурился, сгорая от захлестнувшего его желания.
— О да, Элфи… О Боже, да, да!.. — простонал он, и в это мгновение наступила кульминация. Усталое тело его содрогнулось и разом выплеснуло из себя все накопившееся напряжение.
На секунду Селвин вновь воспарил в такие выси, которые были ему подвластны лишь в молодости.
Вслед за этим комната погрузилась в тишину, которая нарушалась лишь его надсадным дыханием. Наконец Элфрида, скромно потупив глазки, сказала:
— Тебе понравилось, а?
На Селвина накатила всеохватывающая усталость. Из него будто выпустили весь воздух.
— Да, — пробормотал он. — О да.
— Теперь ты пойдешь со мной на вечер?
Он закрыл глаза и подумал: «А хватит ли у меня сил встать с кресла?» Он чувствовал себя столетним стариком, навечно прикованным к инвалидной коляске.
— Налей мне виски, — попросил он.
Она покорно подошла к бару и налила ему еще стакан. Когда она передавала его ему, лоб ее был наморщен в задумчивости.
— И еще нам с тобой надо обсудить кое-какие детали насчет нашего бала. Осталась всего неделя, а не готово еще многое.
— Что именно?
Дрожащей рукой Селвин поднес стакан ко рту.
— Я думаю, от ворот до крыльца надо расстелить красный ковер, а официантов одеть в ливреи. В черном они выглядят некрасиво и уныло. Почему бы не нарядить их в темно-зеленый бархат, украшенный золотым шитьем, как ходят стюарды на королевском Эскоте? Знаешь, как здорово смотрится?
Селвин изумленно взглянул на нее.
— Чего ты хочешь? — воскликнул он сердито. — Устроить сцену из «Веселой вдовы», черт возьми? Не говори глупостей, Элфрида. Над нами будет смеяться весь Лондон, если мы оденем официантов в ливреи.
