Но кому, как не ему, знакомо это стремление отгородиться от всех и вся? Он на себе испытал, каково прятаться в собственном мирке, чтобы заглушить темные порывы, бушующие в душе. Они не такие уж разные с Кэтрин. Только ее попытки укрыться от своих желаний совершенно безотчетны. Эван же понимает, насколько опасны его буйные, бешеные инстинкты, и именно поэтому его так влечет упорядоченный, цивилизованный мир Кембриджа.
Но столь глубинные порывы нельзя окончательно подавить. Иной раз Эвану казалось, что попытайся он выпустить на свободу этих узников сознания, дать выход энергии — и ему станет легче. Вот почему он тратил часа два или три в неделю, занимаясь боксом и вступая в схватку с любым, кто изъявлял на то желание. Там он немного выпускал пар. В остальное время он только и занимался тем, что кое-как приспосабливал свою неистовую натуру к правилам поведения в цивилизованном обществе.
Конечно, потаенные желания Кэтрин — совершенно иного рода. Ей совершенно нет надобности смирять страсть, хотя она этого и не понимает. Она может без опасений выпустить наружу пламя своих желаний. Не только может, но и должна. Пока оно не выжгло ее изнутри дотла.
Сегодня Эван не позволит Босу отказать ему от дома. Не зря Эван в детстве столько раз воровал сливы для матери в Линвуде. Он знал, как пробраться в любое поместье. И сумеет незаметно проникнуть в Плас Найвл к Кэтрин под самым носом у всей челяди.
Хмурая улыбка тронула его губы, и он пришпорил кобылу, позаимствованную из конюшни Риса. Кобыла была весьма норовистой, но не шла ни в какое сравнение с Медеей, на которой три дня назад Бос отправил его из замка. Улыбка Эвана просветлела. Бос, конечно, не без умысла приказал оседлать для Эвана именно Медею. Это была маленькая месть дворецкого за необдуманную попытку подкупа со стороны Эвана. И он был доволен, что утер нос заносчивому дворецкому. Эван с огромным удовольствием увидел выражение разочарования на лице старика, когда, после бешеной скачки, с шиком осадил Медею у порога замка. Дворецкий явно не ожидал, что Эван настолько хорошо умеет управляться с лошадьми. Впрочем, и сам Эван не ожидал от себя этого.
Зато Медея помогла ему избавиться от чувства разочарования, когда он во весь опор мчался в ночи в город, словно ветер. Не хватало только Кэтрин рядом с ним.
И в ту минуту, когда он представлял себе эту картину, сквозь клочья тумана он разглядел впереди двух лошадей, которые перегораживали ему дорогу. Они были привязаны к дереву, и Эван предположил, что лошади эти из Плас Найвл.
Быть может, ему повезло. И ему удалось перехитрить Кэтрин, которая в очередной раз пытается избежать встречи с ним. Он усмехнулся, остановив свою лошадь рядом с двумя, что паслись у тропинки. Вот Кэтрин удивится, увидев его.
Привязав кобылу к тому же дереву, Эван двинулся по тропинке в лес, тянувшийся вдоль дороги. И когда он уже почти поднялся на вершину холма, до него донеслись голоса. Мужские. Один из них громко проклинал идиотов и кретинов. Эван был разочарован. Но любопытство взяло верх, и он пошел дальше, решив выяснить, что делают эти люди поблизости от замка?
Теперь Эван пробирался вперед намного осторожнее, пригибаясь как можно ниже, пока не достиг края большой поляны. В нескольких шагах от него стоял сэр Рейнальд с каким-то незнакомым Эвану мужчиной. Позади них Эван увидел дольмен: два огромных камнях, на которых лежал третий, образуя нечто вроде гигантского стола. Или алтаря.
Струйки тумана, прихотливо извиваясь вокруг дольмена, придавали всей картине довольно пугающий вид. У подножия каменного алтаря лежало какое-то животное.
Во всяком случае, нечто, похожее на животное. Кажется, бык. Хотя с полной уверенностью Эван не мог бы этого утверждать. Поскольку голова у животного была отрезана, как и гениталии. Должно быть, Эван издал возглас удивления, потому что сэр Рейнальд и его напарник тотчас повернулись в сторону Эвана.
— Ну-ка выходи! — потребовал сэр Рейнальд. — Ты, там, за деревьями!
Глядя на разделанную тушу, Эван вышел на поляну.
— А, так это вы, мистер Ньюком, — с холодной яростью проговорил сэр Рейнальд. — Мы подумали, это кто-то из тех негодяев, что сотворил эту мерзость. Подойдите, взгляните сами. Возможно, вас заинтересует это свидетельство дикости наших соплеменников.
Шагнув вперед, Эван увидел, что шкура быка была проткнута в нескольких местах.
— Бога ради, что все это значит?
Мужчина, стоявший рядом с сэром Рейнальдом, угрюмо пояснил:
— Кретины из Лондезана, те, что следуют заветам друидов. Они считают эти дольмены древними алтарями. Вот и приходят сюда, чтобы совершить жертвоприношение под покровом ночи. Но рано или поздно они попадутся мне за этим делом. И тогда им несдобровать!
Сэр Рейнальд вскинул брови:
— Мистер Ньюком, познакомьтесь с мистером Парри, землеуправителем миссис Прайс. Мы ведь находимся в ее владениях.
— Эти негодяи вторглись на частную территорию. Да еще убили такого замечательного быка!
— Одного из лучших, — подтвердил сэр Рейнальд. —Уже второй раз у меня воруют скотину и закалывают ее. Вы представляете, сколько бы мне дали за такого быка на ярмарке? Если эти негодяи попадутся, я задушу их собственными руками.
— И я помогу вам в этом, — кивнул мистер Парри. — Теперь вы понимаете, сэр, почему я разбудил вас и вытащил прямо из постели, чтобы вы увидели все своими глазами? Надо положить этому конец.
— И что, это случается довольно часто? — осведомился Эван, не в силах отвести взгляда от обезглавленного быка и чувствуя себя так, словно очутился в раннем средневековье.
Последователи друидов. Хотя Эван знал об интересе к друидам, который проявляли Иоло Морганг и прочие члены Союза валлийцев, они никогда не заходили так далеко. Они надевали белые балахоны во время шествий в Горседде и взывали к древним бардам в поисках вдохновения. Но жертвоприношения? Представить себе, как Морганг закалывает быка, Эван не мог.
Но здесь, в этом уединенном месте, у подножия Черной горы, что хмуро взирала на них сквозь просветы тумана, ему не составляло труда представить, как друиды в длинных белых балахонах совершают страшный обряд у этих диковинных каменных сооружений.
— Нельзя сказать, что редко, — отозвался на вопрос Эвана мистер Парри. — Я несколько раз пытался поймать их здесь. Но мне никак не удается угадать день, когда эти негодяи вершат свое черное дело.
— Надо переговорить с мисс Прайс об этом, — предложил сэр Рейнальд. — Мы можем вместе устроить им ловушку.
При упоминании о Кэтрин Эван тотчас вспомнил легенду о друидическом сосуде. Не связана ли Кэтрин каким-то образом с этим действом? И тут же мысленно посмеялся над собой: слабая, нежная Кэтрин разделывает быка как мясник?! И к тому же чужого. Даже если бы ей пришла охота исполнять какие-то ритуалы, она наверняка выбрала бы нечто менее устрашающее. И, конечно, использовала собственный скот.
