– Не делайте этого! – почти вскричала она.
– Хорошо, – немедленно согласился Стюарт. – Значит, я нашел то, что вам не нравится, – сказал он.
– Нет, ну, не совсем так… – прошептала Клэр. – Я бы не сказала, что не нравится, просто это… – Она вдруг смущенно замолчала.
– Ш-ш-ш, – успокаивающе прошептал он, оставив свою руку на ее груди и медленно проводя кончиком языка по ее губам. – Вы не должны ничего объяснять, дорогая, я все понимаю. А теперь поцелуйте меня так, как вы это сделали в столовой.
Он прильнул к ней в нежном поцелуе, и точно так же, как в столовой, Клэр вдруг почувствовала, что отвечает ему. Ей действительно нравилось чувствовать его губы на своих губах… такие теплые… такие мягкие… и нежные. Неожиданно ей захотелось сказать ему: «Мне нравится, когда вы целуете меня…»
– Хорошо, – улыбнулся Стюарт, словно услышал ее безмолвное признание. Дрожь удовольствия пронзила его тело. – Я хочу целовать вас, Клэр…
Под настойчивым давлением его губ губы женщины легко раздвинулись, и она вдруг замерла от внезапного наслаждения, когда мягкий язык Стюарта проник в ее рот. У нее закружилась голова, и Клэр неосознанно обвила руками шею мужа, запустила пальцы в шелковистые густые волосы у него на затылке и всем телом прижалась к нему. Продолжая целовать ее, он медленно опускал руку, пока его большой палец вновь не коснулся ее соска. На этот раз она не вздрогнула и лишь вырвавшийся у нее легкий вздох свидетельствовал о нарастающем наслаждении.
Стюарту казалось, что он больше выдержать не сможет. Он так давно не целовал женщину, так давно не держал ее в своих объятиях… так давно не занимался любовью. Но, несмотря на довольно большой опыт в отношениях с женщинами, ему еще никогда не приходилось любить подобным образом… Все его тело горело, как в огне, а возбуждение, с которым он сегодня боролся изо всех сил, выиграло это сражение. Мужская плоть давно настойчиво заявляла о своих правах.
Прервав поцелуй, он спрятал голову в волосах Клэр, вздрагивая всем телом.
– А это тебе нравится? – спросил он, нежно покусывая чувствительные места у нее за ушами.
– Да, – тихо вздохнула она. – Это очень приятно.
– А знаешь, что может быть еще приятнее? – спросил Стюарт.
– Что? – полюбопытствовала она.
– Если мы сбросим одежду, – подсказал он. Ощутив, как ее тело вдруг напряглось в его объятиях, Стюарт вздрогнул.
– Дорогая, – успокаивающе произнес он, – я не сделаю тебе больно. Но было бы так приятно почувствовать прикосновение твоей кожи.
Клэр была потрясена, поняв, что и она хочет того же. Не оставляя себе времени на раздумья, она села в постели, сорвала свою ночную сорочку и отшвырнула ее прочь. За то короткое время, пока она снова не скользнула под одеяло, Стюарт успел в свете огня из камина увидеть ее сочные полные груди. Зрелище было столь возбуждающим, что все его тело содрогнулось от охватившего его вдруг наслаждения. Трясущимися руками он начал стаскивать с себя панталоны, но спустя несколько мгновений рванул пояс и отбросил разорванную одежду в сторону. Глубоко вздохнув, он вновь повернулся к Клэр, заключил ее в объятия и спрятал лицо у нее на груди. Волна наслаждения захлестнула Клэр, когда она почувствовала, как его язык ласкает возбужденный сосок, как он медленно, оставляя на ее теле горячую влажную полоску, опускается все ниже и ниже.
– Что ты делаешь со мной? – простонала она, снова запуская руки в его волосы.
– Занимаюсь с тобой любовью, – хрипло ответил Стюарт, поднял голову и посмотрел Клэр прямо в глаза. – Но если мы еще немного продолжим эти ласки, то я не смогу остановиться. Поэтому я хочу спросить тебя, Клэр: ты хочешь, чтобы я продолжал?
Клэр вздохнула и закрыла глаза. Где-то глубоко в ее сознании прозвучал предостерегающий сигнал. Она не должна позволить ему продолжать. Ведь он – янки, он – ее враг, один из тех, одетых в синюю форму дьяволов, что разрушили ее мир. Она должна выскочить из этой постели и бежать прочь от него, и как можно скорее. Но почему-то у нее не было желания сделать это. То, что он делал с ней, было очень приятно…
– Я… ты… ты не должен останавливаться, Стюарт, – призывно прошептала она.
Но он приподнялся в постели, склонился над ней, и лицо его стало мрачным и напряженным.
– Ответь мне честно, Клэр, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы я занимался с тобой любовью? Ответь мне, чтобы мы оба были в этом уверены.
Клэр, не в силах смотреть ему в глаза, отвернулась от Стюарта.
. – Прошу тебя, не заставляй меня говорить. Просто сделай это, – попросила она.
– Нет, я хочу услышать, что ты согласна. Ты должна сказать, что хочешь меня, – настаивал Стюарт.
– Почему? – прошептала Клэр. – Почему я должна это сказать?
– Потому что я не хочу, чтобы утром ты сказала, что я изнасиловал тебя. И потому, что если мы это сделаем, то уже не может быть и речи об аннулировании нашего брака после войны… – внезапно заявил Стюарт и добавил: – Я знаю, что ты собиралась аннулировать брак.
Глаза Клэр расширились от удивления и… сожаления. Он, оказывается, знал о ее планах! И ни словом не обмолвился об этом! Боже мой, как он мог узнать? И почему он ничего не сказал раньше? Почему только сейчас, когда она так сильно хочет его, он вдруг решил говорить на эту тему?
«Нельзя позволять ему заходить слишком далеко», – предупреждал ее внутренний голос. Да, она понимала, что, позволь она ему овладеть собой, основ для аннулирования брака не будет. У нее не будет никаких шансов вернуться домой!
Молчание затянулось. Наконец Стюарт со сдавленным стоном откинулся на подушки.
– Можешь ничего не говорить, Клэр, – сказал он. – Твое молчание очень красноречиво.
– Я… я… мне нечего сказать, Стюарт, – прошептала девушка, поспешно отодвигаясь на край кровати и шаря рукой по постели в поисках своей ночной рубашки. Нащупав плотную ткань, она торопливо натянула сорочку и неподвижно легла навзничь. – Даже если бы я на самом деле хотела тебя, я не смогла бы этого сказать. Я никогда не смогу сказать этого вслух.
– Почему? – спросил он хриплым от напряжения и разочарования голосом. – Я хочу тебя и знаю, что ты тоже хочешь меня. Черт возьми, – вдруг взорвался он, – нам было бы так хорошо, Клэр, если бы ты позволила мне любить тебя. Почему ты не можешь сказать мне об этом?
– Потому, – прошептала она, – потому, что ты – янки…
– Ну, конечно, – протянул он, и его плечи вдруг затряслись от беззвучного смеха. – Конечно, это так. Да, я – янки. Один из тех грязных убийц и насильников, что изнасиловали, а потом убили множество женщин Юга. Спи спокойно, Клэр. Я больше не буду приставать к тебе.
