Кровь… огонь… боль…
Рикка на мгновение закрыла глаза, чтобы заставить себя успокоиться, отбросить ненужные мысли и позволить себе насладиться моментом.
— Что-то случилось? — озабоченно спросил Дракон. Нежность, прозвучавшая в его тоне, заставила ее почувствовать досаду на себя за то, что она не может по достоинству оценить и отпраздновать такое важное и редкое событие, как приезд домой.
— Ничего. — Рикка поспешила успокоить мужа: — Просто я немного устала.
— Я должен был сам догадаться. — Он подал знак, и толпа стала расходиться. Потом взял Рикку на руки, несмотря на ее протесты, и понес в сторону одного из домиков, который был побольше других и находился в некотором отдалении.
Внутри жилища пахло сосной. Окна были открыты, шторы из промасленной ткани подняты, и ставни распахнуты. Пол покрывал мат из тростника. На столе, расположенном у окна, стояли свежие цветы. Кровать, очень массивная, с изголовьем, украшенным резьбой, застлана свежими простынями. Полдюжины сундуков также украшала резьба. Железные жаровни отделаны извилистыми узорами, как и стеклянные сосуды на полках возле стола. Все было красиво.
Рикке, которая знала лишь грубую неотесанность Вулскрофта, было не под силу все сразу разглядеть и оценить. Ей и в голову не могло прийти, что она снова когда-либо окажется в таком симпатичном месте, сопоставимом с охотничьим домиком близ Хоукфорта. По оружию и знаменам, украшавшим стены, было ясно, что это дом мужчины. И еще Рикка увидела нечто такое, от чего в удивлении широко раскрыла глаза.
На столе лежала книга. Рикка узнала ее сразу же, хотя никогда не видела ничего подобного. Книга была заключена в большой красивый деревянный футляр. У девушки зачесались руки — так ей хотелось дотронуться до нее.
Проследив за ее взглядом, Дракон сказал:
— Вот хорошо, что ее привезли. — Он осторожно опустил Рикку, подошел к столу и раскрыл футляр. На его лице засветилась улыбка. — Мой добрый друг Карим бен Абдул отыскал ее специально для меня. Она содержит удивительные истории, рассказанные невестой некоего ненасытного господина, который так увлекся ими, что даровал ей жизнь.
Хотя Рикка и была заворожена видом фолианта, она тем не менее не удержалась от реплики:
— Ужасно! Почему господин хотел убить свою невесту? Дракон пожал плечами:
— Он имел зуб против женщин вообще. Разве можно понять работу ума такого человека? Ты умеешь читать?
Она замешкалась с ответом — честность боролась в ней с инстинктом самосохранения. Как всегда, победила честность.
— Да.
Женщины не должны уметь читать, во всяком случае, там, откуда она родом. Согласно диктату ее отца, это отдано на откуп евнухам-монахам, которых можно держать под контролем, и ни в коем случае не допустимо для женщин, которые могут набраться разных завиральных идей. Она обучилась читать тайно, с помощью одного из монахов.
— Да, — снова согласилась Рикка на тот случай, если Дракон не расслышал ответа, как бы бросая вызов судьбе.
— О, хорошо! Ты должна знать, что я ставлю цель сделать то же, что сделал Альфред, — привезти книги и создать школы в этой стране.
Если бы он сказал, что хочет вырастить крылья и полететь на Луну, это поразило бы ее ничуть не больше. Он носил при себе меч, она и сейчас могла это видеть. Он пользовался им с редкостным мастерством, в чем она имела возможность убедиться. Он был воин. И викинг.
И он мечтал о книгах и школах.
— Какой… замечательный замысел…
— Некоторые так не считают, рассматривают ученость как признак слабости, хотя я и не понимаю причины этого. Чтобы противостоять миру во всей его сложности, требуется настоящее мужество.
Рикка лишь кивнула, потому что не нашлась с ответом. Поймав взгляд жены, Дракон отложил книгу:
— Довольно сейчас об этом. Я пришлю к тебе женщин с едой и с водой для купания. Ладно?
— Да… конечно… очень даже хорошо.
— Потом будет пир. — Он махнул рукой, словно это не имело большого значения. — Этого ожидают люди, ты ведь понимаешь?
— Да, конечно.
Да, да и да. Ничего другого она не могла сказать. Книги, мечты, еда, вода, пир… И эта кровать, которая находится совсем близко.
Рикка позволила себе посмотреть на мужа так, как избегала это делать в Хоукфорте и во время путешествия. Он лишил ее способности дышать. Она отчетливо помнила, каково это — лежать с ним рядом.
— Я понимаю, что ты устала, — сказал он. — Мы постараемся не слишком растягивать пиршество.
В его улыбке не было и следа усталости, она дарила лишь обещание.
Хорошая сауна — вот что ей требовалось. И еще ощутить рядом его дыхание. Ей нравился Лансенд. Будь проклят Вулскрофт, однако, как ни совестно это признавать, она была благодарна ему, что он настроил ее на то, что ничего хорошего ей ожидать, здесь не придется.
Дракон возьмет ее к себе в постель этой ночью, сделает ее по-настоящему женой. Забудутся те долгие ночи во время путешествия, когда он демонстрировал сдержанность.
Она станет принадлежать ему.
Дракон ощущал неукротимый приступ собственнического инстинкта и очень удивлялся этому. Такого он не испытывал ни с одной другой женщиной. Ну да, она была его женой и не слишком Отличалась от всех других.
От кроткой, смиреной женщины, которая должна мыть ему ноги.
Он громко рассмеялся. Хвала тому божеству, которое оградило его от этого. Он должен налить вина Одину, королю богов, а также его воинственной жене Фригге и еще Локи, поскольку это всегда мудро — умилостивить богов. Но, вероятно, ему следует также пригласить священника в Лансенд. Лучшие из них были грамотными людьми и являлись кладезем премудрости. Не помешает иметь здесь хотя бы одного. А может, и не только одного, если он всерьез намерен учредить скрипториум. Он видел нечто подобное в Хоукфорте и слышал о существовании еще более солидного скрипториума при королевском дворце в Винчестере. Монахи владеют необходимыми знаниями.
Она любит книги. У Дракона потеплело на сердце. Его обида на нее за то, что она противоборствовала их браку, смягчалась осознанием причин, которые лежали в основе этого, Он видел, что ее неприязнь сменилась улыбками и желанием, которое читалось в ее глазах. Они стояли на пороге новой жизни. И он был преисполнен решимости не загубить эти новые ростки.
Но прежде будет пир. Люди исходили из самых добрых намерений, и он ценил их за это. Она им понравилась, и они хотели, чтобы она это знала. Ярл окинул взглядом ломящиеся от яств столы и подумал, что женщины хорошо потрудились, чтобы произвести такую красоту. Затем он мысленно увидел Рикку, красиво одетую, непринужденно восседающую на лошади, на которой может ездить только ярл, и понял, что им отчаянно хочется произвести на нее впечатление. Как, впрочем, и ему.
