– Платить так или иначе приходится, сэр. Бесплатно ничего не бывает.
Джарред кивнул.
– Изреките еще какую-нибудь мудрость, Хендерсон.
– Бал у леди Гаррисон начинается ровно в девять. Чтобы успеть вовремя, вам лучше заехать за нашими дамами не позже четверти девятого. Ваш экипаж уже ждет у крыльца.
– Спасибо, добрая крестная, – пошутил Джарред. Хендерсон и глазом не моргнул.
– На здоровье, Золушка. Не забудьте вернуться домой до двенадцатого удара часов, иначе превратитесь в репу.
– Вы хотели сказать – в тыкву? – засмеялся Джарред. – Придется рискнуть, потому что бал окончится далеко за полночь.
– Тыква, репа… – пожал плечами Хендерсон. – Никакой разницы. И то и другое овощ, да и результат один. Маркиз в прострации.
– Вы намекаете, что мне не стоит пить лишнего? – поинтересовался Джарред.
Но Хендерсон покачал головой:
– Ничего похожего, сэр. Я сам ценю хорошие алкогольные напитки и ни за что не стал бы рекомендовать вам воздержание.
– У меня не так много времени, – напомнил ему Джарред. – Говорите по существу, Хендерсон.
– Мне кажется, я уже это сделал, сэр.
– Выскажитесь яснее.
– Поскольку вы настаиваете на том, чтобы непременно отправиться к Гаррисонам, я просто рекомендую вам вернуться домой пораньше и немного поспать, чтобы завтра встретиться с архиепископом на свежую голову.
Джарред слегка поклонился Хендерсону и, покидая комнату, произнес:
– Я непременно приму это к сведению.
– Кто-нибудь получал известия от Дэниела? – без лишних предисловий начал Джарред, едва лишь Грифф, Колин, Джонатан и Алекс расселись на своих привычных местах в гостиной клуба «Уайте».
– Ни слова, – ответил Грифф.
– Я весь день его разыскивал, – сказал Алекс, маркиз Кортленд, самый младший и последним вступивший в лигу. – Никто не видел его с прошлой ночи.
– Он словно испарился, – кивнул Джонатан.
– Он не мог испариться незамеченным. – Джарред выпил кофе и принялся расхаживать взад-вперед по комнате. – Кто-то же должен был его видеть.
Колин отодвинул ногой с его пути кожаную оттоманку.
– Наверное, но до сих пор мы не смогли найти такого человека.
– Я даже заглянул днем во дворец к вдовствующей герцогине, – сказал Джонатан. – Она тоже не видела своего сына со вчерашнего вечера. Впрочем, это неудивительно, поскольку ее апартаменты находятся в противоположном крыле.
– Она беспокоится? – спросил Грифф, кладя правую ногу на оттоманку, которую Колин убрал с пути Джарреда. Нагнувшись вперед, он принялся растирать бедро, чтобы унять боль от сабельного удара, полученного в битве при Фуэнтес-де-Оньоро. С тех пор прошло уже два года, но рана до сих пор напоминала о себе, особенно когда приходилось долго быть на ногах или же танцевать. А накануне вечером он много танцевал на балу у герцогини Суссекс со своей юной женой.
– Нисколько, – уверенно сказал Джонатан. – Тетя Лавиния скорее сердилась на него за то, что он без ее ведома включил в список гостей леди Сент-Джермейн.
– А почему же она сама не удостоила леди Сент-Джермейн этой чести? – удивился Джарред, непроизвольно ускоряя шаг, неприятно удивленный тем, что Дэниел включил в список гостей матери маркизу Сент-Джермейн, но не подумал о Колине и его жене. – Когда же он успел вписать маркизу? И если уж на то пошло, почему в список не попали имена виконта и виконтессы Грантем?
Грифф покрутил пальцем в воздухе, и Джарред машинально развернулся и принялся шагать в противоположном направлении. Таким образом, Грифф экономил Джарреду несколько фунтов, потому что дурная привычка последнего расхаживать по их любимой гостиной клуба наносила урон коврам, которые протирались с устрашающей быстротой, и дирекция клуба, сталкиваясь с необходимостью заменить ковер, то и дело предъявляла Джарреду счет.
– Она ничего не сказала ни о Грантеме, ни о виконтессе, – ответил Джонатан. – Но из-за леди Сент-Джермейн тетя Лавиния была сама не своя. Она, видимо, так сильно не любит маркизу Сент-Джермейн, что намеренно не включила ее имя в список.
Грифф нервно взъерошил себе волосы. – Это не предвещает ничего хорошего, – пробормотал он.
Миранда Сент-Джермейн, лучшая подруга его жены, на ее свадьбе была подружкой невесты. Миранда была также частой гостьей в доме Гриффа и Алисии на Парк-лейн и в Абернати-Мэнор, их загородном особняке в Нортгемптоншире. Грифф знал и о тайных надеждах, которые Миранда связывала с герцогом Суссексом.
– Возможно, – усмехнулся Джонатан. – Дэниел каждый раз посылает приглашение маркизе и вписывает ее имя в окончательный список приглашенных. Видимо, это столкновение характеров между тетей Лавинией и Дэниелом достигло апогея. Она прячет от него списки, а прошлой ночью велела слугам просто-напросто не пускать Миранду во дворец, если только ее провожатым не будет сам принц-регент. И тетя Лавиния пришла в ярость, когда выяснилось, что Миранда беспрепятственно прошла мимо лакея и дворецкого Вельдона.
– Какая дикость! – воскликнул Кортленд. – Леди Сент-Джермейн ничем не заслужила, чтобы герцогиня не пускала ее на порог дома.
– Она всего лишь угрожает ей, – мягко заметил Грифф.
– Миранда? Угрожает тете Лавинии? – Джонатан не смог удержать довольной улыбки. – Я не пожалел бы никаких денег, чтобы это увидеть.
– Тогда раскрой глаза, Баркли, – сказал Колин. – Покуда Миранда Сент-Джермейн остается незамужней, она представляет собой угрозу для герцогини.
Джонатан в самом деле широко раскрыл глаза, и тут на его губах забрезжила улыбка понимания.
– Мне казалось, что ее увлечение Дэниелом давно позади.
– Это кажется всем, кроме ее светлости герцогини Суссекс… – сказал Джарред.
– Которая страшно боится утратить влияние на общество и на сына, если ее заставят довольствоваться только ролью вдовствующей герцогини, – ввернул Колин.
– Но она же и есть вдовствующая герцогиня! – отметил Кортленд.
– Пока ее сын не женат, она остается полновластной хозяйкой дворца и всех владений Суссексов, – как бы невзначай напомнил Грифф.
– Но ведь тетя Лавиния, наоборот, уже много лет скорее навязывает Дэниелу общество юных барышень! – удивился Джонатан.
– На тех барышень, которых она навязывает, Дэниел не желает смотреть, – возразил Колин.
– За исключением Алисии, – вставил Грифф, напоминая друзьям, что едва не уступил свою теперешнюю жену Суссексу, когда матери Дэниела и Алисии, будучи близкими подругами, решили породниться семьями, поженив детей. Но Грифф и Алисия нарушили их планы, увлекшись друг другом. – Впрочем, я не могу упрекнуть его в отсутствии вкуса.
