Уэйд почувствовал себя неловко. Он не думал, что его рассказы о смерти и страданиях вызовут болезненные воспоминания у этих людей. Теперь-то он понял, почему ему не удалось уговорить их повернуть назад.
— Простите, Эзра, я не знал.
— Откуда вам было знать? Я понимаю — вы просто пытались помочь нам.
— Вы говорили, что у вас есть какие-то знакомые в Орегоне?
— Да, многие из наших единоверцев давно поселились там, в красивой зеленой долине. Они писали, что выращивают яблоки, у них много акров яблоневых садов. Они живут спокойно, их никто там не трогает. И мы хотим попасть туда.
Уэйд похлопал его по плечу.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы попали туда, Эзра. — Он вернул ему чашку. — Если не возражаете, я еще кое-что здесь проверю, потом пойду за своими вещами.
— Вы хороший молодой человек, Уэйд. Я буду за вас молиться. Уэйд усмехнулся.
— Мне это может пригодиться, Эзра. Спокойной ночи.
Как он и делал это каждый вечер, Уэйд обошел фургоны, проверяя оси и колеса. Пока все нормально. Потом оглядел лагерь. Все, кажется, устроились сносно, насколько возможно для такого ночлега. Уэйд взял седло и постарался устойчиво расположить его на земле под фургоном Эзры. Затем разложил свой плащ, снял сапоги. Сложив куртку вместо подушки и используя седло как прикрытие от ветра, Уэйд завернулся в плащ и повернулся на бок, прикрыв лицо шляпой. Он очень устал в этот день.
У него были поездки и потруднее; эта же еще только начиналась. Но Уэйда сейчас беспокоила неизвестность. Он не знал, как эти люди поведут себя в трудной ситуации. Кто дрогнет, кто останется и будет бороться? Исайя храбр на словах, но опыт показывает, что на деле бывает по-другому. Уэйд закрыл глаза: что ж, время покажет.
Утро наступило облачное и пасмурное. Уэйд и не собирался давать сигнала к отъезду. В середине дня буря разыгралась. Уэйд проверил, надежно ли привязаны к повозкам лошади и плотно ли составлены фургоны. На этот раз он не отказался от предложения Эзры укрыться в фургоне. В толстую ткань полога ударяли порывы ветра. Эзра и Элен читали Библию. Уэйд какое-то время смотрел на них и даже слушал, потом выглянул в отверстие в задней стенке фургона. Земля была белой от снега, а небо оставалось темным. Такие бураны он уже видел. Однажды обоз, который они вели вместе с Джимом, застрял на полторы недели из-за вьюги. Они тогда потеряли почти половину запасов. Один ребенок заболел. На этот раз трудно сказать, сколько это будет продолжаться: может, несколько дней, а может, кончится на следующее утро. Одно дело сидеть зимой в теплом доме, другое — в прериях, в повозке, покрытой холстом. Уэйд не знал, сколько времени люди могут терпеть подобный холод.
Он прислонился к задней стенке фургона, вытянув ноги, насколько позволяли два стула, матрас, комод и два сундука. Может быть, удастся проводить людей в ближайшее укрытие. Но где его найти? Уэйд знал охотничий приют милях в пятидесяти к северу, который мог бы их всех вместить. Там не особенно уютно, но есть очаг и столь необходимое им тепло. Но попробуй проделай пятьдесят миль при такой погоде, да еще с уставшими животными. Может быть, буря не затянется и удастся переждать ее здесь, а потом пуститься в путь. Но он чувствовал, что не все люди смогут с этим справиться. Несколько детей уже кашляли, а у одной женщины началась лихорадка.
В его голове шевелилась еще одна мысль, но он гнал ее от себя: фактория Ренара. До нее дня два пути, но если повезет, то можно доскакать и скорее. Ему не хотелось ехать туда, особенно если там сейчас Сандрин. Но Уэйд чувствовал ответственность за этих людей, и черт его возьми, если он позволит им замерзнуть только потому, что он, видите ли, боится с ней встретиться. Если он туда доберется один, то сможет нанять кого-то из людей Люка Ренара, раздобыть лошадей, припасы и вернуться к обозу через три дня. Может быть, посмотрев на бурю в этих краях, эти люди смогут внять голосу разума и согласятся перезимовать у Ренаров.
— Хотите почитать, Уэйд? — Эзра протягивал ему Библию.
— Нет, спасибо, Эзра. Я не привык к этой книге.
— А почему, позвольте узнать, мистер Колтер? — спросила Элен, кутаясь в шаль.
— Мне кажется, я никогда особо не верил, мэм. А когда умерли мои родители, я и вовсе перестал верить.
— Но ведь смерть — естественное продолжение жизни, мистер Колтер.
— Может быть, мэм. Но когда тебе тринадцать лет, это не кажется естественным.
— Простите, мистер Колтер. Я вижу, эта боль еще не утихла для вас.
— Я до сих пор тоскую о них. Но дело не только в этом: я видел, как умирало много людей. — Уэйд глядел, как ветер колышет ткань полога. — Я видел, как много людей умирало просто так — ни за что, ни про что.
— Но может быть, была причина, мистер Колтер, — мягко сказала Элен. — Если бы вы читали священную книгу, вы бы увидели, что на все есть причины.
— Я не хочу обижать никого из вас, но вы меня не переубедите, особенно сейчас. — Уэйд продолжал прислушиваться, как ветер колотит в стенки фургона.
— Вы так волнуетесь за нас, Уэйд, — сказал Эзра, — и я все еще удивляюсь, что Бог послал нам именно вас. То есть человека, который даже не верит в Писание.
Громко заржали лошади, и Уэйд выглянул из-под полога. Затем спрыгнул вниз. Снежная буря была в разгаре. Его конь был привязан у фургона, но рвался с привязи, отчаянно пытаясь освободиться. Уэйд похлопал его по холке, пытаясь успокоить. Вечер еще не наступил, но небо было темно-серым. Уэйд едва различал соседний фургон Дентонов. Он привязал коня покрепче и пошел проверять других лошадей. И без проверки он предполагал, что большая часть скота, очевидно, рассеялась, до смерти напуганная снегом и ветром. Теперь они будут бродить, пока не устанут, а если буран продлится долго, то и падут от голода. Он увидел только еще несколько коз и коров и проверил их привязь.
Уэйд поднял воротник. Он был снаружи всего несколько минут, а уже весь продрог. Засунув руки в карманы, он стал осматривать повозки, проверяя, на месте ли люди. Когда же убедился, что все на месте, вернулся в фургон Эзры.
— Господи, да снимите вы свой плащ, — сказала Элен, увидев его.
Дрожа от холода, Уэйд снял плащ, а Элен с Эзрой стали растирать его руки.
— Не припомню, — улыбнулся Уэйд, — чтобы за мной так ухаживали.
— Вам не следует выходить без шляпы и перчаток, — с мягким укором сказала Элен.
— Там очень холодно. Еще несколько минут, и я мог замерзнуть, — сказал Уэйд, чувствуя, что кровь начинает снова циркулировать в руках.
— Страшно подумать об этом, — сказала Элен, кутаясь в шаль и укрывая ноги одеялом.
— О чем вы думали, прежде чем выйти, Уэйд?
