Было видно, что ее слова уязвили Рейли.
— Я понимаю ваше состояние, — сказал он.
— Если это действительно так, вы должны немедленно уйти. Я сделала ошибку, согласившись вас принять.
Рейли видел, что она его боится, хотя ожидал, что снова увидит перед собой ту бесстрашную девушку, которая однажды пришла к нему в Равенуорт. Можно было лишь догадываться, какой ад ей пришлось пережить в тюрьме.
— Я прошу лишь о том, чтобы вы меня выслушали, мисс Марагон, — мягко сказал Рейли. — Потом, если пожелаете, я уйду. Мне бы хотелось обсудить с вами несколько вопросов…
— Может быть, мне позвать дворецкого? Ведь я попросила, чтобы вы ушли! — воскликнула Кэссиди.
Рейли вздохнул и твердо повторил:
— Только после того, как вы меня выслушаете. Кэссиди посмотрела на него с нескрываемым раздражением.
— Тетушка рассказала мне о том, что это ваш брат виновен в смерти моей сестры. Но для меня вы и ваш брат — одно и то же, — проговорила она и, недоуменно покачав головой, добавила: — Я не понимаю только, для чего понадобилось меня похищать и заключать в эту ужасную тюрьму?
— Вы, пожалуй, не поверите мне, но я не замешан в вашем похищении, — сказал Рейли. — Трудно выразить, как я сожалею обо всем случившемся!
Она подумала, что он прекрасный актер. В его взгляде читалось искреннее сочувствие. Однако именно его сочувствие больше всего оскорбляло Кэссиди.
Она, конечно, помнила о том, что не кто иной, как герцог, нежно поднял ее на руки и вынес из тюрьмы. Он отвез ее в свой дом, где его экономка самоотверженно заботилась о ней. В ее воспаленном воображении воспоминания о прошлом смешались, и она уже не могла отличить фантазий от реальности.
— А как вы объясните то, что мои похитители упоминали вас? — спросила Кэссиди.
Его лицо омрачилось.
— Если бы захотели меня выслушать, я бы мог вам это объяснить.
Кэссиди закрыла лицо руками.
— Я иногда перестаю понимать, что происходит, — проговорила она. — Мои ночные кошмары так похожи на реальность…
— В тот день, когда вы оставили мне ребенка, — сказал Рейли, — мы оба, сами того не ведая, сделались жертвами недоразумения. Я подумал, что вы — мать ребенка, а вы — что я его отец.
— Теперь я это понимаю, — безразличным голосом проговорила она.
— Верите вы мне или нет, — продолжал Рейли, — но я хочу помочь вам, мисс Марагон. Для меня нет ничего важнее вашего благополучия.
Кэссиди заметила, что герцог красив, а его взгляд буквально завораживает. Скорее всего он привык к тому, что женщины повинуются ему с полуслова… Но что ему нужно от нее?
— Злодеи может иметь приятную наружность, но он все равно остается злодеем, — сказала она после долгой паузы.
Внезапно его глаза весело заблестели.
— Так вы находите мою наружность приятной?
— Под красивой внешностью может скрываться черная душа! — выпалила Кэссиди.
— А что, если бы я предложил вам попробовать исправить мои недостатки, мисс Марагон? — улыбнулся он.
— Я бы предложила вам обратиться к кому-нибудь другому. К тому, кому не безразличны ваши недостатки. Что касается меня, то мне нет дела до вашей души. Рейли заметил, что его вопрос задел ее за живое.
— Однако я все же рискну сделать вам это предложение, — сказал он. — Тем более что я собирался просить вашей руки.
Кэссиди обомлела.
— Что вы сказали?! — воскликнула она., ей показалась, что она ослышалась.
Рейли встал. Он был так высок, что ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему прямо в глаза.
— Я прекрасно сознаю, что мне не следовало бы так спешить и что я могу показаться вам смешным, — начал он, — но у меня нет времени на церемонии и ухаживания. Я очень занят делами своего загородного имения… — он чувствовал, что поступает опрометчиво, но уже не мог остановиться и продолжал говорить: — И я хочу сделать вам предложение, мисс Марагон, выйти за меня замуж…
— Я что, похожа на сумасшедшую? — удивилась Кэссиди. — Да как вы только осмелились предложить мне подобное?! — возмутилась она.
Удивленное выражение на лице Рейли уступило место смущению.
— Мне казалось, что это скорее комплимент, чем оскорбление, — пробормотал он.
— Наверное, вы думали, что, женившись на мне, заставите меня молчать и свет не узнает о преступлениях вашего брата?
Герцог присел в кресло около нее.
— Я и сам считаю его негодяем.
Кэссиди отвернулась, пытаясь побороть рыдания, которые готовы были вырваться из ее груди.
— Вы говорили, что уйдете, если я вас об этом попрошу, — с трудом проговорила она. — Так вот я вас прошу — уйдите! Я больше никогда не хочу вас видеть!
Рейли переполняла жалость к этой девушке. Она казалась ему такой маленькой и беззащитной. Он чувствовал себя глубоко виноватым в том, что с ней произошло, — ведь именно его семья заставила ее так страдать. Ему хотелось защищать ее, заботиться о ней.
Он хотел взять ее за руку, но решил, что этот жест может напугать ее.
— Я прошу дать мне еще минуту, чтобы я мог еще кое-что объяснить!
Кэссиди окинула его ледяным взглядом.
— Нам не о чем больше говорить, — заявила она, — и ваше предложение неприемлемо. Как только вы могли подумать, что я соглашусь выйти замуж за человека, брат которого самым подлым образом соблазнил мою сестру и бросил ее в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась?
Рейли мужественно выдержал взгляд Кэссиди и немного помедлил, обдумывая ее слова. Разве можно допустить, что Хью женился на Абигейл Марагон и об этом не знали ни Лавиния, ни он, Рейли? И леди Мэри, и, по-видимому, мисс Марагон считали именно так.
— Что говорила вам сестра? — спросил Рейли.
— Умирая, сестра просила меня отвезти ребенка герцогу Равенуорту, своему мужу. Поскольку вы герцог, я и приняла вас за ее супруга в тот злополучный день.
Рейли охватила ярость. Так, значит, Хью снова принялся за свои старые мерзости — он соблазняет девушек, прикрываясь титулом, который ему не принадлежит!
— Поверьте хотя бы тому, — горячо произнес он, — что честь моей семьи для меня священна. Единственное, чего я желаю, это вернуть ваше уважение к фамилии Винтер!
Сама не понимая почему, Кэссиди поверила, что он говорит искренне.
— Это правда, что вы сражались под Ватерлоо? — поинтересовалась она.
— Да, мисс Марагон. Пять лет я был за границей и только недавно возвратился…
— Вы не в силах вычеркнуть у меня из памяти страшные тюремные ночи на соломенном тюфяке, который кишел насекомыми. Вы не можете заставить меня забыть ужасное варево, которое мне приходилось есть. Вы не в силах вычеркнуть у меня из памяти ужас и отчаяние, которые я тогда чувствовала… А также многое другое. Нет, ваша светлость, предложением жениться на мне вы не исправите того, что было. И я не хочу иметь к вашей семье ни малейшего отношения!
